Программы / Дневной прямой эфир

Ведущий: Здравствуйте, друзья. Продолжается прямой эфир на 91,2 FM. У микрофона Роман Попов. Это пермское «Эхо». Сергей Слободин для вас работает за звукорежиссерским пультом. Сегодня мы поговорим о засухе 2010. Подходит под название голливудского боевика. Только снимается он, к большому сожалению, в России. Причем, в огромном количестве регионов России. В Пермском крае не исключение. Заместитель министра сельского хозяйства Пермского края Иван Огородов. Иван, день добрый.

Иван Огородов: Здравствуйте.

Ведущий: Во-первых¸ вопрос номер один. Когда у нас был введен режим ЧС?

И.О.: Постановление правительства было подготовлено на прошлой неделе, подписано председателем правительства. И, собственно, об этом мы сообщили и в федеральное правительство, за подписью губернатора ушло письмо на председателя правительства Российской Федерации. Ну, в общем-то, это все было подтверждено и Гидрометеослужбой. Вот сложилась такая ситуация, по крайней мере, знающие отрасль агрономы, такого не припомнят.

Ведущий: Что такое ЧС в данном случае? Просто, когда мы говорим о чрезвычайной ситуации, допустим, применимо к МЧС, к подобного рода структурам, мы примерно понимаем. ЧС для сельского хозяйства – это что?

И.О.: ЧС для сельского хозяйства, прежде всего, это определенная сумма убытков, которую понесли предприятия, несет бизнес, и, собственно, за счет собственных резервов, которые не в состоянии восполнить.

Ведущий: Я еще раз поясню. Когда мы говорим про определенную сумму убытков, мне, как человеку очень далекому от сельского хозяйства, совершеннейшим образом ничего непонятно. ЧС в Минсельхозе Пермского края – это значит, что у меня осенью хлеба на столе не будет?

И.О.: Хлеб у вас на столе будет точно. Дело в том, что тот бизнес, который в сельском хозяйстве есть, он по нашим расчетам несет убытки больше, чем 500 миллионов рублей. Посчитали. По формальным признакам проходит, что объявляется ЧС, соответственно, подготовили нормативный акт, запустили.

Ведущий: Все понял. Есть цифра. Есть планочка. Вот за эту планочку опустились, ну, ребята, разводим руками – у нас ЧС. Хорошо. Ваши действия.

И.О.: Наши действия. Есть несколько зон риска, которые попадают в рамках объявления режима ЧС. Первое, это те предприятия, которые на сегодняшний момент испытывают потребность в зерне. Это наши птицеводы, свинокомплекс, мукомольный завод. Собственно, когда недобор зерна в крае и в близлежащих регионах, есть потребность в дополнительном зерне. И, соответственно, как только режим ЧС в других регионах, в том числе, был объявлен, правительством было решено тем регионам, которые пострадали, осуществлять отгрузку зерна из продовольственного фонда, федерального продовольственного фонда.

Ведущий: Бесплатно или там по льготным ценам?

И.О.: Ну, те правила, которые были озвучены, это все-таки открытые торги, но более льготные все-таки цены. То есть, это первая позиция

: То есть, сразу. Нам режим ЧС нужен хотя бы для того, чтобы получить федеральную поддержку.

И.О.: Так.

Ведущий: Второе.

И.О.: Дальше. Те кредиты, которые сельхозпредприятия брали в начале года под плановый урожай, они краткосрочные, годовые, так или иначе, хотим мы того или не хотим, но их нужно возвращать. А если существенный недобор урожая, то зачастую возвращать нечем. Или финансовый резерв ограничен. То есть, соответственно мы выходим на банки с просьбой пролонгировать кредиты.

Ведущий: Банки идут навстречу?

И.О.: Конечно, банки идут навстречу. У нас заключены соглашения. Это партнерские отношения между правительством и банками – Россельхоз, Сбербанк, другие банки. Они идут на это. Они смотрят реальное состояние заемщика.

Ведущий: То есть, в данном случае, вторая причина, режим ЧС нужен еще и для того, чтобы нормализовать отношения с банками у сельхозпредприятий, пролонгировать вот эти кредитные взаимоотношения, не попасть на огромные суммы процентов переплат и так далее.

.О.: Да. И чтоб не было банкротств и так далее.

Ведущий: Ну, в данном случае, это вовсе не форс-мажор, который там что-то может отменять. Нет, просто вот такая ситуация. То есть, давайте мы продлим несколько сроки выплат, перенесем, раздвинем и так далее. Хорошо. Федеральная поддержка, возможности урегулировать отношения с банками. И

.О.: И, собственно, если это реально подтвержденные убытки, и ни из каких источников больше нет возможности возместить эти убытки, то мы, в принципе, сейчас подсчитываем эту сумму и смотрим, каким образом за счет, в том числе, программы Минсельхоза эти убытки возместить. То есть, на сегодняшний момент осуществляется подсчет суммы ущерба.

Ведущий: Итак, подытожим, что такое чрезвычайная ситуация в сельском хозяйстве Пермского края. Это режим, при котором можно рассчитывать на федеральную поддержку, можно урегулировать, нормализовать отношения с банками и можно заставить Министерство сельского хозяйства, ну, я не знаю, там, взять на себя больший объем работ.

И.О.: Да.

: Ну, в общем, примерно так. Хорошо. То есть, ничего такого ЧэПэшного, страшного для народонаселения Пермского края на самом деле не произошло.

.О.: Не произошло. И плюс еще, четвертый можно сказать пункт, мы в режиме каждодневного общения со всеми вот крупными зернопотребляющими предприятиями отрабатываем ситуацию, сколько зерна на сегодняшний момент, если нужно выходить с просьбой в другие регионы, к главам субъектов, тоже отрабатываем в ручном режиме.

Ведущий: А это мы к третьему пункту отнесем – заставить Минсельхоз пошевелиться. То есть, это, по-моему, все в третий пункт можно включить.

И.О.: Да.

Ведущий: Итак, для среднестатистического прикамца этот режим, в принципе, никакой угрозы не представляет. Цены на зерно, они все равно вырастут?

И.О.: Цены на зерно, да, они уже, в принципе, выросли, если смотреть, ну, допустим вот сухую статистику. Месяц назад цена закупа зерна была 4-4.50.

Ведущий: Рубля за…

И.О.: Рубля за килограмм. На сегодняшний момент в принципе предприятия завозят уже по 6, 7, 8 даже рублей за килограмм пшеницы.

Ведущий: Это капиталисты от сельского хозяйства жируют на простом народе, пользуются тяжелой ситуацией и наживаются. Так? Или?

И.О.: Нет.

Ведущий: А что это?

И.О.: Это рыночная конъюнктура. И, собственно, здесь, в принципе, ряд сельхозпредприятий, которые имеют запас, они продают зерно с большей ценой. Здесь очень важен вопрос логистики. То есть, получается, крупные зернопотребители вынуждены возить из более дальних субъектов. То есть, например мукомолка везет из Сибири зерно. В том числе и логистика откладывается на стоимости.

Ведущий: Стоимость зерна повышается, потому что она повышается, в принципе, традиционно, с одной стороны. А. с другой стороны, она повышается из-за того что его дольше везти. Тоже абсолютно понятная история. А какие регионы нас снабжают зерном кроме Сибири сейчас? Я так понимаю, что ни Татарстан, ни Башкирия на это уже не способны.

И.О.: Да, они не способны. Но при этом в том же Татарстане заложены серьезные запасы интервенционного фонда, который вот… большой мешок российского зерна.

Ведущий: Российского, не татарского?

И.О.: Российского. Этот интервенционный фонд закуплен за счет государственных денег. Он просто размещен на этих мощностях.

Ведущий: То есть, когда мы будем получать федеральную поддержку, мы из Татарии будем возить. Это все равно, это по транспорту то же самое, что у нас и было, получается.

И.О.: Гипотетически, да. То есть, кто эти торги выиграет, тот и заберет. В принципе, у нас даже на чусовской мельнице в Чусовом лежит, хоть не большой объем, но 10 тысяч тонн зерна интервенционного фонда. Тоже было в свое время, в прошлом году, заложено.

Ведущий: Вот мы поговорили про стоимость зерна, поняли, что она выросла. По прогнозам как это повлияет на стоимость продуктов питания?

И.О.: На стоимость продуктов питания это скажется, но мы считаем, что несерьезно. Что касается готовой продукции, хлеба, например, на сегодняшний момент по сравнению с прошлым месяцем, или смотреть в целом динамику, цена на хлеб не растет. Цена на муку растет немного. То есть, если говорить про оптовую цену, что вот, допустим, месяц назад с завода она стоила 8.60, сейчас она стоит 12.50. Думаем, что, когда в ряде субъектов уборочная кампания раскрутится, думаем, что цена все-таки будет ниже

Ведущий: Кстати, вот эти вот все проблемы, которые связаны с засухой, да, я так все понимаю, они сказываются на цене зерна, на цене муки. А в конечную стоимость хлеба они в какой доле входят?

И.О.: Мы встречались с крупными потребителями муки – 1-й, 2-й, 7-й хлебокомбинаты, сейчас встречаемся с потребительскими обществами, которые в районах пекут хлеб. И они считают и, в принципе прогнозируют и заявляют нам об этом, о том, что повышать цены на хлеб они не собираются.

Ведущий: Значит ли это, что сейчас зам.минитстра сельского хозяйства Пермского края Иван Огородов может четко сказать – ребята, на ближайшие три месяца повышения цен на хлеб не ждите? Да?

И.О.: Ну, по крайней мере, глобального повышения точно не будет. Может быть, 5-процентное, максимум 10-процентное. Но не больше.

Ведущий: То есть, с хлебом у нас все будет в пределах нормы. Это радует. Давайте с другими продуктами разберемся, Иван. Я так понимаю, что у нас еще есть картошка, морковка, и так далее, и так далее. Ну. вот картофель, наверно, со времен Петра I один из самых важных продуктов.

И.О.: Конечно. Что касается картофеля, то цена на картофель, она уже, в принципе, стоимость поднимается. Но она немножко отыграется в сторону понижения, когда личные подсобные хозяйства массово начнут копать картошку. И, в принципе, ну вот на сегодняшний момент, процентов на 20 повышение на картошку. Но это конъюнктурное повышение. Точно также и овощи.

Ведущий: И, соответственно, давайте попробовать спрогнозировать. Если сейчас цена килограмма картофеля колеблется в пределах 20-22 рублей, то, соответственно, когда она опустится вот на свою минимальную планку, она будет составлять примерно сколько

.О.: Она, во-первых, серьезно расти нет будет. Но она будет, если можно так сказать, танцевать вокруг 20 рублей. 18-20, может быть, вот как раз 22-23. Вот так.

Ведущий: А если сравнить с ценами, например, прошлого года, насколько выше получается?

И.О.: Если сравнить с аналогичным периодом прошлого года, она выше на 60-80 процентов.

Ведущий: Ну, согласитесь, это солидно.

И.О.: Соглашусь.

Ведущий: Это результат вот того самого ЧС, засухи-2010?

И.О.: Это результат более низкой урожайности, и более низкого валового сбора, в том числе, и в соседних субъектах. По прошлым периодам на наш рынок, в том числе, давила башкирская картошка, удмуртская. Получается урожайность меньше, она по всем регионам одинакова.

Ведущий: Ну, если б мы все хором от этого пострадали, ну, мы уже пострадали, еще пострадаем, не хорошо, когда цена на картофель растет, то, соответственно, кто-то выиграл. Выиграли производители?

И.О.: Производители… сложно сказать, что они выиграли. Цена на единицу продукции увеличилась, но…

Ведущий: Продукции было меньше.

И.О.: …продукции было меньше. То есть, они, в принципе, получили такой же доход или чуть ниже. То есть, здесь нужно сопоставлять эти цифры.

Ведущий: Соответственно, засуха в данный момент достаточно больно ударила уже абсолютно по всем. И вы, и ваши коллеги такой засухи не припомнят, и такой ары не припомнят за последнее время. За последние сколько лет, кстати?

И.О.: Ну, если вчера смотрели новости федеральные, руководитель метеослужбы, он сказал, что это впервые за тысячу лет по России, ну, вот по всем данным, которые есть, в принципе, в метеослужбе

: Что называется, за всю историю наблюдений.

И.О.: Да.

Ведущий: За всю историю наблюдений впервые. Я так понимаю, что теперь мы можем уже, когда вот закончится сбор урожая, когда будут подведены какие-то итоги, мы можем примерно прикинуть, как мы справились с этим ЧС, не справились с этим ЧС. Ваши предварительные прогнозы, вообще, пройдем ситуацию? Насколько болезненна она в итоге-то окажется для нас?

И.О.: Я считаю, что мы точно пройдем. Все-таки для края она в меньшей степени ситуация по ЧС менее болезненна, потому что мы все-таки не зерносеющий регион, и засуха нас все-таки догнала чуть позже. И хозяйства успели заготовить корма, в том числе, для продажи. То есть, молоко будет, мясо будет. Ну, вот как раз с зерном колебания и с картошкой, да, ценовые колебания. А в целом основной доход сельхозпредприятий – это от молока, от молока и мяса. Думаю, что пройдем.

Ведущий: Разорившихся хозяйств много окажется?

И.О.: Я думаю, что нет, немного. То есть, ежегодно есть некоторое количество хозяйств, которые находятся в процедуре банкротства. Но это не из-за того, что засуха или не засуха. Это зачастую низкое качество управления. Вот это не связано с природными явлениями. Может быть, где-то это просто обострится. Но, в принципе, в пределах статистической нормы.

Ведущий: То есть, как кризис парулетней давности, в общем-то, проверил на прочность топ-менеджмент крупных компаний, да, так засуха проверяет на прочность руководящий состав крупных сельхозпредприятий

.О.: Точно. Вот правильно сказано, что это проверка на расторопность, успели заготовить кормов достаточно, успели вовремя сориентироваться и купить корма, сделать какие-то запасы, зерно дозакупить. Это проверка на прочность, правильно.

Ведущий: Хорошо. Раз уж мы сравнили немножко засуху с экономическим кризисом, самое время вспомнить о том, что у нас в последние лет сохраняется устойчивый тренд на восприятие сельского хозяйства, прежде всего, как бизнес-отрасль. Как бизнесмены, скажем так, от села справились с этим? Малые предприятия, средние предприятия, все эти кролики, страусиные яйца, в конце концов, о которых так много рассказывали нам в последнее время по нашим центральным региональным каналам. Как на них-то отразилось? Я понимаю, что это очень невысокий процент. Все это понимают. Но, тем не менее. Это же образцовый показатель.

И.О.: Все-таки не совсем соглашусь, что это небольшой процент.

Ведущий: От всего объема продукции региона?

И.О.: Ну, все равно, так или иначе, мы говорим о том, что 30 процентов предприятий – это уже все-таки бизнес. Это молочный бизнес, это мясной бизнес, птицеводческий. Это все бизнесы, которые самоокупаемые. И, в принципе, бизнес, да, не дополучит определенное количество доходов, потому что рассчитывали на одну урожайность, собственно, не дополучили. Но, так или иначе, допустим, те, кто завязаны на молоко, они в целом… и те, кто, собственно, действительно, бизнесы заготовили достаточное количество кормов, они чувствуют себя довольно-таки устойчиво. Закупочная цена на молоко тоже, в принципе, имеет тенденцию к росту. Считаем, что те предприятия, которые в голове уверенно закрепили, что сельское хозяйство – это бизнес, они, в принципе, чувствуют себя устойчиво.

Ведущий: Они пройдут лучше?

И.О.: Конечно. То есть, они пройдут лучше за счет того, что есть резервы. Они пройдут за счет того, что есть доверие со стороны банков, и они их кредитуют. Есть уверенность в том, что тот продукт, который есть, можно будет продать подороже. То есть, все-таки, бизнес-технологии, они есть. Не совсем, конечно, нравится то, что, хоть и бизнес, но плохо страхуют.

Ведущий: Ну, вот я с этого как раз хотел начать следующую часть нашего эфира. Так что, про страховку можно пока особо не говорить. Я правильно понимаю, что вот те 70 процентов предприятий, которые пока еще не выстроили бизнес-отношения, они, в принципе, на примере вот этой вот засухи-2010 вполне четко могут понять – ага, ребята, вот эта модель будет эффективнее.

И.О.: Да, да, да. То есть, мы должны их толкать, направлять, ориентировать, говорить – сельское хозяйство - бизнес, пользуйтесь такими же технологиями, если сами не в состоянии, уходите под бизнес. Но такими технологиями нужно пользоваться.

Ведущий: Ну, а тем, кто, как бы, получается, не бизнесмены, им остается сейчас уповать на вот федеральную поддержку, на помощь со стороны и так далее. Теперь о страховке. Иван, вот смотрите. Я правильно понимаю, что если у нас бизнес-ментальность, если у нас 30 процентов сельских хозяйств в Пермском крае – это все-таки уже такие нормальные бизнес-объекты, бизнес-субъекты, то, соответственно, страхование рисков должно быть, ну, непременной частью их жизни? Это же абсолютно нормально. Засуха в сельском хозяйстве одно и то же, что и шторм на море. Может случиться, может не случиться. Так уж лучше застраховать. Много у нас таких, кто получит прибыль от этой засухи?

И.О.: На самом деле, очень мало, кто страхует урожай. В основном, страхуют скот, страхуют имущество, страхуют технику, которая берется в залог в банках. Урожай страхуют недостаточно. Уповают на то, что государство будет помогать, в том числе, в страховых взносах. Но мы считаем, что все-таки страхование должно быть без государственной поддержки, и. собственно, бизнес должен самостоятельно страховать свои риски. Всего на всего три-четыре тысячи гектар из 800 застраховано в страховых компаниях. Это в основном овощи, картофель, это вот только те хозяйства, которые имеют существенные капитальные вложения в производство этих продуктов. То есть, довольно-таки сложно раскачиваются бизнесмены на страхование именно урожая.

Ведущий: Как изменить ситуацию? И кто должен стать первым?

И.О.: Ну, изменить ситуацию, наверно, все-таки вот эта засуха, она даст импульс к тому, что давайте все-таки страховать. То есть, пока гром не грянет, соответственно, мужик не перекрестится. Вот грянул. Я думаю, что страховать будут. Ну и страховые компании, собственно, на рынке страхования без государственной поддержки должны более активно идти в сторону сельхозпредприятий, свои продукты предлагать, и так далее.

Ведущий: У нас есть проблема страховщиков? То есть, есть проблема огромных цен, есть проблема неадекватного отношения, непонимания специфики отрасли? Вот это есть?

И.О.: Есть проблема в высокой стоимости страховой премии. То есть, для того, чтобы застраховать урожай, и это правила, которые были продиктованы министерством федеральным, сельхозпредприятию нужно в начале сезона отдать 10-12 процентов от стоимости урожая. Это, мы считаем, что большие суммы для того, чтобы застраховать урожай. В принципе, без государственной поддержки страховые компании предлагают страхование урожая. Страховая премия составляет порядка 4-5 процентов. Это уже более менее приемлемо.

Ведущий: И, соответственно, как государство-то может здесь на это повлиять? Запретить им брать высокий процент? Не получится. Соответственно, нужно какое-то коллегиальное решение страховщиков?

И.О.: Коллегиальное решение страховщиков, и все-таки медленно, может быть, двигаться, в том числе, и в выстраивании как раз бизнес-подхода и говорить… мы ведь платим, например, субсидию за единицу произведенной реализованной продукции, платим дополнительную субсидию бизнесу, который развивается. И, может быть, в какой-то перспективе говорить о том, что мы готовы эту субсидию платить, если вы страхуете, например, свой бизнес в целом. Вот это может быть в качестве импульса.

Ведущий: То есть, в принципе, достаточно просто пойти на диалог.

И.О.: Да.

Ведущий: Телефон прямого эфира 261-88-67. Давайте, слушаем вас. Здравствуйте. Алло.

Слушатель: Добрый день. Меня зовут Виталий. Тема несколько… я не сумм ел раньше дозвониться, но она очень важна, потому что она связана с пожарами. Олег Русских, по-моему, говорил, что 112 не работает телефон. Я тут же после этого дозвонился по 112 в службу спасения. И уточнил, как звонить 02, и 03 с мобильного. Нужно просто 020, 030, 010. Вот мне ответили так в службе спасения. Так что, эта информация пермякам будет, наверно, интересна.

Ведущий: Ну, что же, спасибо большое, что вы нам об этом сказали. Хорошо. Значит, давайте пробегаемся по урокам. Итак, бизнес-система жизнеспособнее. Страхование рисков должно быть. Соответственно, страховые компании должны создать более или менее приемлемые условия для сельского хозяйства. То есть, по большому счету, мы говорим о засухе-2010, как о таком глобальном экзамене для сельского хозяйства региона, который мы должны пройти, вынести определенные уроки и, в конечном итоге, получить какой-то результат? Какой? Вот что произойдет в 2011-м году? Допустим, никакой засухи в 2011-м не будет. Но, к чему вы будете уже готовы?

И.О.: Ну, во-первых, мы стремимся к тому, чтобы вот этого бизнеса было больше. И если говорить про планы министерства, на конец текущего года у нас должно быть 40 процентов предприятий бизнес. В 12-м году должно быть 50 процентов предприятий, сельхозпредприятий, именно в категории бизнеса. И они уже должны понимать, каким образом выстраивать бизнес-технологии и какие уроки, в том числе, из засухи можно извлекать.

Ведущий: То есть, в данном случае идем в верном направлении.

И.О.: Да.

Ведущий: Таков вывод министерства сельского хозяйства Пермского края. Давайте тогда немножко к цифрам, что ли, вернемся. То есть, если мы идем в верном направлении, то это значит, что в случае очередной засухи, там, 12-го, 13-го, 15-го, 16-го годов Пермский край будет впереди планеты всей? Мы не потеряем урожай? Мы не потеряем деньги? Мы не потеряем прибыль?

И.О.: Мы, по крайней мере, должны быть максимально быть готовыми, и иметь, ну, что ли, варианты диверсификации, то ли, варианты, за счет каких источников эти убытки погашать. И, собственно, быть устойчивыми. Все-таки задача, в том числе, министерства, это сделать сельское хозяйство не просто эффективным бизнесом, а устойчивым бизнесом. То есть, мы говорили с вами о том, что именно те предприятия, которые в бизнесе, они более… с засухой справляются более устойчиво.

Ведущий: То есть, и в данном случае, как только мы получим бизнес-отношения на территории всего сельского хозяйства, мы получим абсолютно нормальную, устойчивую…

И.О.: Конструкцию.

Ведущий: Да, устойчивую конструкцию, которая будет справляться. Но, наверняка ведь смотрели опыт других регионов, которые с засухой справляются, опыт других стран, допустим. Скажите, везде в странах запада, где выстроены вот такие нормальные бизнес-отношения, засуха не является проблемой?

И.О.: Если засуха приводит к полной гибели, то это, конечно, хоть в бизнесе, хоть не в бизнесе, но, так или иначе, это огромные убытки, вплоть до потери этого бизнеса. То есть, это как раз большой риск. А что касается других субъектов, то мы наблюдаем, ну. например, на примере той же Татарии и Башкирии, очень большое административное участие, когда платятся громадные деньги на возмещение этих убытков.

Ведущий: То есть, и получается, что, в принципе, для государства выгоднее и для страны в целом выгоднее, когда сельское хозяйство – это нормальная бизнес-отрасль, она нормально развивается, нормальные процессы в ней происходят?

И.О.: Да, конечно. И задача государства – это все-таки запустить процесс работы бизнеса, толкать в то, чтобы этот бизнес был более устойчивый и расширялся, и. собственно, работать по отклонениям. Вот засуха – это отклонение.

Ведущий: Итак, вот сегодня ЧС, сегодня засуха, сегодня какие-то решения принимаются, сегодня какие-то оперативные штабы создаются, сегодня какие-то шаги делаются. А что сделано вот буквально на текущий момент? То есть, после того, как принято решение, что у нас чрезвычайная ситуация?

И.О.: Ну, начинали с того, что мы о той ситуации, которая сложилась, сообщили в правительство России. Отслеживаем по всем предприятиям зернопотребляющим текущее состояние. За подписью всех глав муниципальных районов, по которым отмечено вот это опасное явление с подтверждением метеослужбы, получили акты проверки. Практически по большинству районов были проведены комиссии с выездами для того, чтобы уже с большей точностью посчитать весь размер ущерба, весь размер проблемы.

Ведущий: То есть, и сейчас вот эта работа будет практически в ежедневном режиме у вас продолжаться?

И.О.: Да.

Ведущий: Ну, что, режим введен, как работать, знаем, последствия ожидаем. Абсолютно все проговорили. Даже в будущее заглянули. Все понятно. Но режим ЧС должен когда-то закончиться. Что должно послужить поводом для окончания режима чрезвычайной ситуации?

И.О.: Поводом для окончания режима ЧС, собственно, подведение всех итогов. То есть, получается, закончилась уборка урожая, де-факто получили, ну, вот в прошлом году, получили 450 тысяч тонн зерна, намолотили. В этом году по прогнозам 260-280 тысяч тонн. Вот, когда подтвердим, да, в этом году 260, или 250 тысяч. Посчитали, что вот общая сумма убытков, вот не набранного урожая, посчитали, на сколько увеличилась цена и отыграл этот не набранный урожай, вот подвели итоги и поставили точку.

Ведущий: То есть, дальше пошла там какая-то новая кампания, очередная, осеняя или зимняя, или как там они у вас называются, точно не знаю. Но как только завершится вот эта вот летняя уборочная, да, тут можно будет говорить – все, завершилась кампания, завершилась чрезвычайная ситуация.

И.О.: Да. И работаем на основную отрасль специализации, на молоко, на увеличение продуктивности, на то, чтобы, собственно, быть готовым ко всему зимнему периоду, достаточно кормов или у кого есть. На самом деле хозяйства, которые даже сегодня еще при более поздней засухе на заготовили достаточное количество кормов, то есть, будут покупать друг у друга, заготавливать еще. То есть, вот очень важно сейчас войти в зимний период очень настроенным.

Ведущий: Ну, и, соответственно, один из последних, наверно, вопросов у нас уже будет. Смотрите, Иван. А как предотвратить такую ситуацию ЧС в будущем году или через год? Это вообще реально? Ведь мы же начинали разговор с того, что такое ЧС. Вы говорили – ЧС - это когда вот это вот опускается, там, экономическая… хорошая у вас была фраза. То есть, когда вот определенно снижается рентабельность, да, сельского хозяйства до определенной отметки. Вот это уже ЧС. То есть, ЧС – это не когда жарко. ЧС – это не когда леса горят. ЧС – это когда экономическая рентабельность падает.

И.О.: Да.

Ведущий: В таком случае, мы в состоянии, наверно, это ЧС еще и предотвратить.

И.О.: Ну, наверное, в состоянии. В принципе, опять же. с помощью диверсификации вот этой вот, с помощью… выбирать те культуры, которые более устойчивые к засухе, да. Но при этом даже, в принципе, хозяйства сеют те культуры, которые устойчивы к засухе, но в связи с отсутствием остатков, даже и они не дали того урожая, который… Ну, очень сложно предугадать.

Ведущий: То есть, как бы то ни было, мы все равно зависим от погоды?

И.О.: Сельское хозяйство – это отрасль, которая напрямую зависит от погоды. Какие-то явления можно нивелировать, допустим, когда дождливое лето, заготавливать корма в пленку или еще как-то. А вот от засухи, конечно, практически не застрахованы.

Ведущий: Ну, что ж, в таком случае, мы подводим итог. Итак, мы не можем предотвратить режим чрезвычайной ситуации.

И.О.: Мы не можем предотвратить засуху.

Ведущий: Да, мы не можем предотвратить засуху. Мы не можем повлиять на погоду. Мы можем каким-то образом быть готовыми к режиму ЧС.

И.О.: Мы должны застраховаться. Должны рассмотреть, какие культуры сеять. Мы должны иметь определенные резервы. Должны понимать, куда реализуем, и, в принципе, быть устойчивыми, да.

Ведущий: Соответственно, сам режим чрезвычайной ситуации - это не более, чем название определенной сложившейся ситуации в отрасли. То есть, ничего страшного и критичного для жителей Прикамья в режиме ЧС в сельском хозяйстве нет. Соответственно, это не более, чем ситуация, при которой как-то по-другому выстраивается работа министерства, банков, федерации и сельхозпроизводителей. И принципиально там это не скажется на урожае, ну, на урожае не скажется, на стоимости продукции, например, на наличии этой продукции в магазинах. То есть, осенью у нас не будет проблем с продовольствием. У нас не будет даже особенных проблем со стоимостью продовольствия. Ну, разве что, такие стандартные, с которыми мы всегда сталкивались.

И.О.: Режим ЧС в данном случае - это, ну, что ли, регламентная вещь, и рабочая ситуация, при которой все органы власти, там, муниципального уровня, сами сельхозпредприятия, Минсельхоз должны пошагово отрабатывать. И, в принципе, это нормальная рабочая ситуация. Вернее, и внештатная, но рабочая. То есть, по которой мы должны понимать, что каждый из участников должен делать пошагово

: Ну, что ж, успокоили. В течении часа занимались тем, что успокаивали наших слушателей. Огромное вам спасибо. В гостях у нас был заместитель министра сельского хозяйства Пермского края Иван Огородов. Я надеюсь, в следующий раз, когда мы с вами встретимся, вы придете с более оптимистическими и радужными новостями. Это точно.

И.О.: С удовольствием.

Ведущий: Ну, что ж, в таком случае до встречи.

И.О.: Всего доброго.