Верхний баннер
03:06 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40


Программы / Время Ч

16.09.2012 | 17:05
2012 год. Дифирамб пермскому УФАС
Теги: УФАС

Роман Попов: Сегодня у нас специфический эфир, потому что мы решили в одну кучу свалить абсолютно всё, что за последние годы имело отношение к управлению Федеральной антимонопольной службы Пермского края. Есть официальная придирка информационная: это начало 12-го года, это штрафы «ЛУКОЙЛу», которые были выкачены. Но, по большому счёту, говорить только об этом глупо, и поэтому мы пригласили Дмитрия Махонина, руководителя УФАС нашего региона для того, чтобы вспомнить все наиболее громкие процессы, за последние годы проходившие. Дим, привет.

Дмитрий Махонин: Здравствуйте.

Роман Попов: Ситуация-то у нас какая? Программа, посвящённая антимонопольному ведомству, автоматически превращается в дифирамб. Дмитрий Махонин – рыцарь в белом плаще, его сотрудники точно такие же рыцари. Потому что кроме вас никто – никто! – ещё раз я подчёркиваю это слово, не вставляет палки в колёса бензиновым монополям, не указывает чиновникам на недопустимость приобретения, допустим, BMW 5 jt. И при всём при том, что вы ведь тоже этого не делаете. Вы не вставляете палки в колёса. Вы не указываете на неэтичность езды на дорогих автомобилях. Вы просто выполняете свою работу и указываете, скорее, на несоблюдение некоторых процедур. Но воспринимаетесь то вы именно как борцы. Вы борцы с этими нерадивыми, с этими зажравшимися, с этими душителями простого люда.

Юрий Бобров: На самом деле, Дмитрию легко быть героем. Потому что цели и задачи самого ведомства под стать этому образу. Есть второй аспект, не менее важный, особенно для нас, новостийщиков. Это, собственно, информационная открытость этого ведомства. И вот здесь отчасти заслуга и нашего героя. Потому что и в Перми его отмечали как одного из самых открытых и чиновников, и ведомств. И среди самих региональных управлений УФАС по стране. Не будем врать, но по нашим данным...

Роман Попов: Первые? По информационной открытости. И это при всё при том, что... У тебя пресс-служба есть?

Дмитрий Махонин: Нет.

Роман Попов: Вот. Обратите внимание. Ведомство, где нет пресс-службы.

Дмитрий Махонин: Есть пресс-секретарь, на самом деле. Которая помогает во многом. Но на самом деле, каждый сотрудник – сам себе пресс-секретарь.

Юрий Бобров: Дрожите, дрожите, пресс-секретари всех ведомств. Потому что когда вас решат оптимизировать по образу и подобию УФАС...

Роман Попов: ...то, наверняка, «зарежут» по полной программе. Дим, а как так получилось, что ты стал общаться с журналистами фактически как ньюсмейкер, как эксперт, не через пресс-секретаря?

Дмитрий Махонин: Так всё очень просто. Я достаточно простой человек, и мне не жалко дать сотовый телефон ни журналисту, ни простому потребителю моих услуг, ни любому чиновнику. То есть тот, кто хочет дозвониться, он всегда дозвонится. Всё, простая вещь.

Роман Попов: То есть получается, что несложно стать самым популярным чиновником в регионе, я так упрощаю звание самого информационно открытого ведомства. Достаточно просто не становиться ярко-выраженным чиновником.

Дмитрий Махонин: Тут есть несколько нюансов. Мне всегда есть, что сказать. И всегда есть мнение на те или иные вещи. Ну и скрывать особо нечего. Если бы было, что скрывать, то я бы, наверно, как это иногда бывает, отказывался бы от комментариев.

Роман Попов: Ты руководишь ведомством УФАС сколько лет?

Дмитрий Махонин: Пятый год.

Роман Попов: Часто за годы твоей работы приходилось договариваться, решать? Ну, знаешь, так: «Давайте, мы это решим».

Юрий Бобров: Давай сразу договоримся: а в каких именно делах приходилось «решать», мы спрашивать не будем.

Роман Попов: Часто или нет?

Дмитрий Махонин: Поймите правильно, что работа, на самом деле, очень сложна. И это, может быть, кому-то кажется, что мы просто шашкой машем. Нет, есть много проблем и вещей, которые мы не до конца, как бы нам хотелось, выполняем. Ну и те субъекты, к которым мы предъявляем претензии – это достаточно серьёзные субъекты. И мы отдаём себе отчёт в том, что мы, по большому счёту, не защищены ни материально...

Юрий Бобров: даже бронежилетов нет.

Дмитрий Махонин: Естественно, и кнопка вызова у нас отсутствует. Я всегда говорил, что я благодарен Богу и всему, что каких-то таких провокаций в отношении моих сотрудников не происходило. Я всегда, каждый день практически думаю об этом: а что произойдёт, если будет действительно какая-то провокация, если будет какая-то угроза или что-то? Это будет тяжело переживать. Потому что нас очень немного, у нас самое малочисленное по стране сетевое ведомство. Три тысячи сто человек по всей России работает, из них 600 в Москве. И поэтому, на самом деле, мы всегда пытаемся достичь одного: изменения. Штрафы, все претензии, понимаете – это вершина всего. А в основе всего лежит предотвращение, сдерживание цены, создание видимости или реальной конкуренции на рынках. Штрафы – это крайняя мера. Поэтому всегда приходится общаться с хозяйствующими субъектами, с глазами, с чиновниками, с министрами о том, как поправить ситуацию в ту или иную сторону. Ну а дальше – как получается. Либо мы убеждаем, либо не убеждаем. Почему мы открыты максимально? Потому что и защищённости нет, мы считаем, что слово – это наше окружение. Это во-первых. Во-вторых, мы считаем, что если я за всё время своими выступлениями предотвратил хотя бы одно нарушение или что-то изменил – это уже плюс, это уже правильно. А я считаю, что информационной открытостью и разъяснениями позиции мы предотвратили не одно нарушение.

Роман Попов: Смотри, ситуация. Я не первый год в журналистике. Я прекрасно помню то время, когда у нас на небосклоне вообще появилось УФАС, в медиа-пространстве. Несколько лет назад была ситуация, когда: что такое Управление федеральной антимонопольной службы? Ну, вроде, ну, наверно, есть такое. Чем оно занимается? Ну, наверно, чем-то занимается. И всё. А сейчас ситуация изменилась кардинально. Сейчас со словами «Мы не будем это делать, потому что 2-3 шага, 2-3 документа – и придёт Махонин» - в общем, это нормально, с этим сталкиваются практически все, кто общается с чиновниками, нефтяниками и так далее. Люди стали вас воспринимать.

Юрий Бобров: При том, что вы не можете арестовать, шмон устроить, кипиш поднять.

Роман Попов: Что самое интересное, вы даже по кошельку не бьёте. Да что такое штраф 100 миллионов для «ЛУКОЙЛа»? А чаще штрафы гораздо меньше.

Дмитрий Махонин: Угу. Просто мы видимо назойливые очень сильно (смеётся). Поэтому так и происходит. Нет, на самом деле, не надо говорить, что мы такие, чего-то достигли. Меняется страна, меняется наша служба, меняемся и мы. Чтобы понимали, если лет 7 назад Федеральная антимонопольная служба России занимала 60-ое место, 50-ое среди конкурентных ведомств всего мира, по итогам прошлого года это место 17. А с учётом того, что в некоторых странах несколько конкурентных ведомств, например, в США, то если по странам распределить, мы занимаем 13-14 место. Задача, которая нам поставлена на ближайшие 5 лет...

Юрий Бобров: Национальное-то достояние – это вы!

Дмитрий Махонин: Да нет!

Роман Попов: Задача - стать национальным достоянием!
(смеются)

Дмитрий Махонин: Задача войти в десятку. Я недавно вернулся с коллегии, День конкуренции ежегодно мы отмечаем, встречаемся, руководителям ставятся задачи. Вот нам ставят задачу в десятку войти. Это амбициозная, на самом деле, задача, потому что в условиях нашей страны стать наравне с конкурентным ведомством Соединённых Штатов Америки и Евросоюза – это надо действительно очень много сделать. Не просто навыдавать миллионы штрафов. Это значит изменить экономику. Стать настолько сильным макрорегуляором, чтобы положительно повлиять на те вещи, которые у нас происходят. Потому что мы очень редко задумываемся о том, что вся проблема в головах, в том, что кто-то когда-то посчитал, сидя на высокой должности, что было бы неплохо отдать авиаперевозки одной компании. Ну, потому что это будет надёжно. Конечно, это проще всего. Но когда надо поработать и оставить 10 перевозчиков... Естественно, их сложней контролировать, сложней обеспечивать качество. Для этого надо работать. Но, тем не менее, когда мы 10 перевозчиков ставим, цена кардинально будет меняться. Ну, это факт, это просто факт, пример из жизни.

Роман Попов: Не секрет уже такая легенда, которую знает любой автомобилист. В какой-то момент в США было принято очень жёсткое волевое решение по регулированию топливного рынка. Заставили компании разделиться. Раздробиться, и это было настолько принципиальным важным шагом, что до сих пор отголоски встречаются элементарно в цене на галлон топлива. У них жизнь из-за этого изменилась, менталитет изменился, только из-за того, что они сделали такой шаг. Американский автомобиль в классическом понимании – огромный пикап, жрущий топливо – он был бы невозможен, если бы когда-то не было принято такое решение. Отсюда культура изменилась. И всё это, фактически, из-за решения ведомства, аналогичного вашему.

Дмитрий Махонин: Угу.

Роман Попов: А есть ощущение, что вы в реальности творите историю? Находясь на своём маленьком, казалось бы...

Юрий Бобров: Собираясь на своём курултайчике, посвящённом Дню конкуренции. Расслабились уже, все доклады прочитали и начали философствовать и мечтать.

Дмитрий Махонин: Я скромно отношусь к нашей роли, никак не хочу превознести её, мы всего лишь работаем, вот и всё. Ну, правда. Есть законы, которые мы применяем, и надо сказать, что мы за последние 6-7 лет мы изменили всё законодательство, которое связано с нашей деятельностью. А, поверье, было очень сложно. Потому что на каждую норму нашего права находилась горячая голова, которая мешала принять эту норму. У нас в каждом министерстве и ведомстве практически есть свои оппоненты, которые должны согласовать закон перед тем, как его согласует правительство, и от имени правительства внесено будет в Законодательное собрание. Так вот практически ни одной нормы нам без боя не удалось отстоять, всегда были проблемы. Но, тем не менее, мы это сделали. И опять же, если по цифрам брать, то международные эксперты оценивают антимонопольное законодательство России в 20-ке лучших законодательств. Но по развитости конкуренции Россия занимает 120 место. Почувствуйте разницу. Это означает, что...

Юрий Бобров: Проблема не в законе совсем.

Дмитрий Махонин: Да, она да. Сейчас принуждать, убежать или иными разными способами делать так, чтобы люди стали применять закон. Какие-то нормы надо ужесточать, и работа в этом плане продолжается. Но несколько лет назад вообще никто не понимал, что за нарушение какого-то антимонопольного законодательства чиновник может быть дисквалифицирован, даже если теоретически. Никто не понимал, что есть уголовная ответственность за нарушение антимонопольного законодательства. Всё это появилось сравнительно недавно. Поэтому, инструментарий есть, его надо применять, и это задача на ближайшие годы.

Роман Попов: Когда Дмитрий Махонин начинает на местном уровне рубиться с местным «ЛУКОЙЛом», он воспринимается, как, простите, Моська и слон. Потому что ну что вы сделаете?

Юрий Бобров: Дон Кихот в молодости.

Роман Попов: Но когда раз за разом Дмитрий Махонин, год за годом... И когда, в общем-то, для нас, как для информационщиков, становится в порядке вещей рассказывать об очередном предписании, очередном иске или очередной попытке – тут поневоле...

Юрий Бобров: Новость пишешь и путаешься! надо сплюсовать все десятки миллионов, которые им были начислены за последние годы.

Роман Попов: И тут ты начинаешь понимать: подождите, не может быть слона и Моськи, они обязаны реагировать.

Дмитрий Махонин: Да.

Роман Попов: Они реагируют.

Дмитрий Махонин: Так это наша работа.

Роман Попов: Вы, скорей всего, их уже заставили что-то сделать. Они как с вами общаются? Пять лет назад вас не воспринимали, сейчас?

Дмитрий Махонин: По-разному.

Роман Попов: По имени-отчеству обращаются?

Дмитрий Махонин: Естественно. Да это нормальный процесс работы. На самом деле, сейчас практически ко всем нефтяным компаниям пришло осознание того, что есть регулятор рынка, как бы им не нравилось это, им приходится с этим регулятором считаться. Можно сказать, что это слону дробина, но за прошлый год нефтяные компании... Это только я выписал штрафы, а ещё 82 управления, и практически каждое какой-то нефтяной компании, ЛУКОЙЛ, Газпром и так далее, ТНК-ВР, тоже выписали штрафы. А ещё есть федеральный орган, который тоже выписал штрафы. Так вот они в прошлом году выплатили более 12 миллиардов штрафов. По сути дела, если взять официальную – подчёркиваю, это ничего не значит, но тем не менее – официальную прибыль, то это порядка 20% прибыли компании. Цифра какая никакая! И сейчас мы получаем обратную реакцию. если мы берём какие-то нефтяные компании, то они приходят к нашим коллегам в Москву, к нам приходят. И они рассказывают о своих предполагаемых действиях, о своих торговых практиках, о своих договорах, на которые они будут выходить, о ценообразовании. Как на уровне Пермского края, так на уровне Российской федерации.

Роман Попов: То есть они, ещё не делая шагов, ставят вас в известно, чтобы вы провели аудит?

Дмитрий Махонин: Да.

Юрий Бобров: Мы повысим цену на 15 копеек, потому что...

Дмитрий Махонин: Да, да. Всё правильно. Потому что. А дальше я либо соглашаюсь с этими аргументами, либо не соглашаюсь. Это нормальный процесс. Если не соглашаюсь, то мы начинаем доказывать свою правоту через суд, через предписания. Это долгий процесс. Здесь есть много к чему стремиться. Потребителю, лично мне, который в бак пистолет засовывает, то, что какой-то Дмитрий Махонин где-то кому-то что-то навыдавал наплевать совершенно. Я вижу, что выросла опять цена. При этом я не могу понять и не пойму ни за что, что если взять зиму нашу, то цена могла быть уже и 35 рублей. Но не Дмитрий Махонин, ни Игорь Артемьев никогда не докажет, что это мы помогли цене не подняться.

Юрий Бобров: Чистого эксперимента в данном случае не поставить.

Дмитрий Махонин: И слава богу. Поэтому работать надо и в этом направлении, и сейчас по цене смотреть и регулировать. Но, тем не менее, это происходит так.

Роман Попов: Мы держим стоимость топлива на уровне, пожалуй, одном из самых низких в Европе.

Дмитрий Махонин: Да, это правильно.

Роман Попов: И при всём при этом регулярно жалуемся на высокую стоимость топлива.

Дмитрий Махонин: Смотрите. это, на самом деле, и психология наша людская. Но это обосновано. Мы понимаем, что нефть добывается у нас, переработка у нас, но почему мы не можем покупать топливо так же, как Саудовская Аравия, по такой же стоимости? Это не объяснить. Понятно, что есть рынок, и Россия в него интегрирована. И если мы будем говорить о ценообразовании дешёвом, то мы можем получить дефицит. И это было год назад, в некоторых субъектах Российской федерации. Дефицит ещё и потому что, всё таки опять наше российское правительство недоглядело за нефтяными компаниями Мы ведь почему смотрели более-менее спокойно на ценообразование, которое происходило в нефтяных компаниях? так потому что нам объясняли, что это инвестиционные вложения. Те заводы, которые достались от советского союза, требовали модернизации. И мы терпели модернизацию, потому что мы думали, что через какое-то время будет дешёвый качественный бензин, дизельное топливо. Но что произошло? Через 10 лет инвест-деятельности единицы компаний модернизировали своё производство. Остальные занимались всероссийским обманом. «ЛУКОЙЛ» - один из немногих, который всё-таки модернизировал свои заводы, он на евро-5 уже перешёл, и это здорово. Большинство этого не сделало. И сейчас родилось полтора года назад некое соглашение с нефтяными компаниями, где прописаны сроки, ответственность за модернизацию производства. Но кто ответит за всероссийский обман, который происходил – это не ко мне вопрос.

Роман Попов: Подозреваю, что никто и не ответит, конечно. Другое дело, что ведь никто же и не спросит.

Дмитрий Махонин: Дело не в инжекторах, кстати. Есть тонна нефти, которая сколько-то стоит. И если ты не модернизировал производство, ты из этой тонн получишь, условно говорю, 50%. Естественно, себестоимость топлива будет дорога. А если ты модернизировал производство, там более 90% переработки. Есть разница?

Роман Попов: То есть дело как раз в не в качестве топлива...

Дмитрий Махонин: Себестоимость, конечно.

Роман Попов: Наши двигатели...

Юрий Бобров: ...проглотят.

Роман Попов: Да, безусловно. И качество топлива за последние пару десятков лет выросло в разы, наверно.

Дмитрий Махонин: Я был в Татарстане. Я еду, смотрю на заправки. Три вида дизельного топлива. 22 рубля, 24, и 27-28.

Роман Попов: Дмитрий Махонин обращает внимание на дизтопливо, а я быстро прикидываю: на чём же он ехал по Татарстану? Ну, ну, ну...

Дмитрий Махонин: Нет, я просто про дизтопливо говорю. Я спрашиваю у коллег: как так? Они говорят: ну вот так. А где вы заправляетесь? На «ЛУКОЙЛе» (смеётся). За 28. Потому что за 22 – совершенно безобразное топливо.

Роман Попов: Это так, тут нужно ещё понимать, мало кто знает, что подъехав к заправке, даже если на ней написано «ЛУКОЙЛ»...

Дмитрий Махонин: Совершенно верно.

Роман Попов: ...было бы неплохо посмотреть на бумаге, которые всегда везде висят, если не висят – сразу валите оттуда, там написано, откуда топливо, для потребителей. И очень часто на заправках, где написано «ЛУКОЙЛ», в других регионах России, не в нашем, топливо не лукойловское. Топливо местного завода.

Дмитрий Махонин: Ещё хочу сказать про ценообразование. Мало кто задумывается, что в одной тонне нефтепродукта очень большие колоссальные налоги. На самом деле, когда мы заправляемся, мы в литре платим ну если не 30... может, даже побольше... процентов акцизов, налогов и так далее. Мы же всё равно понимаем, откуда наполняемость российского бюджета. От нефтедолларов, нефтерублей. Поэтому дело всё и в этом. В той же Саудовской Аравии налогообложения такого нет. И последнее повышение цены, оно, кстати, в том числе, связано с тем, что акцизы опять поднялись. И они снова поднимутся. Но опять же перекос в чём? Чем качественней топливо, тем меньше акцизов. Ну а про качество топлива и модернизацию заводов я уже говорил.

Роман Попов: Получается замкнутый круг у тех, кто в процесс модернизации не вступил.

Дмитрий Махонин: Это звено, понимаете, если в цепочке слабое звено, то потребитель на конце цепи всегда почувствует негативную ситуацию.

Юрий Бобров: Я думаю, прилетел сейчас помидор, Роман Сергеевич, к тебе, от кого-нибудь из слушателей, потому что – ну такой интересный гость, а мы всё о бензине да о дизельному топливе. Безусловно, это ещё и перевозки в общественном транспорте. Безусловно, это запуск или незапуск отопительного сезона. Похоронные услуги.

Роман Попов: Это ещё и автомобили, простите меня, чиновников. Дим, ты не в курсе, а на чём сейчас Валерий Александрович Сухих передвигается?

Дмитрий Махонин: Да по-моему... Нет, не в курсе. Может быть, на BMW какой-нибудь.

Роман Попов: Он BMW-5 jt себе... а? Нет?

Дмитрий Махонин: Я до конца не знаю. Думаю, что, наверно, да.

Роман Попов: Там в чём был прикол. Все кричали о слишком дорогой иномарке, а ы просто сказали, что процедуру толком не соблюл чиновник.

Дмитрий Махонин: Понимаете в чём дело. На сегодня вопрос госзакупок затронули, очень больной, очень серьёзный вопрос. Это 94 ФЗ, закон, который критикуют не скажу, что все, но все органы исполнительной власти его критикуют. Кто только его не критикует. Что он коррупционен, что он ничего не даёт. Мы все на это смотрели, была попытка отменить этот закон. Федеральная контрактная система сейчас будет, мы уверены, что 90% норм 94 ФЗ войдёт в новый закон. Опять же международные эксперты сказали, что действующее законодательство о госзакупках в России – одно из самых прозрачных законодательств. Чего не хватает в нём? Не хватает действительно сдерживания на роскошь. Никто никогда никому не скажет: ты можешь ездить на такой машине или на более дорогой. В бюджете заложено, и механизмы контроля со стороны Федеральной антимонопольной службы здесь совершенно отсутствуют.

Юрий Бобров: Дмитрий Махонин, руководитель регионального отделения антимонопольной службы у нас в гостях и мы вспоминаем громкие дела антимонопольщиков за годы Олега Чиркунова, во всяком случае за те годы, пока службой руководит Дмитрий Махонин. Пару вопросов с сайта. Один мне кажется не очень по адресу, но, тем не менее, озвучу: Я отправил 12 сентября Басаргину предложение по социально-экономическому развитию края и все жду ответа, и ждать мне предлагают месяц. Помогите как-то. В письме 19 пунктов по разным направлениям.

Роман Попов: Ну и а icq этот же слушатель уже написал. Правда, я не знаю чем вам помочь, я не буду встречаться с Басаргиным сегодня вечером.

Юрий Бобров: Это в Эху скорее вопрос. Ну ладно, есть второй вопрос, уж точно к вам, Дмитрий. УФАС нуждается в популяризации. ваша деятельность не является, как считают многие, сугубо чем-то глобальным, общегосударственным, она во многом направлена на помощь рядовым гражданам. Хотелось бы более глубокого освещения этой стороны деятельности: куда, с какими вопросами можно и нужно обращаться. Лицом к народу повернуться не желаете? Скорее точка зрения, чем вопрос, но тем не менее.

Дмитрий Махонин: Не знаю, каким еще лицом можно повернуться...

Роман Попов: И все-таки, с журналистам все отлично, это мы уже поняли. А с народом, действительно с народом? Условно говоря, подходит к тебе бабушка на улице и спрашивает: Милок, ты кем работаешь? Ты ей говоришь - директором УФАС. - А что это такое? И вот правда, как бабушке объяснить что это такое?

Юрий Бобров: Сообщество юристов молодое, студенты юрфаков...

Роман Попов: Объясняй.

Дмитрий Махонин: На самом деле и в этом направлении мы очень много делаем, у нас большие планы, даже кафедру хотим создать в университете антимонопольного права.

Юрий Бобров: Это будет первая кафедра?

Дмитрий Махонин: Нет, это будет не первая кафедра, это общероссийская задача стоит, мы не самые первый по этому направлению, но, тем не менее. На самом деле наше законодательство достаточно тяжело с точки зрения урегулирования. Что касается рядовых граждан, то лично с моей точки зрения проблемами именно рядовых граждан должен заниматься роспотребнадзор. Потому что я не могу понять: вот дом не подключают к электрической сети бабушке, она ко мне приходит, я ей помогаю, даю предписание и так далее, но как это связано с конкуренцией? Это связано с защитой ее прав. Ее прав потребителя на электрическую энергию. Но, тем не менее, надо сказать, что практически 80 процентов заявлений, рассматриваемых нами, - это заявления физических лиц. Это всевозможные проблемы с подключением к различным сетям, это всевозможные смс-рассылки. Это проблемы с поставками тепла, с ограничениями тепла и других ресурсов. Это много-много проблем. Дела похоронных услуг, проблемы отлова животных, косвенно - организация процесса отлова бездомных животных - это тоже к нам люди обращаются. Много проблем, и я не верю, что если у человека есть желание, он не сможет напрямую ко мне обратиться или к моим сотрудникам. Это очень просто сделать.

Юрий Бобров: А вот насколько хорошо налажена работа... Ведь граждане для вас - это неподготовленные клиенты, вы же тут еще и юрисконсультами являетесь?

Дмитрий Махонин: Да, все верно.

Юрий Бобров: А насколько хорошо у вас работа налажена с посредниками в виде правозащитных центров, приемных Татьяны Марголиной, я имею ввиду какие-то более-менее специализированные, которые бы первичный отбор производили бы.

Дмитрий Махонин: Смотрите. Я положительно отношусь к каким-то государственным или всероссийским общественным организациям, у меня подписаны на сегодняшний день соглашения и с Опорой России, и с Деловой Россией, и с союзом защиты прав потребителей. Очень важный аспект нашей деятельности - это наличие общественного консультативного совета. Этот общественный консультативный совет у нас три года уже работает, он включает в себя представителей более-менее всех известных общественных организаций, которые действуют на территории Пермского края. И, хоть это может быть в большой степени говорильня, но, тем не менее, через эти общества транслируется какая-то позиция, проблема, которую мы можем решить. Это тоже одно из направлений, поэтому пожалуйста, если вы не хотите напрямую к нам, можете через какие-то другие общественные организации. А, на самом деле, наша специфика, в отличие от того же, например, суда, в том, что заявления в наш адрес отправляются в свободном порядке, никакой госпошлины нет, заявления можно направить сидя у себя дома, по электронной почте. То есть все достаточно просто.

Юрий Бобров: Ну и еще один вопрос, точнее, продолжение, второй пункт этого же вопроса. Федеральный закон о рекламе, тут уже, бесспорно, ваша епархия, с роспотребнадзором никто не путает эту проблему. Он вообще работает? Один и тот же безвкусно сделанный ролик смотреть по два-три раза за одну рекламную паузу, несколько раз на протяжении передачи - по-моему слишком. Конкретно не фиксирую, ТВ меня вообще не интересует, но, даже с учетом этого, бросается в глаза.

Дмитрий Махонин: Мы, конечно, не можем отвечать за режиссерские способности тех, кто создает ролики

Роман Попов: А зря...

Дмитрий Махонин: Я не специалист, поймите правильно, я даже современное искусство пермское не могу понять, а вы меня про ролики спросили. Вкуса нет.

Роман Попов: Вот смотрите: сидит он, Дмитрий Николаевич Махонин: я не могу оценивать этичность поступка чиновника, покупающего автомобиль за три с половиной миллиона рублей. В конце концов, вы же понимаете, что люди спрашивают: почему такое количество похабщины я должен смотреть по нескольку раз за рекламный блок?

Дмитрий Махонин: Смотрите, что касается закона о рекламе, ежегодно наше управление рассматривает 100 дел. Это СМИ, это рекламодатели. То есть различного рода нарушения мы имеем рекламы, медицинских услуг незаконных, неэтичной рекламы. У нас есть совет по рекламе, специалисты которого могут оценить, этичная реклама или неэтичная. Мы выезжаем все время по городу. Когда я еду по городу, я обращаю внимание все время на рекламу. Когда я захожу в магазин - всегда смотрю на ценники, на заправке - то же самое. Мы по городу ездим и смотрим эти рекламы постоянно, мы их снимаем через предписания и так далее.

Юрий Бобров: Например, рекламный баннер, рекламирующий МММ был снят не за то, что это пирамида, - мы все об этом знаем. А за то, что не было выходных данных необходимых.

Дмитрий Махонин: Совершенно правильно. То есть не все российское законодательство поспевает за такими псевдо-веяниями и, к сожалению, нам приходится изворачиваться, потому что любое наше решение может быть обжаловано в судах. А сейчас, если после решений приходит штраф какой-то, практически 80 процентов решений находится в судах.

Юрий Бобров: На обжаловании

Дмитрий Махонин: Совершенно верно. Идти потом в суд, эти три буквы М на плакате нам не нравятся - почему? - достаточно тяжело, приходится такие зацепки делать. Это означает, что в нашем государстве надо подумать о том, чтобы, как сказал наш зритель, поменять какое-то законодательство. Типичный пример: до сих пор, на протяжении 10 лет, ведомство не может принять регламент, который нам бы помог оценить, что звук рекламы соответствует звуку телепрограммы. Очень часто, когда утром просыпаешься или засыпаешь - как дал звук и ты сразу вскакиваешь. Понимаете, нет технического регламента, и в судах я ничего не смогу сделать без регламента, чтобы снизить звук рекламы. Вот до этого доходит, к сожалению это так.

Роман Попов: Ну и, в данном случае, это тоже одна из проблем, которую предлагают решать именно вам. Такое ощущение, что вам уже давно пора создавать такой межведомственный совет по решению человеческих проблем. Как часто приходится работать с партнерами, чиновниками других ведомств, подключать их для решения проблем, которые надо решать вам?

Дмитрий Махонин: Очень часто. Очень редко получается убедить с первого раза, потом проходит определенное время и люди, через предписания, через суд уже начинают исправляться. Но, тем не менее, положительные результаты работы имеются, того, что нельзя делать, нам удается рассказать.

Роман Попов: Нет, это понятно, ты говорить о том, когда приходится им рассказывать что им делать и не делать. А я спрашиваю о другом - часто ли приходится набирать телефонный номер и говорить: слушай, это не по нашей части, это по твоей, но вот тут к нам обратились, давай вместе поможем.

Дмитрий Махонин: И это тоже есть, и эти обстоятельства есть, и мы всегда в контакте работаем с теми, кто реально может помочь. Особенно с федеральными структурами у нас есть замечательные примеры взаимодействия, и с прокуратурой, и с органами роспотребнадзора, и росфиннадзора совместно мы очень многое делаем. С исполнительными органами очень много вместе делаем.

Роман Попов: Тут сомневаться не приходится.

Юрий Бобров: Еще раз хочу вернуться, Дмитрий, к той цифре, которую ты назвал. В ходе нашей беседы, калькулятором я произвел несложные вычисления. А именно 1100 человек всего в ведомстве...

Дмитрий Махонин: 3100 человек.

Юрий Бобров: Сколько в Пермском крае?

Дмитрий Махонин: 44.

Юрий Бобров: Они все работают в пермском офисе?

Дмитрий Махонин: Да.

Юрий Бобров: Как далеко горизонты ваши географически простираются? Как далеко в крае?

Дмитрий Махонин: За год нет ни одного, практически, района, в котором мы бы не рассматривали дело. География широка, то есть от крупных городов, Соликамск, Березники до мелких районов - Чердынь, районы Коми-округа, сельские хозяйственные районы. Мы сейчас решили, и, я думаю, эта практика будет полезна, делать выездные совещания. То есть мы приглашаем предпринимателей, у кого есть что сказать, с чем обратиться.

Юрий Бобров: Через выезды стараетесь делать первую профильную задачу.

Дмитрий Махонин: Да. Вторая задача - напрямую объяснить суть законодательства органам местного самоуправления, местным прокурорам, нашим коллегам другим. И мы с этой разъяснительной работой стали ездить. Эта практика будет продолжаться по мере нашей возможности.

Роман Попов: А вообще, когда выезжаете, объясняете, разъясняете, часто приходится ловить себя на том, что народ у нас темный, что они просто не знают в каких условиях они должны работать? То есть проблема не в том, что сволочи, проблема в том, что они не знают?

Дмитрий Махонин: Понимаете, даже если мы берем условно деятельность главы какого-то района, то у него есть определенные задачи. Построить больницу, построить дорогу и так далее. Очень часто он понимает способы решения этих задач не совсем в разрезе антимонопольного законодательства, к сожалению. Есть проблемы более глобальные, когда ему скинули в конце года деньги - на, иначе мы эти деньги заберем обратно в федеральный или региональный бюджет. И этот глава, я могу его назвать бедный глава, начинает судорожно бегать и искать того же Михалыча, который ему сделает. А это есть ни что иное, как нарушение закона. На этот счет универсальных правил нет, здесь надо действительно оценивать из каких обстоятельств исходило то или иное лицо, степень умысла. Но, тем не менее, нам удается это сделать в каких-то частях. Где-то нет, где-то приходится штрафовать. Представьте, как бьет по самолюбию глав районов, где некоторые, не все, правда, считают себя самодержцем, когда какой-то непонятный ФАС выписал штраф.

Юрий Бобров: Причем приезжают, погонов нет, звездочек нет...

Дмитрий Махонин: Да, сидят такие ребята, 30 лет нет, а что-то пытаются.

Юрий Бобров: кстати о возрасте, средний ваших сотрудников?

Дмитрий Махонин: У нас достаточно молодой коллектив, я не считал средний возраст. Думаю, лет 35 - 37. У нас есть люди и достаточно опытные. Два моих зама, например, одна точно лет 15 работает, вторая чуть меньше работает. Есть которые меньше 30 лет. То есть у нас такой симбиоз.

Юрий Бобров: Если сравнивать ваши зарплаты с другими федеральными ведомствами, то вы будете даже не в серединке?

Дмитрий Махонин: Нет, ближе к концу. Мы наименьшую получаем заработную плату.

Роман Попов: Послушайте, но при таких условиях вы просто обязаны, в лучших русских традициях, кормиться из того, что бог послал и в руки дал.

Юрий Бобров: Про вас даже слухов таких не ходит.

Дмитрий Махонин: Да нет, слухи ходят.

Роман Попов: Когда в последний раз приходили с предложением?

Дмитрий Махонин: Не помню когда, скажу честно, но такие случаи были. Не прямые предложения, а оказание какой-то помощи, это действительно есть.

Роман Попов: Консультации. Это очень хорошо именуется словом консультации.

Дмитрий Махонин: Это есть на самом деле, не надо тут ничего таить. Надо сказать, что есть случаи посадка в рядах ФАС. Я знаю в Челябинске коллега 7 лет сидит, я знаю в Ростове сейчас расследуется. Эти случаи есть. Мы постоянно заказываем такие исследования со стороны внешних организаций, которые во внешней среде спрашивают о коррупционной составляющей ФАС. Я не знаю как этот процент выявляется, но Игорь Юрьевич Артемьев говорит, что это процентов 7.

Роман Попов: Проще говоря, в общественном сознании вы - это не ГИБДД.

Дмитрий Махонин: Да, далеко. Вспоминаю возвращение из Татарстана, когда нам пришлось с замом скинуться и заплатить все-таки гаишнику ГИБДД.

Роман Попов: При всем уважении, может быть Татарстан - это волшебное место, но я там ни разу не попадался.

Юрий Бобров: Я общался с одним из твоих замов, не буду говорить с кем, и как раз спрашивал что же это за люди такие. Да, все так как ты описал, возраст, уровень компетенции. Нет антимонопольной кафедры, знания получаете на ходу, я так понимаю, что у вас какое-то внутреннее обучение происходит?

Дмитрий Махонин: Мы, конечно, ориентируемся на выпускников наших ВУЗов, на юристов и экономистов. Понятно, что к нам, как правило, приходят работать выпускники, не имеющие опыта. Естественно, что нам их приходится обучать. Незаменимая здесь роль людей с опытом.

Юрий Бобров: Ради чего идут люди? Ради амбиций? Но мы знаем Дмитрия Махонина из УФАС, мы не знаем остальных 40 человек.

Дмитрий Махонин: Ну вы поймите правильно, очень сложно устроиться на стабильную заработную плату сегодня. Во времена кризиса было вообще невозможно. Ну и потом, все-таки, когда я иду работать дальше с пометкой в трудовой книжке, что я работал в ФАС, то меня оценивают как более-менее нормального специалиста в каких-то отраслях.

Роман Попов: У вас можно получить опыт?

Дмитрий Махонин: Конечно, старт карьеры. Есть примеры, и я очень рад, когда молодой человек от нас уходит как специалист и за полтора-два года добивается помощника прокурора - это, конечно, здорово. Есть примеры успешной карьеры в экономических структурах.

Юрий Бобров: а в суды? Не идут ли ваши ребята в помощники, в судьи? Когда мы говорим о судебной системе, мы говорим о том, что все судьи - бывшие работники силовых ведомств, это милиция либо прокуратура.

Дмитрий Махонин: В помощники судей не идут, потому что у нас работать интересней, а помощники судей, насколько я знаю, не больше получают заработную плату. Ну а в судьи - есть примеры ухода в судьи и довольно успешные примеры. Одно время у нас заместитель руководителя успешно сдал экзамены и теперь он - федеральный судья.

Роман Попов: То есть в данном случае вы - это команда, которая дает огромное количество работы, профессиональный навык, возможность для старта карьеры, вы имеете определенную репутацию, запись в трудовой книжке о том, что работал в УФАС - это хорошая запись. А куда обычно от вас уходят? Я быстренько поясню. Вот если ГИБДД, то в коммерческую деятельность из ГИБДД обычно уходят в страховые компании. Офицеры, которые не один год отработали в полях - обычно видят жуликов насквозь и уловки все знают. Сопутствующий коммерческий навык. А у вас?

Дмитрий Махонин: В разные направления уходят. Уходят в муниципальную службу, потому что зарплаты там выше, чем у нас. Уходят на региональную службу, в органы правительства Пермского края, зарплаты там тоже выше. Уходят в рекламные агентства, потому что закон мы контролируем. Уходят и в другие частные фирмы. Кто как, специфики нет. Вы поймите правильно, специалист в ФАСе, который направлением занимается, допустим, естественными монополиями, он знает все сферы законодательства естественных монополий - от железной дороги до доступной связи, не говоря уже о тепловом законодательстве, электрическом и так далее. И так практически по каждому направлению. Человек, который занимается контролем государственной власти, представьте сколько законов регулирует деятельность государственной власти. От ритуальных услуг до госзакупок, мелкой розницы и так далее. Все это он знает так или иначе, потому что ему приходится с этим сталкиваться при рассмотрении заявлений.

Роман Попов: То есть в данном случае вы - профессионалы в сфере законочтения. Слушайте, мы ваших специалистов к себе будем забирать, потому что журналистов - правоведов в Перми почти нет на самом деле. А вы тут, пожалуй, дадите фору всем.

Юрий Бобров: Дмитрий Махонин, Время Ч. Мы обещали обсудить многие дела, но остановились на бензине

Роман Попов: А потом поговорили про УФАС. А если не бензин, что можешь вспомнить из самого интересного? Что в вашем портфолио?

Дмитрий Махонин: Как ни печально, основные победы связаны с работой с органами власти. Борьба с автономными учреждениями, с непрозрачным расходованием средств. Я вспоминаю те времена, когда мы доказывали, что расходование средств на разработку генплана было совершенно незаконным. Это был сложный период, это было, действительно, противостояние. Я благодарен своим оппонентам, что это противостояние было в рамках разумных пределов, оно разрешилось в судах. Что не был использован какой-то супер административный или финансовый ресурс. Честная была борьба и мы одержали победу, непростую победу. И мы по всей стране сформировали практику, как нужно поступать с этими учреждениями, это дело было признано по итогам 2010 года лучшим делом ФАС России, что нам тоже очень приятно. Есть много дел, как мелких, так и крупных. Расходование средств на социалку, многомиллиардные лоты, когда нам пришлось разбивать, чтобы пустить туда множество фирм. И еще много чего.

Юрий Бобров: Ну и, поскольку наш разговор ляжет одной из страниц нашего крупного проекта Время Ч, 8 лет мы все так или иначе находились под влиянием губернатора Олега Чиркунова, традиционные вопросы мы стараемся задавать экспертам, участвующим в проекте: твоя оценка восьмилетке по пятибалльной шкале и обоснование.

Дмитрий Махонин: Вы знаете, я не хочу какими-то прямыми категориями оценивать. В каждом направлении можно поставить свою оценку. В сфере развития современного искусства можно 5 с плюсом поставить, только легче от этого кому? Не скажу, что у меня складывались простые отношения с предыдущим губернатором, потому что он человек со своей точкой зрения всегда был. Я не хочу критиковать, потому что критиковать надо было раньше, когда он был губернатором. Сейчас уже что сделано - то сделано. Я, безусловно, понимаю, что был сделан ряд промашек, серьезных промашек, как в сфере управления, так и в сфере развития. Может быть были сделаны неправильные акценты. Наверное, это мое субъективное мнение, потому что когда Чиркунов был губернатором, он наверное считал, что делает правильно, и до сих пор это считает, и это его точка зрения. Тем не менее, он был губернатором.

Юрий Бобров: Юрий Бобров, Роман Попов, это был проект Время Ч.

Роман Попов: Разговаривали мы с Дмитрием Махониным, начальником УФАС по Пермскому краю.

 


Обсуждение
3102
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.