Верхний баннер
01:15 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40


Программы / Время Ч

23.09.2012 | 17:00
2012 год. Пермский ипподром: что было, что стало, что будет?
Теги: ипподром

Игорь Лазарев: В ближайшие два часа у нас свежие новости, потому что проект Время Ч движется к своему завершению. Это – события 2012 года и в первый час мы говорим об ипподроме. Обо всей истории, связанной с ипподромом, как она развивалась за последние несколько лет, какое будущее у этого объекта.

Анастасия Сечина: Понятно, что в данном случае то, что тема с ипподромом выпала на 2012 год – это так сложилось исторически, так легли звезды и все такое прочее, потому что, естественно, это тема не только 2012 года. Наверное с этого и начнем.

Игорь Лазарев: Совладелец Пермского племенного конного завода №9, коневладелец Сергей Левитан. Здравствуйте.

Сергей Левитан: Здравствуйте.

Анастасия Сечина: Наш частый гость по тематике ипподромской. Так вот, что точкой отсчета считать в теме ипподрома? Которые обострялись, потом острота снималась, потом опять обострялись.

Игорь Лазарев: С какого момента начался вот именно этот комплекс проблем, который существует сейчас?

Сергей Левитан: Я думаю, что сейчас точкой отсчета можно считать желание структур, близких к власти, во время строительного бума поиметь все, что можно поиметь в этом крае. И что ипподром, что конный завод №9 пострадали из-за своего удачного местоположения. Из-за того, что земля и под ипподромом, и под конным заводом достаточно дорога и может пригодиться для размещения различных объектов, как то большие логистические центры, магазины, большие строительные комплексы в смысле жилищной застройки и так далее. Ипподром в данном случае – это 34 гектара земли, близко к центру города, без сноса, с коммуникациями, расположен близко к Шоссе Космонавтов, в общем, строй миллион квадратных метров жилья и наживайся по полной программе.

Анастасия Сечина: То есть проблемы ипподрома напрямую связаны с «временем Ч.»?

Сергей Левитан: Нет. Проблемы ипподрома начались раньше, при предыдущем губернаторе, господине Трутневе, когда этот объект был продан. Он сначала был выведен из федеральной собственности в краевую, а потом продан на торгах. Ну, вы, наверное, знаете, как у нас проходят торги. 34гектара в центре города были проданы за два с половиной миллиона рублей. Дешевле двухкомнатной квартиры, и далее были перепроданы за 128 миллионов долларов, это близко к 4 миллиардам рублей. Я понимаю, если бы государство реализовало территорию ипподрома за 4 миллиарда, два миллиарда вложило в строительство нового ипподрома, а остальное – пусть застройщики приобретают площадку и делают что хотят, у нас есть новый ипподром, а вторые два миллиарда направили на строительство детских садов, школ, больниц, учителям, в социалку – мне это понятно. Поскольку это делает группа людей, близких к власти, то я считаю – это уголовное дело, поскольку был нанесен ущерб прямой государству. И с этим надо разбираться правоохранительным органам, если они в состоянии разбираться с властными структурами.

Анастасия Сечина: А правоохранительные органы на эту историю реагировали? Вы пытались обратить внимание? Здесь вообще есть какой-то процесс судебный в этой истории давних лет? Потому что я, признаться, не очень хорошо помню те события.

Сергей Левитан: Дальше происходило следующее: объект переходил из рук в руки, Макромир, который приобрел площадку уже во времена губернаторства Олега Чиркунова, запроектировал…

Анастасия Сечина: Секундочку, вернемся по логической цепочке. От государства оно уходит за два с половиной миллиона рублей, уходит кому? Я хочу понять кто крупную сумму положил себе в карман в результате этих действий.

Сергей Левитан: В конце 90-х он переходит из федеральной в краевую собственность, в областную тогда. А продан он был в конце 2001 – начале 2002 года. Взяла его московская фирма. Поскольку я не знаю доподлинно тех, кто владеет, ну как, мы все знаем тех, кто доподлинно владеет, но доказать невозможно – это моя точка зрения. Поэтому в прямом эфире говорить, конечно, не буду. Одна из московских фирм.

Анастасия Сечина: Название у московской фирмы есть?

Сергей Левитан: Не помню, но это можно посмотреть в интернете. И 25,1 процента были в краевой собственности. После этого были проданы 25,1 процента из краевой собственности, так же этой же фирме, после чего ипподром приобрели, насколько я помню, за 90 миллионов рублей, Борисовец и Флегинский, депутаты Законодательного собрания. А вот они уже, фигурировала сумма 128 миллионов долларов, перепродали компании Макромир. Они приобрели в 2004 году, а продали в 2005. Хотя нас всех собирали, рассказывали, что мы тут все серьезные люди, что у нас тут будет новый ипподром, здесь мы будем застраивать, все мы получим новый ипподром.

Игорь Лазарев: То есть за этой серией продаж вы, как коневладельцы, следили за каждым шагом?

Сергей Левитан: Безусловно. Следили, писали президентам и премьер-министрам, министры и президенты отправляли все это в краевую администрацию, краевая – отправляла в городскую администрацию. И все это оставалось на том же уровне. А вот Макромир, купив за 128 миллионов долларов, приобрели еще площадку около биологических очистных сооружений, это в районе аэропорта, только направо, к Каме, для того, чтобы перенести туда ипподром и застроить эту площадку развлекательно-культурным центром и жилье там, по-моему, было. Но они обанкротились, причем площадка закладывалась по обязательствам третьих лиц, в общем, там все время аферы были. Далее был конкурсный управляющий, господин Шляпин, причем земля была переведена из зоны спортсооружений, пока Макромир должен был строить, это с 2005 по 2008, в зону, по-моему, О-2, то есть зону общественно-жилой застройки, как-то так. И за это время необходимо было сделать проект, построить новый ипподром и после этого начинать застройку уже существующего ипподрома. Ничего не было сделано, компания разорилась. И дальше 3 года пытались очистить разорившееся предприятие от кредитов банков, а там кредиты были многомиллиардные. В итоге была цена этого объекта снижена до 65 миллионов рублей каким-то образом, то есть все претензии банков были отметены. 65 миллионов рублей – это, собственно, задолженность перед бюджетом региональным по налогу на землю. И единственная закавыка, вот, кстати, спасибо губернатору Чиркунову, большое спасибо, за то, что он все-таки настоял на возврате объекта в зону спортивных сооружений. То есть там же могли быть разные варианты, как у нас это делается обычно.

Анастасия Сечина: Да вот я и хочу сейчас задать этот вопрос. Такое количество времени очень вкусную территорию лихорадит. Наверняка была масса возможностей, законных и незаконных, неважно. Наверняка была масса возможностей с этой территорией сделать все что угодно, но не сделали. Почему?

Сергей Левитан: Мы защищаемся.

Анастасия Сечина: Как? Раскройте секрет. Как отбрыкаться сумели, или тут роль губернатора большая?

Сергей Левитан: Основная роль губернатора заключается в том, что он сохранил или вернул объект, повлиял на ситуацию и объект вернулся в зону спортсооружений. Все. Больше ничьих ролей здесь нет, мы сами.

Анастасия Сечина: Хорошо но кроме губернатора никто это не мог сделать? Добиться того, чтобы он вернулся в эту категорию.

Сергей Левитан: Нет, на самом деле по закону, если ничего не делается, на 3 года принималось решение, ни колышка не забито, объект должен вернуться. Но должен – это не факт, что вернется в нашей стране.

Анастасия Сечина: Ну да, можно же забить три колышка и все.

Сергей Левитан: Там не только три колышка надо было забивать, это уж так сказано. И в результате, действительно, позиция губернатора повлиял на то, что объект вернулся обратно в зону спорт-сооружений, хотя, насколько я знаю, были желающие снова его выкупить за 65 миллионов рублей. Если вы помните, там за 90 купили. Эти люди снова, я знаю, хотели выкупить за 65. И снова перепродать.

Анастасия Сечина: В финансовых потоках я уж давно запуталась и оставила попытки разобраться, поэтому давайте рассказывайте про то, как всё-таки вы защищались.

Сергей Левитан: А как мы защищаемся? Мы просто работаем. То есть, несмотря на то, что ипподрома де-юре нет, де факто он есть, и один из лучших в России. Мы сами финансируем содержание лошадей, в отличие от других регионов. Мы сами проводим испытания.

Анастасия Сечина: Мы – это кто? Коневладельцы?

Сергей Левитан: Это группа коневладельцев. На сегодня есть федерация бегового и скакового конного спорта, создана. Вообще в Пермском крае как-то удачно сложилась, что появилась группа единомышленников, способных решить ну, практически нерешаемые проблемы. Как то: сохранение ипподрома. Как то: сохранение конного завода. И мы всё время впереди. Мы первые в России создали совет коневадельцев. В других регионах средства выделяются из региональных или республиканских бюджетов на призовой фонд, на содержание лошадей на ипподроме, на, собственно, содержание лошадей. У нас нет ни копейки, мы сами собираем, складываемся и, в общем...

Анастасия Сечина: В смысле из своего кармана? От своего бизнеса отстёгиваете?

Сергей Левитан: Откуда угодно.

Анастасия Сечина: Можно сказать, что сейчас ипподромная тема успешно закончилась, зафиксировалась на каких-то позициях? Сейчас современная ситуация какова?

Сергей Левитан: Можно сказать, что в край пришёл другой губернатор. Я не хочу каким-либо образом оценивать, я уже оценил в прессе, и мне тут уже все звонят и говорят: смотри, чтобы он нигде не проштрафился, а ты бы потом не краснел. Не будем краснеть. По-моему, это очень взвешенный и серьёзный человек. В отличие от многих предыдущих. Не будем опять показывать пальцами. Ведь ситуация по ипподрому, она не уникальна. В том, что у нас при отдельных губернаторах и мэрах были распроданы детские сады. И сейчас мы имеем абсолютно конкретную проблему. У нас пострадали многие социальные объекты из-за того, что вот этот кусок земли интересен под застройку. Всё сносится, вырезается. Вы посмотрите, что делается вокруг города Перми? Савинский, Верхнемуллинский, племенной конезавод №9 – всё же уничтожено.

Анастасия Сечина: А, ну, боже мой, мой отец в своё время, как на работу, на суды ходил. Несколько хозяйств сменил. Куда ни придёт, сразу появляется интерес к сельскохозяйственной земле с каких-то других позиций. И хозяйство начинают банкротить насильственным образом. Сколько он не пытался доказать, что хозяйство может жить, приносить прибыль – ничего не получалось.

Сергей Левитан: Проблема-то, ну, не в сельском хозяйстве. Вы посмотрите...

Анастасия Сечина: Это просто пример.

Сергей Левитан: А «Велта» - это не пример? Приезжал Рогозин... Где у нас заводы боеприпасов, кто их разорил? Конкретная фамилия. Кто «Велту» разорил? Кто завод Дзержинского? А посмотрите стадионы. «Дзержинец», «Трудовые резервы».

Анастасия Сечина: «Энергетик» у меня за домом. Прекрасно зарастает.

Сергей Левитан: Всё это уничтожается, потому что в крае не существует какой-либо политики с точки зрения социальной направленности. Существует политика набивания отдельными группировками собственных карманов. То, что касается современного этапа. Я надеюсь, что тот процесс, который пошёл в июле этого года, с посещения губернатором 9-го конного завода и ипподрома многое изменит. Многое изменится и у нас, коневладельцев, и жителей края. Ведь посмотрите, что происходит? Я, сами понимаете, много чего прошёл в своей жизни. И законодательное собрание, Совет народных депутатов и Совет федерации. Я много повидал на своём веку разных людей и разных руководителей. И как правил в Пермском крае были губернаторы, которые любили посещать успешные предприятия. Берут с собой средства массовой информации, и они пиарятся, и предприятия пиарятся, и в регионе всё хорошо.

Анастасия Сечина: Вы так говорите: «как правило». А у нас губернаторов? Вы кого имеет в виду?

Сергей Левитан: Да всех. Четверо их было. Никому не нравится... Вот я посмотрел, что делат Басаргин. Он куда поехал? В Красновишерск. В Ныроб. В Кизел. И так далее. Он пришёл на пермский завод. Да ни одного я не видел губернатора на пермском племенном заводе у себя. И на ипподроме тоже. Он зачем туда идёт? Он решат проблемы, он не ходит пиариться.

Анастасия Сечина: Ну, ладно. Вы уж пока дифирамб губернатору не пойте, в конце концов, у него предвыборная кампания, ровно так.

Сергей Левитан: Да никакая у него не предвыборная кампания. Через 5 лет?

Игорь Лазарев: Да нет, ну не только это, конечно.

Сергей Левитан: Да не суть. Дифирамбы петь не собираюсь. Вы, наверно, не первый день меня знаете. Что я пишу в прессе. Я, как правило, мало кого хвалю. Но в данном случае я не могу не сказать это. Второй момент. После посещения конезавода и ипподрома было проведено совещание у губернатора. 29 июля. Где все выступали, и результаты освещались в прессе. Господам депутатам-бизнесменам было предложено передать безвозмездно в государственную собственность то, что они, так или иначе, взяли. А на базе ипподрома и конезавода создать инновационно-научный центр по возрождению и разведению орловского рысака. Причём надо понимать, что нужно создавать бизнес-кластер....

Анастасия Сечина: Давайте красивую картинку мы после 30 минуты порисуем. Сейчас закончим с другими моментами. Потому что я пытаюсь понять. Вы сказали, что пермский ипподром де-юре не существует.

Сергей Левитан: Де-юре это предприятие под названием ООО «Конкур». И ООО «Конкур» размещает на ипподроме автосалоны, склады.

Анастасия Сечина: Шиномонтажка там, по-моему.

Сергей Левитан: Шиномонтаж пусть будет, там ещё есть зона промышленная, кусок ипподрома, который когда-то давно был выкуплен.

Игорь Лазарев: То есть дозволяется.

Сергей Левитан: Да, там есть автосервис, автомойка, шиномонтаж, это ради бога, это не территория ипподрома. Но то, что сегодня размещается, то, что ограждение сносится без какого-либо согласования – это есть

Анастасия Сечина: ООО «Конкур» - это что?

Сергей Левитан: Это господин Луканин, господин Зотов. Они к нему отношения не имеют напрямую, но, по крайней мере, на совещаниях губернатора от лица «Конкура» оба выступали.

Анастасия Сечина: ООО «Конкур» и инициативная группа коневладельцев...

Сергей Левитан: Не, не, не, это новые хозяева.

Анастасия Сечина: ...это две разные вещи?

Сергей Левитан: Две разные вещи. ООО «Конкур» - новые хозяева, которые в 2011 году купили на другую фирмы, которая называлась, я уж даже не помню... Она называлась «Стройтех...»... тыр-шмыр... Как-то по-другому.

Игорь Лазарев: В прессе ещё кипрский офшор фигурировал.

Сергей Левитан: Да, да, да, да, да. Дальше. Через полгода объект был переброшен на ООО «Конкур». Я не знаю, были уплачены за полгода налоги на землю или нет. Сейчас мы платим третьему предприятию за ипподром.

Анастасия Сечина: То есть «Конкур» он вообще в чём-то заинтересован или он сейчас с этой площади денежку зарабатывает, и этого его исключительно интерес?

Сергей Левитан: Он деньги с этой площади собирает, но при этом он заинтересован в том, чтобы уничтожить ипподром и распродать эту площадку. Она разделена на 17 участков.

Анастасия Сечина: То есть в развитии ипподрома он не заинтересован?

Сергей Левитан: Нет, не вкладывать ни копейки, мы делаем всё это за свой счёт.

Анастасия Сечина: Вы арендуете сейчас...

Сергей Левитан: Конюшни.

Анастасия Сечина: Вы арендуете у «Конкура». Я смотрю, беговая дорожка 1600 метров, скаковая, тренировочная... Это содержится всё?..

Сергей Левитан: За наш счёт.

Анастасия Сечина: На основании чего?

Сергей Левитан: Ни на основании чего. Просто мы вкладываем деньги в содержании дорожек, конюшен, в тренинг лошадей. Свои деньги, личные.

Анастасия Сечина: Получается, что сейчас стоит задача от «Конкура» это дело куда-то увести?

Сергей Левитан: В государственную собственность.

Анастасия Сечина: Как это будет реализовано? Озвучено?

Сергей Левитан: Есть очень простой вопрос: договор дарения.
(смеются)

Анастасия Сечина: Скажи, в такие моменты очень жалеешь, что у нас нет видео-трансляции.

Игорь Лазарев: Да!

Анастасия Сечина: Вот это выражение лица надо показать. Очаровательная улыбка.

Сергей Левитан: Хорошо, спасибо.

Анастасия Сечина: Ну, нет, правда.

Сергей Левитан: Правда.

Анастасия Сечина: То есть это тот подход, который сейчас был озвучен официально?

Сергей Левитан: Он бы озвучен официально буквально следующим образом: передать безвозмездно в государственную собственность.

Анастасия Сечина: «...и ничего не знаю».

Сергей Левитан: Была озвучена просьба. Я так понимаю, что за многими из господ, которые фигурировали по разным площадкам, есть разные подвиги. С различными жилищно-эксплуатационными компаниями, которые вдруг обанкротились, на их месте появились другие. Со строительством каких-то сооружений на водоканале. И так далее. Ипподром – это ведь один подвиг. Этих подвигов – до и больше.

Анастасия Сечина: Я сейчас поняла, что вы так и не ответили на вопрос: как так получилось, что до сих пор никакой огромной высотки на этом месте не стоит? Как так произошло? Это какой-то нонсенс, мне кажется. Ну, просто непорядок! Как получилось, что там до сих пор ничего не взросло, не имеющего отношения к ипподрому?

Сергей Левитан: Вы помните фильм «Брат», «Брат-2»?

Анастасия Сечина: Да, конечно.

Сергей Левитан: Помните легендарную фразу? «В чём сила, брат?» Ну, вот нажил ты денег, вот кинул кого-то, вот есть у тебя деньги, ты стал сильным? Нет, вся сила в правде. Очень легко бороться за правое дело, очень легко. Вопрос простой. Снимаешь трубку и звонишь в краевую администрацию и говоришь: «Вот сейчас начинается выселение конюшен, мне некуда и остальным 200 коневладельцам некуда девать 250 голов. Мы их отпускам в город». Когда у меня складывается негативная ситуация на конезаводе, я просто говорю: «200 голов маточного состава, жеребые кобылы, беременные женщины, я куда их поведу? Я куда с ними? Я их под нож отправлю?» А это элита орловского коневодства, это лучший маточный состав России, 480 маток осталось. Куда я их? Я их приведу к краевой администрации. И поставлю. И тех отпустим в город. Был совсем уже негативный момент, я пообещал... Не очень красиво это озвучивать в эфире, но я скажу. Я сказал, что я приведу самую старую кобылу, которая уже не жеребится и сожгу её на ступеньках «Колизея». И пусть меня садят за это, но я сохраню маточный состав хоть так.

Анастасия Сечина: Ну, так бы вы, конечно, не сохранили.

Сергей Левитан: Ну, не я бы сохранил. Там ещё есть Ольга Фёдоровна Чернявская, со мной бы, наверно, за такие вещи разобрались, но она бы осталась.

Анастасия Сечина: Что касается сожжения...

Сергей Левитан: Ну, это не надо упоминать, потому что я просто пригрозил...

Анастасия Сечина: Уже упомянули, прямой эфир, уже всё. Что сказано в прямом эфире, того не вырежешь.

Сергей Левитан: Не вырежешь. Ну, действительно, была такая ситуация, что просто некуда деваться, ну, что делать.

Анастасия Сечина: А что вам на это отвечали, мне интересно?

Сергей Левитан: Улыбались, смеялись.

Анастасия Сечина: Нервно?

Сергей Левитан: Ну, нервно – не нервно, ну... в общем, в принципе, не первый день живём мы в этом крае...

Анастасия Сечина: То есть вас воспринимали серьёзно?

Сергей Левитан: Ну да, я не подарок, я сделаю это. Не было такого случая, чтобы я сказал и не сделал.

Игорь Лазарев: Многие, наверно, помнят, что в этом году вы собирались подарить жеребёнка Владимиру Путину.

Сергей Левитан: Ой, это было прелестно. Я обил все пороги. Я обращался в приёмную губернатора, я обращался в приёмную полномочного представителя президента по Пермскому краю, и я ничего не смог сделать. Ну, ничего. Я говорю: «Слушайте, господа хорошие, ну мы что можем? Сжечь «Хромую лошадь». Провалы в Березниках. Бешеный автобус. Позже бешеный трамвай. И так далее. Давайте сделаем что-нибудь хорошее. Давайте подарим лучшего орловского жеребёнка, двухлетку президенту».

Анастасия Сечина: Как-то вы всё на одни весы сложили...

Сергей Левитан: Нет, понятно, что там совсем всё плохо, давайте сделаем что-нибудь хорошее. Чуть-чуть. Ну, чуть-чуть. Ну, у нас лучших орловский рысак в стране.

Анастасия Сечина: То есть по вашему это доброе, позитивное – Путину жеребёнка подарить?

Сергей Левитан: На инаугурацию? А почему нет?

Анастасия Сечина: Ну не знаю. Я знаю, что в Краснокамске есть детский дом, и у них лошадь и несколько лет назад был жеребёнок, сейчас уж, наверняка, большой конь. Они ухаживают, содержат. И это для детдомовских детишек, сами представляете, какой кайф. Самим за животным ухаживать, они сами могут верхом на них ездить. Могли бы такое, например, сделать. В детский дом подарить лошадь. Мне кажется, приятней, чем Владимиру Владимировичу.

Сергей Левитан: Тут вопрос был простой. Надо было спасть ипподром.

Игорь Лазарев: Это была попытка защиты.

Сергей Левитан: Это была попытка защиты при том, что господа хорошие, которые владеют сегодня «ипподромом», ООО «Конкур», подавали в администрацию на перезонирование. И я понимаю ситуацию у чиновника, когда: «А вдруг он подарок примет? А мы тут ипподром... перезонируем...» (смеются) Вы эту картинку себе представляете?

Игорь Лазарев: Приезжает Путин, спрашивает: «А где мой жеребёнок? А где ипподром?»

Сергей Левитан: Да. Ну, вот. На сегодня, кстати, я этого жеребёнка вот как раз только что отвёз в Москву.

Анастасия Сечина: Но уже не Путину.

Сергей Левитан: Не Путину. Поскольку не смог. Передал другим людям, которые сделают из него рекордиста. И будет прославлять пермский ипподром и пермский конезавод на московской земле.

Анастасия Сечина: Сейчас вы верите в лучшее будущее, есть ощущение, что ситуация стабильна, не лихорадит, не шатает. Ну, давайте теперь рассказывайте об этом самом будущем, рисуйте ту картинку, которая есть, наверняка, у вас в голове?

Игорь Лазарев: И я сразу спрошу: а не помешает ли этому прекрасному будущему то, что «Конкурс» во второй раз подал заявку комиссии по землепользованию о перезонировании?

Сергей Левитан: После визита губернатора, когда был один автосалон, он порекомендовал его убрать, второй уже поставили. На самом деле, люди идут на вызов. Проверяют на «слабо». Но я ведь всё равно понимаю позицию, допустим, крупного чиновника. Он сказал – они не сделали. Если он не добьётся своего... В Японии это называется «потерять лицо».

Анастасия Сечина: Ну, а если он будет добиваться своего незаконными методами, то он тоже рискует.

Сергей Левитан: Почему незаконными? Тут ничего незаконного нет, я вас уверяю. Политика – это искусство возможного. А, как мы уже говорили, население Земли растёт, а количество умных людей остаётся постоянным.

Анастасия Сечина: Вы не воспринимаете нынешние потуги «Конкура» серьёзно?

Сергей Левитан: Абсолютно.

Анастасия Сечина: Вы не воспринимаете их как угрозу?

Сергей Левитан: Ну, три суда было проиграно, арбитражных. Снова подали и снова отказала городская администрация. Что нужно сделать для того, чтобы городская администрация сказала «да»? Губернатор сказал «нет», а городская администрация сказала «да». Три суда сказали «нет», а городская администрация сказала «да». Вы эту картинку себе представляете?

Анастасия Сечина: Тогда на что они рассчитывают?

Сергей Левитан: Хороший вопрос, население Земли растёт, а количество умных людей остаётся постоянным. Идём дальше. То, что касается будущего. Мы сегодня в 6 утра вернулись из Москвы. Везли на коневозке в Москву и обратно с московского завода забирали кобыл в наш завод. И вот какая картина. Вот мы прозжаем... Кировская область, её не трогаем, там наш земляк, либо хорошее, либо ничего. Дальше Вологодская, Костромская, Ярославская и Московская область, Москва. Московская область, Москва – понятно, Ярославль – всё прекрасно, Ярославский НПЗ, шинзавод, «Рыбинские моторы» и так далее. Заезжаем в Костромскую область и попадаем в социализм. Кострома – абсолютно убитый город. Худшая дорога Перми лучше, чем там. Размером с Березники, всё страшно и жутко. Едем дальше, всё убито, всё убито, ничего нет, пустые заросшие поля, ни деревень, ничего, что случилось? Останавливаемся у магазинчика, спрашиваем у жителей: да вот, у нас ни работы, ничего, и губернатор по фамилии Слюнятев. Ноу комментс. Кстати, взял в Москву на повышение за большие достижения. Заезжаем в Вологодскую область. Там «Северсталь» и так далее. И опять всё в порядке. К чему я это говорю? Мы, к сожалению, умеем сидеть на двух трубах. Газовой и нефтяной. И если этого нет – всё, конец. Что такое коневодство за рубежом? Это огромная корпорация с огромными финансами. Могу привести несколько примеров. Что такое Гонконг? Небольшая территория, где практически нет промышленности. Ипподром в Гонконге – кстати, никому в голову не приходит сносить – 7% бюджета Гонконга. Гонконгский конный клуб, который занимается скачками на этой ипподроме, платит 8,5 миллиардв долларов налога с прибыли. Я могу говорить про Финляндию, где 40 с лишним ипподромов, и каждый из них содержит полностью коммуналку города. Город Лахти, нет промышленности, коммуналка содержится за счёт дохода от тотализатора ипподрома. Я могу приводить Францию, например, где десятки миллиардов долларов обороты тотализатора на ипподромах.

Анастасия Сечина: А это нормально – зарабатывать на азарте?

Сергей Левитан: А это нормально - платить футболистам по 20 миллионов евро? А это нормально концерты продавать групп различных западных за те деньги, за которые они продаются? А это нормально... Я сейчас буду очень долго перечислять.

Анастасия Сечина: Вы вопросом на вопрос отвечаете. Вас не смущает? Меня смущает, что мы начинаем эксплуатировать вот эту вещь. Азарт, тотализатор.

Сергей Левитан: Что такое тотализатор? Вот мне говорят: «А сколько людей придёт, поиграет в тотализатор? Денег не будет». Люди ничего не понимают в построении такого бизнеса, как тотализатор. Вот ипподром в Хельсинки. Сидит 200-300 человек. А в призу разыгрывается 2-3-5 миллионов евро. Почему? Да потому что играют по интернету, со всего мира. Мы привлекаем в Пермь инвестиции со всего мира через интернет. Играют по интернету, с карточки, как мы платим карточками за всё? Точно также. Необязательно, чтобы было 200 тысяч на ипподроме, 100 тысяч, как собирается в Соединённых Штатах Америки, во Франции в Париже и так далее. Нет. Это построенная система. Её нужно построить. 15 лет назад у нас у всех не было мобильных телефонов, правильно? Сейчас у всех по 2, по 3. К нам это придёт, но надо, чтобы быстрей пришло.

Анастасия Сечина: А потом вас будут обвинять, что вы с кого-нибудь последние штаны сняли. Потому что он пришёл и проиграл последние деньги.

Сергей Левитан: Там очень небольшие деньги по сравнению с однорукими бандитами. Там невозможно проиграть. Ты можешь проиграть всю зарплату в однорукого бандита. Там – нет, не получится. Ставка за рубежом – 5 евро, например. Ну, у нас, допустим, 50 рублей. Ты не сможешь это сделать. При этом ты можешь выбрать лошадь, ты можешь выиграть. Там, дёргая за ручку однорукого бандита, ты не можешь выиграть, там заложена программа тебя обобрать. Это раз. Нас будут благодарить за то, что мы детей забрали с улицы. Основная задача спорта в чём? Забрать ребёнка из подъезда. Чтобы он не крал, не хулиганил, не наркоманил, под печень никому не бил. Пусть он занимается в секции борьбы, лёгкой атлетики, гимнастики, конного спорта. Вот что нужно сделать, с одной стороны. С другой стороны, мы говорим о том, что мы закрываем все казино. Где?! Хотите, я расскажу, где они работают?

Анастасия Сечина: Не надо, мы знаем.

Сергей Левитан: Все прекрасно знают. А почему? Значит их кто-то крышует?

Анастасия Сечина: Нет воли, чтобы пойти и закрыть. Нет человека, который даст указание.

Сергей Левитан: Да. Так вот это – альтернатива для тех людей, которые всё равно будут играть. Посмотрите, на московском ипподроме открыли тотализатор, к кассам не подойти. И призовые... У нас призовые от 5 до 10 тысяч за заезд, но мы их сами собираем, из кармана достаём. А в Москве 175-200 тысяч, только открылся тотализатор.

Анастасия Сечина: У меня на вашем ипподроме сын в полтора года сел на лошадь. И мне сказали, что он сидит на ней как влитой, как будто так тут и было. Так что ждите, через некоторое время. Кстати, через какое? Когда мы говорим о детских секциях, это дети с какого возраста?

Сергей Левитан: Лучше уже школьники. У нас специфика, мы занимаемся рысистыми бегами, здесь ещё более взрослые. Но у нас детишки за лошадьми ухаживают. То есть, в общем, в любого возраста. Ну, по крайне мере, нужно что-то уверенно в руках держать.

Анастасия Сечина: Вы же мне рассказывали про то, как всё это дело в Башкирии. И ипподром там хороший, видела его своими глазами. Помимо этого ещё и вот это, и это, и это. И секция, и курорт, и что-то ещё, и всё на лошадиной теме завязано. У нас что за комплекс, из чего он будет состоять в ваших смелых мыслях?

Сергей Левитан: То, что касается Башкирии... Не только Башкирии. Это и Красноярский край, это и Хакасия, это Казань, ипподром в Екатеринбурге собираются строить, в Санкт-Петербурге, Самара, Саратов и так далее. Все эту тему начинают возрождать. Мы собираемся угробить. Ну, бред какой-то. Причём ипподрому у нас 115 лет.

Анастасия Сечина: А есть города, которые уже угробили? Наверняка, есть. Мы же не единственные такие уникумы.

Игорь Лазарев: Так, Сергей Левитан очень глубоко задумался.

Сергей Левитан: Слушайте, а я не знаю такого.

Анастасия Сечина: Домашнее задание вам будет.

Сергей Левитан: У нас создано государственное ОАО «Ипподромы России», куда объединены все ипподромы и госконюшни. Теперь это всё государственное, и там развивается тотализатор, мы опять туда не попадаем, мы сейчас должны будем что-то такое придумывать для того, чтобы сделать тотализатор на ипподроме. Но это полбеды. Но, вот вы знаете, вы мне задали вопрос, а я не могу вспомнить. Мы уникальны. Мы, кстати, во много уникальны, Пермски край. И в хорошем – чуть-чуть. А в плохом – только держись. Ладно, бог с ним. Башкиры – они вообще молодцы. Они создают большой проект, где на 5 тысячах гектаров, в излучине реки Агидель создаётся новый конный завод с трен-центром и мини-ипподромом, который по своим параметрам перекрывает многие европейские. На 3 тысячи трибуны, крытые, открытые. Там будет парк развлечений, башкирский «дисней-лэнд». Там будет детский лагерь, башкирский «Артек».

Анастасия Сечина: С лошадиной темой?

Сергей Левитан: Нет, просто они в одном комплексе, но там лошади везде. Там будет санаторий кумысолечения, это опять же лошади. Там будет огромный гостиничный комплекс, туристический комплекс, этнический парк, где будут представлены национальные традиции Башкирии. Там столько всего, у меня толстенный бизнес-план на эту тему. Что мы хотим сделать? Нам до этого – как пешком до луны. Но, поскольку у нас лучший конный завод в России, признан за 2011 год...

Анастасия Сечина: А всего в России сколько заводов?

Сергей Левитан: 5 крупных исторических и до12 средних и мелких. Так вот, поскольку уникальный маточный состав, то на базе ипподрома и конезавода мы создаём инновационный научный центр для разведения и селекции. Потому что за нашими кобылами идут со всех заводов. Это наиболее экстерьерные, красивые и наиболее, по крови, чистые. И мы в ближайший промежуток времени должны максимально быстро развить с 480 маток в породе до 1000 хотя бы. Потому что мы на грани исчезновения. А что такое орловский рысак? Ну, это, в общем, гордость, историко-культурное наследие России.

Анастасия Сечина: То есть 480 – это грань исчезновения?

Сергей Левитан: Практически.

Анастасия Сечина: Тогда нормальная цифра поголовья – это сколько?

Сергей Левитан: Полторы. Тогда идёт воспроизводство, а мы схлапываемся.

Игорь Лазарев: За какой срок это можно развить?

Сергей Левитан: 5-10 лет, это не быстро, это генетика, тут 11 месяцев кобыла ходит, пока вырастет кобылка новая, это ещё 4 года, тут всё очень небыстро. То, что касается этого инновационно-научного центра. Здесь должна быть реконструкция ипподрома и создание нового ипподрому. Причём если строить заново, то ипподром будет строить 3 миллиарда, как в Башкирии и Татарстане, они построили новые ипподромы, супер, европейского класса. Новый завод будет стоить 500 миллионов. В сумме 3,5 миллиарда. Если реконструировать, то нужно на конезавод новый маточный комплекс построить, ветлечебницу небольшую, склады и реконструировать существующие. Это до 100 миллионов. Вложить в ипподром нужно примерно такую же цифру. То есть 3 с половиной миллиарда и 200 миллионов. То есть не дать разорить этим господам, которые пытаются это делать – и государство экономит. С 3,5 миллиардов до 200 миллионов. Почувствуйте разницу. Так вот на этой базе нужно создавать и детско-спортивные школы. Именно по рысакам, это немножко другая специфика. Бега и верховая езда – это разные виды спорта. Далее необходима Школа наездников. Необходимо создавать новые кадры для отрасли. Создаём ветеринарный комплекс, чтобы он работал не только на коневодство, а на вообще сельское хозяйств. Если государство один раз вкладывает деньги, нужно вложить их по нормальному. Нет необходимости покупать дорогостоящее оборудование, УЗИ, рентгены, просто надо в одном месте создать и вокруг этой научной базы привлекать другие хозяйства. В сельское хозяйство, с которым я сейчас столкнулся, нужно вкладывать, в противном случае оно ничего не даст. Оно у нас в жутком состоянии.

Анастасия Сечина: Тот комплекс, который существует в вашей голове, включает новый современный красивый ипподром после реконструкции, детские секции. Вот этот самый инновационно-научный комплекс...

Сергей Левитан: Он будет всё объединять.

Анастасия Сечина: И это то, что нас будет отличать от Уфы?

Сергей Левитан: То, что нас будет отличать от всех. Такого комплекса нет вообще нигде в мире. Более того, вот уже и Всероссийский научно-исследовательский институт коневодства поддержал, академик Калашников прислал письмо на губернатора с поддержкой этой идеи, и они всячески готовы сотрудничать. И институт генетики Российской академии наук точно также готов нас поддерживать и с нами начинает работать уже.

Анастасия Сечина: А инновационное здесь будет что?

Сергей Левитан: Инновационное – это что-то новое.

Анастасия Сечина: А, то есть в этом смысле. Это не нефть, поэтому инновация.

Сергей Левитан: Нет, а бизнес-кластер? Что такое бизнес-кластер? Это то, что находится на территории и привлекает ресурсы как трудовые, так и финансовые с территории и из вне территории и развивает саму территорию. И всё это должно происходить в режиме концессии на базе государственно-частного партнёрства.

Анастасия Сечина: Ипподром, секция, это всё объединяем, конезавод в этом комплексе, внутри, ещё какие-то есть элементы?

Сергей Левитан: А я их перечислял вот только что. Ветеринарная клиника.

Игорь Лазарев: Это то, что касается завода?

Сергей Левитан: Не только, на всё сельское хозяйство она может работать.

Анастасия Сечина: Мне кажется, идея с детским лагерем, в который будет концептуально встроена лошадиная тема – это будет супер идея.

Сергей Левитан: Супер, конечно.

Анастасия Сечина: Потому что, по-моему, дети, во всяком случае, те, кто не боится лошадей, те, с кем родители в этом смысле правильно себя повели, они лошадей обожают.

Сергей Левитан: Дети с кем общаются у нас? С компьютером. А живую природу мало кто видит. Я столкнулся с лошадью в 98 году, первый раз в своей жизни. Ну мне то было уже далеко за 30.

Анастасия Сечина: Это была любовь.

Сергей Левитан: Ну, да.

Анастасия Сечина: Как звали вашу первую любовь?

Сергей Левитан: Тархун. Он и сейчас жив.

Анастасия Сечина: Хорошо. Лагерь. Иппотерапия?

Сергей Левитан: Иппотерапия, безусловно. Это учебный комплекс.

Анастасия Сечина: Подготовка кадров?

Сергей Левитан: Да, в Росси нет ни наездников квалифицированных, ни ветеринаров, да много чего нет. Это колоссальная проблема. И на этой базе необходимо создавать... Да у нас никого нет! Тракториста не найдёшь, я тракториста найти не могу, а вы говорите? У нас ничего нет. И на этой базе у нас угробили систему профтехобразования. Просто угробили. У нас сейчас все с высшим образованием, но при этом никто ничего не умеет и делать не хочет.

Анастасия Сечина: Отдельная тема. Мы всё перечислили?

Сергей Левитан: Нет, там целый список объектов. Лаборатория, например.

Анастасия Сечина: Производств кисточек из конского волоса...

Сергей Левитан: Нет, производство кормов. Мы корма завозим из Финляндии и Швеции. Это нормально?

Анастасия Сечина: Да позорище это.

Сергей Левитан: Позорище, но у нас нет ничего, и для того, чтобы конкурировать с западными лошадьми, с американцами, французами... кстати, француз создан на базе орловского рысака... необходимы современные технологии. Мы везём инвентарь из Финляндии. Сажусь в машину, доезжаю до Финляндии, загружаюсь и везу обратно.

Анастасия Сечина: Инвентарь – это уздечки, сёдла?

Сергей Левитан: Подковы, уздечки, сёдла.

Анастасия Сечина: То есть у нас на территории что, это всё не производится?

Сергей Левитан: В Пермском крае точно нет. В России производится такого качества... Вы какую обувь покупаете для себя? Российскую?

Анастасия Сечина: Я в этом смысле человек особенный, я не обращаю внимания на страну, бывает, что и российскую.

Сергей Левитан: Вы знаете, одежду стараются покупать итальянскую.

Анастасия Сечина: Да боже мой, у нас одежда вся китайская.

Сергей Левитан: Ну да.

Анастасия Сечина: Даже если итальянская, сшита в Китае.

Сергей Левитан: Ну, обувь-то точно должна быть хорошая импортная, иначе просто ноги собьёшь.

Анастасия Сечина: Ну что, мы рассказали историю, помечтали о будущем и надеемся, что эти мечты воплотятся в реальность.

Сергей Левитан: Чуть-чуть затронули тему ипподрома и конезавода. Об этом можно говорить сутками.

Анастасия Сечина: И Сергей Левитан понял, что час эфира – это на самом деле так мало, так мало...

 


Обсуждение
4749
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.