Верхний баннер
13:35 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40


Хлобыст: Восемнадцать часов тридцать пять минут в Перми. Мы продолжаем большую информационную программу, и её вторая часть, гостем которой стал завсегдатай Дягилевского фестиваля, литературовед, профессор Страсбургского университета и бывший заключенный исправительного трудового лагеря «Пермь-36» Михаил Мейлах. Михаил Борисович, добрый вечер.

Мейлах: Приветствую вас.

Хлобыст: Хотелось бы начать с событий приятных, а именно открытие фестиваля, XI-го Дягилевского фестиваля. Билеты, как говорят, на фестивальные мероприятия расходились буквально за считанные часы. Вы являетесь давним поклонником и, как я уже сказала, завсегдатаем этого события и вам есть, с чем сравнивать. На ваш взгляд, с чем связан такой ажиотаж в этом году?

Мейлах: Я девятый раз на фестивале и я наблюдал его эволюцию. Он был интересным с самого начала, но Курентзис дал ему необыкновенный размах. И, кроме того, он воспитал свою публику, которая его ценит, которая его понимает. И я думаю, с этим связан исключительный интерес к фестивалю.

Хлобыст: Несмотря на то, что вы сейчас сказали, и что Теодор Курентзис заявил на открытии, что Дягилевский фестиваль – это поле для экспериментов, и он должен распространяться на весь город, критики высказывают мнение, что это мероприятие существует не для Перми. Возможно, пермяки даже обижаются, что и билеты не купить и стоимость билетов по пермским меркам слишком высока, но самое главное – не создается базы, которая будет существовать в том случае, если вдруг Теодор Курентзис, например, покинет Пермь. Вы согласны или нет с таким мнением?

Мейлах: Безусловно, как я уже сказал, Курентзису удалось воспитать и свою публику, и своих слушателей. В Перми вообще существенные ресурсы. Даже если – что будет очень грустно, – не стало бы этого фестиваля, есть хороший театр, прекрасный дирижер Платонов, есть замечательный балет, есть балетная школа, которая была создана в годы войны, когда сюда был эвакуирован петербуржский балет. Конечно, того размаха, который есть при Теодоре Курентзисе, не будет без него, потому что он - фигура уникальная. Но все равно, я думаю, он сделал очень много для пробуждения этой новой волны интереса к искусству.

Хлобыст: Вчера было открытие. Вы, естественно, были там. Ваши впечатления от Малера?

Мейлах: Курентзис играл симфонии Малера уже на протяжении нескольких фестивалей. Я внимательно за этим следил. Мною написаны статьи в буклете о последних трёх его исполнениях Малера. Это исключительно глубоко и производит просто сногсшибательное впечатление. Первая симфония, которая звучала вчера, я её слышал во многих-многих исполнениях, но подобного исполнения еще не слышал.

Хлобыст: А как долго вы будете здесь? Завтра, например, в рамках фестивальной программы будет показан фильм Сергея Качкина «Пермь-36. Отражение», одним из героев которого стали вы. Понятно, что завтра вы еще будете здесь, какие еще фестивальные события вы планируете посетить?

Мейлах: Я буду до победного конца.

Хлобыст:  До 25-го?

Мейлах: Да.

Хлобыст: До 25-го мая.

Мейлах: В частности еще и потому, что я писал о музыке балетов Стравинского, которые будут показаны в последний день, так что мне это очень интересно. Но и помимо этого много-много всего интересного.

Хлобыст: То есть практически всю программу фестиваля вы будете смотреть, слушать, участвовать в разных мероприятиях. Хорошо. Вернемся к фильму, который будет представлен завтра в рамках фестивального клуба. Как я уже сказала, фильм с вашим участием «Пермь-36. Отражение». Нет ли в этом, на ваш взгляд, в показе этого фильма диссонанса с тем, что происходит на самом фестивале – рядом с оперой, балетом, музыкой, уникальными голосами, пластикой, инструментами соседствует такая жесткая правда нашего недавнего прошлого, вашего недавнего прошлого?

Мейлах: Я думаю, что одно другому абсолютно не мешает, а наоборот. Чистое искусство – это, конечно, хорошо, но большие художники, как правило, имеют и гражданскую позицию. Они не равнодушны к тому, что происходит в жизни. Например, на прошлом фестивале Курентзис и прекрасный, уникальный хор Полонского исполнили тоже такое неочевидное по популярности произведение, а именно ораторию французского композитора Эрсана на стихи, написанные в разных странах в тюрьме. И это великое сочинение. Я имел честь в нём участвовать, потому что в него входят два текста Шаламова, которые читал я. И не только я, но и очень многие оценили это произведение как очень замечательное музыкальное сочинение.

Хлобыст: Всё пересекается, безусловно, в нашей жизни: и высокое, и низкое, и красивое искусство и жестокость. Но вы, насколько я понимаю, были вместе с Александром Сакуровым, посетили в этот приезд и музей «Пермь-36». Многие сегодня обвиняют его в некой выставочности. Это касается не столько проводимых выставок, сколько общей концепции музея. Спустя много лет после того, как вы вышли из «Перми-36», какие у вас сегодня ощущения от посещения этого места?

Мейлах: Это очень сложный вопрос. Музей прошел несколько этапов. Замечательные люди, Шмыров и его жена Курсина, создали этот музей, подняли его буквально из руин. Шмыров, кроме того, опытный музейный работник. Была произведена грандиозная реставрация, и музей действительно был создан замечательный. Потом кому-то он стал поперек горла, и была организована целая кампания и против Шмырова, и против самого музея. Стали говорить о том, что в музее сидели… Это было в прессе – никуда не деться. Там сидели одни бандеровцы и фашисты. Я долго думал, кто я: бандеровец или фашист? Музей дискредитировали и сначала хотели его полностью реформировать и сделать что-то вроде музея истории политических репрессий от Царя Гороха, потом он был на грани закрытия.  Еще немного, и он бы просто исчез. Но Союз музеев – здесь очень велика заслуга и директора художественной галереи Беляевой, и Михаила Пиотровского, директора Эрмитажа, - они не дали закрыть музей. Но, к сожалению, перед этим дискредитация Шмырова и Курсиной и их увольнение переменили несколько ситуацию. Сегодня там другая дирекция, другие кураторы, но, конечно, никакой радикальной перестройки концепции музея не произошло. Как до сих пор пишут, что это будто бы превратилось в музей охры, в музей охранников, в музей КГБ, ФСБ, не знаю чего – этого нет, надо сказать честно. Вину перед Шмыровым и Курсиной выпала участь заглаживать совсем не тем, кто их преследовал, увольнял и так далее. Но ситуация деликатная. Хотя музей и продолжает работать, так сказать, в старом русле, но их отсутствие все-таки чувствуется.

Хлобыст: На ваш взгляд, Михаил Борисович, какими должны быть экспозиции таких неоднозначных, с точки зрения исторической оценки, мест, как «Пермь-36»?

Мейлах: Почему? Абсолютно однозначное, по-моему!

Хлобыст: Имеется в виду, что у нас историю уже переписывают то так, то так…

Мейлах: Переписывают её, так сказать, официально, официозно, но она от этого никуда не исчезнет, разве что в сознании тех, кто не способен думать. На этот вопрос трудно ответить. Худо-бедно, но все-таки те выставки, которые там есть, действительно, охватывают историю репрессий буквально от самого начала. Сегодня там, может быть, не представлены рядовые заключенные, но очень подробная выставка по поводу заключенных особого режима: практически все имена, 58 человек, которые там были к моменту закрытия…

Хлобыст: Вы тоже были на особом режиме?

Мейлах: Нет. Я был на строгом режиме. Тоже достаточно «приятный» режим, основная масса заключенных была на этом режиме. Пока что делают, что могут. Достаточно интересные выставки, но сделать можно больше. Всегда можно сделать больше. Надеюсь, что это будет развиваться в таком хорошем ключе.

Хлобыст: От истории перейдём ко дню сегодняшнему. И в вашей жизни, и в фильме Сергея Качкина есть история, когда рядом с вами оказывались люди, которые предавали. Скажите, предательство – это характерная черта тоталитарных режимов? И насколько, на ваш взгляд, сегодня общество потеряло ориентиры порядочности?

Мейлах: Ох, мне трудно отвечать на это в каком-то глобальном масштабе. Люди слабые. Где есть репрессии – есть и предательство, как правило. Не все люди могут выдержать такие испытания, когда они угрожают и жизни, и свободе. Увы. Что касается фильма, то надо сказать, что фильм был тоже сделан несколько лет назад, когда ситуация висела на волоске, когда неизвестно было, останется ли музей. Сегодня ситуация несколько другая, и я об этом завтра скажу.

Хлобыст: После фильма планируются обсуждения некоторые?

Мейлах: Планируются обсуждения.

Хлобыст: Вы единственный, кто будет из героев фильма на этой встрече?

Мейлах: К сожалению, да. Я бы очень хотел, чтобы был Сергей Адамович Ковалёв, но это невозможно.

Хлобыст: Опять возвращаюсь к жизни, к сегодняшнему дню. Сегодня мы видим прекрасно, что растёт агрессия, люди готовы враждовать, разделяться, я бы так  сказала, по любому поводу. Этому, на ваш взгляд, можно ли как-то противостоять?

Мейлах: Конечно, этому нельзя противостоять какими-то единичными мерами. Изменения, я считаю, начинаются с изменения себя, с изменения внутри человека. У нас очень тяжелое наследие, которое можно преодолеть только десятилетиями, десятилетиями и внутренней работой, к которой можно как-то подводить людей, стараться, но это дело не одного дня.

Хлобыст: Вы живёте сейчас на две страны: в России и Франции. А где больше проводите время?

Мейлах: Я вышел на пенсию во Франции в университете и поэтому больше сейчас живу в России.

Хлобыст: То есть, так получилось, что вы начали работать в Страсбургском университете, т.е. вы не эмигрировали, вы теперь живете в России. Я к чему это всё, вы можете с позиции знания, проживания в разных странах оценивать сегодня ситуацию, скажем, и в России. Когда вы вышли из лагеря в период перестройки – это был 1987 год.

Мейлах: 87-ой год.

Хлобыст: Как тогда вы воспринимали перемены и как прогнозировали возможное развитие страны, насколько те ваши прогнозы отличаются от сегодняшних современных реалий?

Мейлах: Мы очень радовались переменам, но, к сожалению, они были неполными. Но это не новость. Очень многое было упущено, и в этом корни тех трудностей, которые мы переживаем сегодня. Каким-то странам удалось преодолеть советское наследие, но это, во-первых, маленькие страны, во-вторых, это страны, где советский режим не был так долго. Это прибалтийские страны, не говоря о, так называемых, странах народной демократии, странах-сателлитах, завоеванных после войны – там все прошло легче, изменения были более радикальные. Здесь, к сожалению, нет.

Хлобыст: Возвращаясь к событиям фестиваля и вообще к культурной жизни Перми. Поскольку вы, как мы уже сказали, практически девять фестивалей из одиннадцати посетили, что запомнилось из повесток, из культурной программы прошлых лет?

Мейлах: Из недавних событий – замечательная постановка «Травиаты», симфонии Малера, которые мы уже упоминали. Все концерты Курентзиса - выдающиеся. Я сидел на репетициях. Я видел, как он работает. Ту же первую симфонию Малера они исполняли в течение всей зимы в Западной Европе. Буквально за два дня до концерта она прозвучала в Венеции. Но я был на репетициях, и каждая деталь выверялась, каждый звук обсуждался. Это феноменальная работа дирижера со своим оркестром.

Хлобыст: Не все дирижеры работают именно так?

Мейлах: Далеко не все. Во-первых, какая обычная практика на том же Западе – три репетиции, а дальше делай, что хочешь.

Хлобыст: И премьера.

Мейлах: Да. Профсоюз очень важен. Репетиции стоят дорого организаторам. Так что полагайтесь на себя.

Хлобыст: Ну что ж, спасибо вам большое, что пришли и вырвались из такого напряженного и интересного графика фестиваля. Напомню, что сегодня гостем-экспертом части программы был Михаил Борисович Мейлах, филолог, литературовед, профессор Страсбургского университета и, как я уже говорила несколько раз, завсегдатай Дягилевского фестиваля. Напомню, что все фестивальные мероприятия продлятся до 25-го мая. На большую часть из них, конечно же, уже нет билетов, но на какие-то, возможно, мероприятия вы еще сможете попасть. Следите за расписанием на сайте. На этом большая информационная программа «Эхо» подходит к концу. Её подготовила с помощью журналистов «Эхо» Юлия Хлобыст. Мы с вами прощаемся. Всего хорошего. До свидания!

«Чистое искусство – это, конечно, хорошо, но большие художники имеют и гражданскую позицию», – Михаил Мейлах, профессор Страсбургского университета и бывший заключенный «Перми-36»

Фото: colta.ru

Программа вышла в эфир 15 мая.


Обсуждение
2719
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.