25 октября по старому стилю, 7 ноября по новому стилю в столице начались события, которые в дальнейшем назовут Великой октябрьской революцией. Как это было, вспоминаем ежедневно в программе «Пермские истории. Год 1917» на «Эхо Москвы в Перми», 91.2 FM.
Одним из крупнейших лесопильных заводов во всей Российской Империи в 1917 году была лесопилка Балашовой, затерянная в лесах и горах далёкого от столиц Прикамья.
Владелица предприятия, Екатерина Андреевна Балашова, урождённая графиня Шувалова, принадлежала к высшей петербургской знати. В 1907-м, Екатерина Андреевна приобрела земли по реке Мулянке между Камским мостом и деревней Красавой для строительства лесопильного завода.
Лесопилка Балашовой открылась летом 1910 года. Накануне Первой мировой войны здесь работало до 3 тысяч человек. Крупнее по числу рабочих во всем Прикамье были только Пермские пушечные заводы в Мотовилихе.
При лесопилке по берегам Мулянки быстро выросли новые пермские окраины – Балашовский и Екатерининский посёлки, в настоящее время микрорайоны Заостровка и Парковый.
На заводе было установлено новейшее оборудование, рассчитанное на обработку до 500 тысяч брёвен в год. Шестнадцатирамная лесопилка была спроектирована в Швеции, оттуда же прибыли инженеры-инструкторы. Через два года для расширения производства Балашова привлекла крупных инвесторов.
Вокруг внешне благополучной процветающей лесопилки в действительности происходили странные, загадочные вещи. Поговаривали, что в окрестных лесах обитают некие тёмные сущности. «Пермские губернские ведомости» писали о периодически пропадавших там людях.
Управляющим завода был Семён Либерман. Получая годовой оклад выше, чем жалование министра, Либерман являлся агентом революционной партии социал-демократов – меньшевиков. Советские историки упоминали о наличии на лесопилке крепкой большевистской ячейки. Однако революционеры вели себя внешне тихо и совершенно неприметно.
В 17-м году, вследствие наступившей всеобщей разрухи, работа на лесопилке, как и на других предприятиях, стала буксовать. Семён Либерман внезапно исчез, но вскоре материализовался в Петрограде, преобразившись, обретя большую силу и влияние в революционном руководстве.
Захватившие власть большевики в 18-м году национализировали лесопилку Балашовой, которая вскоре вообще прекратила работу. За национализацию лесной промышленности в большевистском правительстве отвечал Семён Либерман.
Только в августе 20-го лесопильный завод на Мулянке заработал вновь, при этом производительность была в три раза ниже дореволюционной. По закону жанра, в октябре 1921 года на лесопилке произошёл пожар, полностью уничтоживший предприятие. Сгорели все 16 шведских пилорам. Случайность или нечто иное – неизвестно.
Завод восстановили лишь к 1928 году. Теперь производительность оказалась ниже дореволюционной уже в 12 раз. Бывшая лесопилка Балашовой получила новое, зловещее в свете её истории название – «Красный Октябрь».