Верхний баннер
15:10 | ВТОРНИК | 19 МАРТА 2024

$ 91.98 € 100.24

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

14:52, 04 сентября 2015

«Дело "Хромой лошади" с самого начала было гремучей смесью денег и трагедии», – Владимир Прохоров

«Дело "Хромой лошади" с самого начала было гремучей смесью денег и трагедии», – Владимир Прохоров
«Дело "Хромой лошади" с самого начала было гремучей смесью денег и трагедии», – Владимир Прохоров
- Добрый день, Пермь! Я – Ирина Колущинская. Сегодня у меня собеседник Владимир Борисович Прохоров. Мне совершенно необходимо было с ним встретиться в эфире, потому что в первой части нашего эфира я должна рассказать про то, как 4 месяца назад господин Берман пытался возбудить против меня уголовное дело. Поскольку это бывает не каждый год, не чаще, чем раз в 5 лет, я думаю, что об этом нужно сказать. Дело все в том, что моя семья в числе тех семей, который пострадали в трагедии с «Хромой лошадью». У моей сестры есть единственный внук, и вот отец этого маленького мальчика погиб 5 с половиной лет назад, и это непоправимая беда и несчастье. Но мы решили с иском к господину Заку не обращаться в суд. Это было решение моей сестры, она мудрая женщина. Ничего изменить нельзя. Но есть много семей, где люди получили инвалидность, и им деньги важнее и нужнее, хотя у нас очень не шибко состоятельная семья. А в прошлом году я сотрудничала с газетой «Местное время», и узнала, что, оказывается, что за все эти 4 года ни одна семья не получила ни одной копейки из 140 миллионов, которые должен был выплатить осужденный Зак. И я просто была потрясена, и я сделала небольшое расследование. Расследовать ничего не надо было, потому что там все документы в открытом доступе. И я решила, что пермяки должны знать фамилии тех, кто не дает получить эти компенсационные деньги, потому что они все это время что-то плели, пытались изменить долю Зака, бодались по поводу бабла. А каждый день из этих 4-х лет для каждой семьи пострадавших, это могла быть самая главная копейка и самый главный день. И, честно говоря, меня просто порвало. Я опубликовала серьезный материал. Надо сказать, что после этого в достаточно быстрое время деньги люди получили, все 140 миллионов. А 4 месяца назад выяснилось, что вот этот вот господин Берман обратился в полицию с требованием возбудить против меня уголовное дело по статье «Клевета», то есть как бы я клевещу на этого господина. Понятное дело, что я дала исчерпывающие ответы на вопросы дознания и забыла об этом. И вот буквально 2 недели назад выяснилось, что не возбуждение уголовного дела в отношении меня, не так проста была история. А самое главное, что сегодня очень многие люди, которые получили деньги законно и справедливо, крайне переживают, потому что прошла информация в СМИ, что Берман продолжает упираться, и не исключено, что у людей полученные деньги уберут обратно. И вот я решила, что Володю Прохорова надо пригласить в эфир, чтобы люди успокоились. Здравствуйте, Владимир Борисович!

Владимир Прохоров: Здравствуйте!

- Я не знала, как пошло дело после того, как полиция отказала в возбуждении уголовного дела против меня, я думала, что на этом все закончилось. А оказалось, что там была еще целая история с этим отказом?

Владимир Прохоров: Никакой особой истории там не было. На самом деле я всегда старался уходить от темы «Хромой лошади» – и по личным причинам. Я ушел из «Хромой лошади» примерно за час до трагедии, и через час я уже был там на месте с телевизионной службой новостей. И после этого мы собирали материал, я вспомнил, что там оператор Саша Попов, он там коммерческое что-то снимал, и заснял трагедию. И я попросил его друга Славу Дегтярников съездить к нему, и утром следующего дня этот материал был выдан. И с тех пор эти кадры обошли весь мир, и уже днем эту запись изымали у нас сотрудники ФСБ. Я после этого долго болел, я всячески избегал эту тему. И мне пришлось обратиться к этой теме в связи с вашей статьей, Ирина Владимировна. Вернее, вы поставили вопрос, а почему статья вышла в октябре 2014 года? Мне пришлось в эту тему, когда началась проверка полиции по заявлению господина Бермана, как руководителю газеты, где это было опубликовано, в это дело влезть и, собственно говоря, все эти решения судов, а весь материал заключается на решении судов, решениях инстанций, включая Высший Арбитражный суд, просто полицейским это дело показать. Конечно, у них не оставалось никакого сомнения в том, что никакой клеветы не было. Было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Но постановление проверяет на законность и обоснованность прокуратура, и прокуратура подтвердила тот факт, что в действиях ваших и редакции газеты не было никакого криминала. В кулуарах в прокуратуре были удивлены, что полиция сама отменила свое же постановление, и снова вернула дополнительную проверку с целью возбуждения уголовного дела. Прокуратура в этом случае, на мой взгляд, повела себя совершенно нейтрально и в соответствии с законом, и отказала полиции. Причем я спрашивал, в чем, собственно, проблема. А вот проблема в том, рассказывал в кулуарных разговорах один из полицейских чинов, что это заявление было на контроле у одного важного полицейского чиновника. Я бы не хотел идентифицировать этого человека, это не принято в наших кругах.

- В ваших журналистских? Или в ваших ментовских? Идентифицируйся!

Владимир Прохоров: В отличие от вас, Ирина Владимировна, я не совсем журналист. Мы говорим не все, что знаем. Я думал, что на этом дело закончилось, и я никак не реагировал на эту ситуацию. Но недавно я узнал, что подан иск опять же к вам.

- Это прелесть! Господин Берман теперь хочет засудить меня в гражданском суде! Причем при практически таком же заявлении. А деньги уже выплачены.

Владимир Прохоров: Секунду. Он же с вас тоже требует денег. И миллион рублей! Должен вам сказать, что страдания потерпевших оценены несколько дешевле, чем оценил он свои, так как он подал иск о защите чести и достоинства. Он попросил миллион. Он свои некоторые достоинства оценивает гораздо… Ну, Бог с ним… Вы правильно сказали, что вопрос о бабле, но не совсем. Дело «Хромой лошади» с самого начала было гремучей смесью денег и трагедии. Дело в том, что когда Зака поместили в ИВС – а его задержали на утро следующего дня – он хотел уехать, и его задержали на посту ГАИ. А посоветовали ему уехать его же партнеры – и дали машину и трубку, как бы машина без номеров, и трубка новая. У меня такое ощущение, что они ему посоветовали уехать, но с кое-кем также посоветовались, чтобы он не уехал. И Зак оказался в ИВС. Уже задним числом написал заявление о том, чтобы выйти из со-собственников «Евразии».

- Вот, Вова, об этом совсем не нужно. Людям, которые пострадали, им на это начхать 10 раз.

Владимир Прохоров: Им, может, и начхать, а я по-другому немножко подхожу. Дело в том, что «Евразия» была главным активом Зака, и если бы Зака не стало, и если бы не стало его доли в «Евразии», то у людей вообще не было бы возможности получить деньги. Зак написал такое заявление, а потом опомнился, и уже через суд он был восстановлен в дольщиках «Евразии».

- Берман по этому вопросу боролся больше 4 лет, я об этом и писала в своей публикации. И «Чкаловский-Закамск» пошел в реализацию, так, что ли?

Владимир Прохоров: Нет, не совсем так. Мы сейчас не об этом. Я хочу вернуться к статье, которую вы написали. О чем вы написали? О том, что возместить ущерб и дать людям деньги, когда эти деньги нужны были людям как воздух, в прямом и переносном смысле, с обожженными легкими, это можно было сделать практически сразу, еще в 2010 году совершенно точно, за счет доли Зака. А что случилось? А в 2015 году случилось следующее, что за счет доли Зака с людьми и расплатились. То есть «Евразия» за счет доли Зака перечислила приставам 140 миллионов, на самом деле там было 158 миллионов. Что изменилось? За счет доли Зака расплатились с людьми, но не в 2010 году, а в 2015! То есть фактически вот так сложилось. Сейчас расплатились полностью.

- То есть делопроизводство по делу закончилось, все, точка!

Владимир Прохоров: Вот к этим 140 миллионам, которые, кстати, были заплачены с карточки Полины Берман, жены господина Бермана и директора «Евразии». Но должен сказать, что в настоящее время есть постановление о прекращении исполнительного производства. Следовательно, когда я увидел, что деньги у людей могут забрать обратно, потому что якобы Зак обратился с иском, этого не может быть! Этого не может быть никогда! Нет ни одного правового основания эти деньги забрать обратно. Исполнительное производство закончено, дело «Хромой лошади» закончено, виновные понесли и отбывают наказание, деньги потерпевшие в том объеме, в котором определил суд, выплачены. Юридически дело закончено. Не юридически, по-человечески, это будет продолжаться, пока жива эта боль.

- И людям переживать нечего по поводу этих денег. Никто не возьмет ни одной копейки! Но я не понимаю, как такие штуки можно писать? Что это такое? Ну как так можно? Это провокация же!

Владимир Прохоров: Я оставляют за любым СМИ право вмешиваться в какие-то коммерческие споры. А спор, который сейчас идет между Заком и его бывшими партнерами, абсолютно коммерческий – об оценке доли Зака. Они решили, что это 140 миллионов. Зак решил, что это больше. Ну и пусть они спорят в суде. Но кто-то или с чьей-то подачи подменяет понятия и говорит, что если Зак подал иск Берману, то это значит, что у людей есть опасность, что у людей заберут деньги обратно. Это неправда! Людей в это дело путать не надо! Если вы просто забьёте в поисковике у «Нового компаньона» эту тему, то вы увидите, что даже когда Зак обратился в первую инстанцию по вопросу о цене доли, то тоже была тема, что вот опять Зак дает заднюю. На самом деле, там было следующее. Зак попал в ловушку…

- Ой, Вова, я тебя умоляю! Ну пусть его там съедят мыши, мне совершенно все равно!

Владимир Прохоров: Мы живем в стране Достоевского. У нас слова «преступление и наказание» – не пустой звук! Зак, на мой взгляд, 2009 года – очень жесткий и прагматичный человек, и Зак сегодня, как мне представляется, совершенно другой человек. Он попал в ловушку. Если бы он обжаловал постановление приставов о 140 миллионах, то он, скорее бы всего, выиграл этот суд, потому что пошла бы экспертиза, оценка и т.д. Но это дело длилось бы минимум полгода, и это значит, что минимум на полгода были бы приостановлены выплаты людям. И Зак не пошел на обжалование постановления приставов, и поэтому люди получили свои деньги. И я бы тут не совсем отвлекся от этой темы, и говорить о том, чтобы его съели мыши.

- Мы закончили эту тему. У меня вопрос: я все удивляюсь, удивляюсь – а вот что вас особенно удивляет в нашем городе?

Владимир Прохоров: Я редко удивляюсь, в отличие от вас, по складу души и профессиональным особенностям. Но некоторые моменты меня поразили. Мне пришлось ездить по новой трассе, которая соединяет Верхние Мулы с аэропортом, на которую, если мне не изменяет память, потрачено порядка 2 млрд рублей. Сделали трассу и в том, и в другом направлении. У нас в деревне это называлось, как бык… То есть вот она такая извилистая. Зачем это было сделано – непонятно. До этого там была трасса, которую делали еще при Трутневе, и отрезок по крайней мере был прямой. У меня такое чувство, что рабочие с трудом-то асфальт прошлый раздробили, потому что сделано было на совесть, и она контролировалась жесточайшим образом. Тем не менее эту трассу сделали, но я должен вам сказать, что она опасная. Они наделали кучу разворотов, и им пришлось увеличивать левый ряд, который уходит в поворот. И вся трасса буквой Г или вопросительным знаком, я не знаю, как все это называть. Сверху, если на это посмотреть, то это то самое, что бык наделал. А масса этих грандиозных переходов надземных, которые напоминают мне надземное метро в Москве – и по деньгам, наверное, тоже. Причем, что характерно, например, у мерседесовского комплекса там светофор, пешеходный переход и через 30 метров надземный переход. Там ездить опасно, потому что если ты едешь в рамках разметки, то ты в определенной коробочке: слева машины и справа машины. Там надо обладать определенными профессиональными водительскими навыками. Я не могу сказать, я даже не знаю, почему это произошло. У меня такое ощущение, что те, кто смотрели на этот проект, кто закладывал на это деньги немалые – 2 ярда, у них просто нет поколенческой ответственности. Если бы его дети жили здесь и он сам, то это же со стыда провалиться! Это же надо людям в глаза смотреть! Что произошло, я не знаю, но пример – новая трасса восточного обхода – прекрасно спланирована, там идет четкая работа, там трасса бесподобная. Это меня, честно сказать, удивило. Такая трасса была нужна, и с Героев Хасана с выходом на Сибирский тоже нужна была, и мост – все это нужно. Но давайте как-то делать по уму! Чтобы не было стыдно потом перед потомками, гостями и инвесторами. Кстати, инвесторы прилетают в пермский аэропорт. И те, кто встречают гостей – стоят под открытым небом. Там нет ни навесов, ничего, туда не зайти…

- А может, это первый этап, а потом будет второй и третий?

Владимир Прохоров: Я не знаю. У них что, многоборье что ли? О людях надо думать. Это недодумка точная. Все под дождями этим летом. Люди стоят под открытым небом, в дождь, в снег. Для чего это сделано? Может быть, чтобы побольше машины стояли в аэропорту, там через каждые 15 минут по 150 рублей выкладывать. А еще вчера я узнал, что появилась идея перенести зоопарк на Нагорный.

- Я об этом написала еще в прошлом номере.

Владимир Прохоров: Я хочу сказать, что они хотят объединить Парк победы и зоопарк. Зоопарк все равно будет доминировать над парком, и если прибавить к зоопарку слово «победы», ну вот это просто издевательство над языком, над людьми, нельзя так делать. Даст Бог, это не случится. Я не знаю, что происходит? Погода, что ли, влияет на людей. Но уже настал сентябрь, и дожди не вызывают такого…

- Конечно, нет. Как у меня внук сказал, что психологических мучений нет уже, потому что все-таки осень, и не так обидно.  Спасибо тебе за такое удивление, действительно удивляет. Вот ты говоришь, что очень эмоциональная – я не эмоциональная, я просто чаще смотрю по сторонам по женской привычке. А ты вот смотришь, что у тебя впереди дороги нет, а впереди поворот.

Владимир Прохоров: Если бы поворот! А то бордюр!

- Я вообще очень благодарна за беседу, потому что мне очень важно было услышать прохоровское мнение с дальнейшим развитием ситуации с «Хромой лошадью». Нехорошее у меня было выражение лица, когда я узнала о таком положении, что кроме боли и беды, еще и такое вот издевательство над людьми по поводу этих денег. Я должна сказать, что есть же и расширение этой темы. Вот люди борются за свои деньги и деньги компаньонские, а люди страдают от этой борьбы. Сказать: ребята, как вам не стыдно? Мне один бизнесмен сказал: причем тут «стыдно» или «не стыдно», это же деньги, это же не шутки! У нас, как ты думаешь, совсем вот эта грань между тем, что должно быть стыдно, совсем умерло или еще что-то есть?

Владимир Прохоров: Ну мы же с вами тут сейчас беседуем, это значит, что стыд есть, а раз есть стыд – значит, есть совесть, а если есть совесть, значит, есть человек.

- Я очень надеюсь, что наши слушатели, так же, как и читатели наши, будут на стороне СМИ, которые защищают вот этот самый и стыд, и совесть, и все хорошие качества.

Владимир Прохоров: А, мне кажется, я бы сейчас выпил за СМИ, которые на стороне людей! Мне кажется, это сейчас важно.

- А давай выпьем! А почему бы и нет! У нас заканчивается эфир, и у меня есть такое впечатление, что мы заслужили. Хоть ты и говоришь, что ты не журналист, но ты очень много сил потратил на наше медийное дело. И, Владимир Борисович, мы хорошие ребята.

Владимир Прохоров: На мой взгляд, мы делаем то, что положено – и будь что будет!

- Совершенно верно! Спасибо, дорогой, до встречи! До свидания, товарищи пермяки, я вас люблю!

Владимир Прохоров: Присоединяюсь.


Обсуждение
6222
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.