Верхний баннер
14:18 | ЧЕТВЕРГ | 28 МАРТА 2024

$ 92.59 € 100.27

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

22:02, 04 мая 2016
Автор: Ирина Колущинская

«Есть армейская поговорка: «Поближе к кухне, подальше от начальства». У нас в Пермском крае это не сильно получается, потому что у нас начальство само на кухне», – Владимир Прохоров, журналист, медиаменеджер

«Есть армейская поговорка: «Поближе к кухне, подальше от начальства». У нас в Пермском крае это не сильно получается, потому что у нас начальство само на кухне», – Владимир Прохоров, журналист, медиаменеджер
«Есть армейская поговорка: «Поближе к кухне, подальше от начальства». У нас в Пермском крае это не сильно получается, потому что у нас начальство само на кухне», – Владимир Прохоров, журналист, медиаменеджер
- Добрый день, Пермь! Я – Ирина Колущинская. На улице хорошо, ветрено. Я, конечно, простудилась, как всегда в такое время, но, тем не менее, по-моему прекрасное начинается время – праздник, весна, май – вообще прекрасно. В этой связи у меня в гостях Владимир Борисович Прохоров, потому что кто-то должен уравновесить эту радость от календаря. Я хотела спросить вас, Владимир Борисович, у вас так по времени… мы поговорили пару дней назад, у вас такие достаточно есть темы, относительно которых у вас очень скептическая точка зрения, и вообще, я так много узнаю от вас, когда мы встречаемся. В общем, короткий вопрос: что происходит? Володя, рассказывайте.

- А что происходит? Происходит весна. Поэтому я не собираюсь тут ничего уравновешивать скепсисом и т.д., наоборот, я безумно рад, что идёт весна, что растет молодая поросль зеленая, что эти щенки молодые, политические, ездят, дергают за пейсы Жириновского, за бороду дергают Миронова, такие волчата молодые, мне очень нравятся. Еще мне нравится то, что происходит сейчас, грубо говоря, рассвет демократии весенней в одной отдельно взятой партии, мне это тоже нравится. Мне нравится то, что вакантных мест в различного уровня законодательные органы гораздо меньше, чем претендентов на них, а это рождает, естественно, конкуренцию, а конкуренция...

- Вова, ты про что?

- Как это про что?

- Народ-то точно про весну, а он про эту самую тусовку молодую.

- А какая?

- А что, речь-то о чем?

- А вот посмотрите... Значит, на праймериз в последнее время заявилось несколько молодых талантливых журналистов – это Тарбеев Дима, Ваня Чазов, Андрей Денисенко, Игорь Лобанов. Тоже ещё кто-то был – неважно.

- Ну еще я.

- Да, относительно молодой...

- Не говори, вечно молодая, да. Скажи мне пожалуйста, я когда вчера на семинаре была, значит, в части людей, которые проявились на предварительном голосовании, я обалдела – журналистов так много. А к чему бы это?

- А к чему? Потому что происходит что-то интересное, живое. Честно сказать, политически я, конечно, понимаю, что происходит. Происходит… ну вы помните классическое определение революционной ситуации – это когда верхи не могут управлять по-новому, а низы не желают жить по-старому. У нас ситуация не революционная, естественно, но она у нас кризисная. Это когда верхи не могут управлять по-новому, а народ жить хочет по-старому, поэтому надо как-то поделиться ответственностью, я имею в виду, и общественный договор претерпевает изменения. Если раньше было – все, ребята, помалкивайте, мы вас накормим, теперь ребята вы выбираете сами и вы несете ответственность. Это мне понятно, я имею в виду философский и политический аспект изменений в праймериз, а технически это все перерастает в то, что туда устремляется масса молодых людей, с которым очень тяжело будет разговаривать на дебатах, историями о том, например… тут недавно были дебаты и там были такие ответы по патриотизму, я имею в виду – что вы сделали, что такое патриотизм? – Мы сделали три флагштока – Российской Федерации, Пермского края, города Перми.

- Это такое безобразие, ответ.

- Это, по-моему, наш чуть ли не глава города ответил так, вот. В общем понятно, что молодые парни быстро поставят их всех на место и научат как бы, у них там ничего не предопределено. Мало того, насколько я знаком с этой историй, федеральный комитет по партии, «Единой России», я имею в виду, у них там предусмотрена отмена праймериз, если вот начнется ерунда типа с подвозами и прочим, они это сделают, так сказать, легко, и думаю, что в назидание кому-нибудь они это точно сделают. Поэтому мне нравится ситуация. На самом деле, это типичная российская ситуация, она описана Иваном Гончаровым в романе «Отцы и дети», да.

- Точно, это да.

- Мне очень нравится это, потому что я как бы, конечно, уже не участвую.

- Это почему?

- «Отцы…» ведь Тургенева Ивана Сергеевича.

- Ну ты даешь!

- Ну, я даю. Бывает, с вами, Ирина Владимировна, заговоришься.

- Ну-ну.

- Вот. Ну и что, а там все в смеси с «Обломовым», как обычно, так что все нормально.

- Вообще должна сказать, что если в Законодательном собрании будет заседать человек 5-6 журналистов, а те, которых видела, это очень серьезные люди, очень порядочные ребята, то жизнь политическая будет на глазах народа онлайн.

- Конечно.

- И уже ничего не спрятать.

- Конечно, и там…

- Вообще, есть ли избиратели? Вы понимаете, здесь праймериз, не выборы, понятное дело, что административный ресурс сделает все, чтобы средства массовой информации не допустить к мандатам Законодательного собрания, но если, предположим, это случилось, это действительно прозрачная жизнь политическая, потому что… ну а как вот, ну как?

- Ну, произошло не только это. То, что полезли молодые, мало того, очень подготовленные ребята.

- Очень.

- И образованные. Это начинает, мне кажется, пугать тех, кто… Ну вы знаете, армейская поговорка есть: «Поближе к кухне, подальше от начальства». У нас в Пермском крае это не сильно получается, потому что у нас начальство само на кухне.

- Это да.

- И поэтому они там поближе и к начальству, и поближе к кухне. И я думаю, что эта история начинает их тревожить и беспокоить, почему? Потому что они же пообвыкли на кухне-то.

- Да.

- Они там – тут подрядик, тут землица.

- Шариков же правильно говорил, что в кухне дух приятный, понимаете.

- Да, дух, и поэтому они начинают действовать как-то так, они жили все время, значит, со снотворным в лице нашего губернатора, а теперь они действительно, мне кажется, они испугались, вот те люди, у которых все сосредоточено было в Пермском крае, которые как бы, ну я не буду называть фамилии, да, собственно говоря, все знают, у которых были все деньги бюджетные, которым все это переваливалось через подряды – и дороги, и землю, и прочие, прочие вещи, вот. Они конечно, насторожились, и, я думаю, они начали предпринимать, через губернатора или как, уж не знаю, как они это делают, какие-то свои действия, ну там кому-нибудь слабительное подсунуть на праймериз и т.д.

- Ой, Господи, Боже мой!

- На самом деле как бы это против них не вышло и дальше, потому что, ну, вы понимаете ситуацию, да. Скажем, если более сильного и более подготовленного кандидата, который готов разделить ответственность за результаты партии «Единая Россия». Ну, предположим даже, не называя фамилий – и так все все знают в этом городе, предположим даже. Что праймериз выиграет тот, кому его, грубо говоря, повторяю, в виде слабительного подсунули, но дальше-то что? А дальше-то ведь выборы. Будьте здоровы! Вы же справедливо сказали, Ирина Владимировна, праймериз – не выборы. А дальше-то выборы. А на выборах-то сможет этот человек составить мощнейшую конкуренцию, выдержать мощнейшую конкуренцию со стороны других партий?

- Других партий, конечно.

- А если тогда этого не случится? А кто будет нести тогда ответственность? Мне кажется, знаете, эти политические шахматы надо хотя бы на 2-3 хода вперед видеть, а если они не понимают, как это делается, то мне их очень жаль, потому что объективный ход развития их просто выкинет на обочину.

- Прошу прощения, извините ради Бога, товарищи пермяки! Вот, кстати, о молодых, ведь куда молодее-то…

- Ирина Владимировна Колущинская, или что?

- Нет, ну я без… не расстанусь с комсомолом, это даже карма такая. Иван Овчинников, 30 лет, даже 30-ти нет, пришел в следственные органы и сдался.

- Ну и при чем он тут?

- При этом топ-менеджер, заместитель директора ПЗСП, активный «единоросс», руководитель Орджоникидзевского местного отделения партии, один из лидеров молодежного парламента – и здрасьте вам. Группа, которая, как говорит следствие, украла, мошенническим образом присвоила 31 млн рублей. Вот тебе, пожалуйста, молодежь. Разная, наверное. Вообще, что это случилось-то?

- Собственно говоря... На этот вопрос ответит суд, что случилось, просто давайте объективно подойдем к этой ситуации. Есть уголовное дело по хищениям при обеспечении работы МФЦ, да.

- Ну это одно окно, так сказать.

- Было единое окно.

- Все документы из единого окна.

- Единое окно, да, там были арестованы сначала два человека, значит, директор и его заместитель – барышня, и недавно был арестован еще господин – Овчинников, который действительно там какой-то лидер молодежного парламента, «Единой России» и т.д. Я должен сказать сразу, я в одной газете прочитал, что там ниточки могут вести на ПЗСП к Николаю Ивановичу Демкину. Я думаю, объективно это не так, значит. Не так почему? Потому что фирмы, через которые они, значит, проводили эти подряды и т.д., они никакого отношения к ПЗСП не имеют. Значит, они вообще зарегистрированы в 2014 году. Когда этот Овчинников пришел на ПЗСП, и тоже он самостоятельно их зарегистрировал там еще с одним человеком. Познакомился он с этой барышней-заместителем действительно, видимо, на ПЗСП, потому что она тоже там работала в качестве помощника и секретаря Николая Ивановича.

- О, Господи!

- Вот, и что? Какое отношение это имеет к предприятию? Тут надо как бы… И к самому Демкину? Потом она ушла. Потом стала замдиректора, потом они что-то украли, не знаю. Я немножко о другом. У меня вот в этом смысле, ну, тут два вопроса: есть ли в этом упрек Николаю Ивановичу Демкину?

- Я про этого слова не сказала.

- А я это услышал, почему? Потому что вы, Ирина Владимировна, насколько я знаю, на праймериз заявились как раз в округе, где у нас Николай Иванович Демкин депутат.

- Маленькое «но» – я вообще-то по спискам пошла, там нету никакого Николая Ивановича.

- Мы сейчас в политику ударять не будем. Я считаю это кадровой ошибкой Николая Ивановича, я считаю, что он за нее какую-то ответственность, наверное, будет нести, я имею в виду перед собой или перед коллективом, или перед партией, это как бы их там проблемы. У меня упреки совершенно другого рода к Николаю Ивановичу Демкину, которого я очень уважаю, и я считаю, что он истинный патриот Пермского края, я не знаю ни одного обманутого дольщика, я не знаю вообще, когда он чего-нибудь не сдал в срок, я имею в виду из строительства. Упреки у меня не в этом смысле к нему, а упрек у меня к нему как к лидеру партийной организации края «Единой России».

- Есть такое.

- Вы мне скажите, вот он упрекнул Дмитрия Скриванова за то, что на его плакатах, биллбордах, нет значка «Единой России». А у меня упрек, а партийная организация когда-нибудь, я имею в виду, «Единая Россия», которая есть партия власти, это не значит, что она – часть власти, это не значит, что она принадлежит власти, это значит, что она и есть власть, потому что у нее большинство в парламенте и в Законодательном собрании. У меня простой вопрос: партийная организация, не фракция «Единая Россия» в ЗС, давала когда-нибудь оценку тому, что в городе происходит?

- О!

- Я имею в виду грязь, я имею в виду разбитые дороги.

- Капремонт.

- Я имею в виду… вот смотрите, вот в фейсбуке какая ситуация... Вот построили ФОК, ну вот спортивный центр недалеко вот от самолета.

- Там грязь была такая, что не дай Бог.

- И сейчас там, и сейчас там грязь. Слушайте, а кто...

- Я съездила, притащили щебенку, начинают засыпать. Владимир Борисович, вот претензии к правящей партии и лидеру в городе по поводу того, что делается в городе, я уж не говорю о крае.

- Нет, претензия не в этом, претензия в том, что не дается партийной оценки. Я ни разу не видел, чтобы партия собралась на свое бюро или что у них там – бюро обкома… Или как раньше это было?

- Политсовет.

- Вот я знаю, что такое бюро обкома при Коноплеве.

- Да, и вызвали, например, председателя горисполкома.

- Да.

- Ой-ой-ой.

- Или кого-нибудь там взяли и строгий выговор с занесением, еще выгнали из партии. Я понимаю, это партия, которая как бы дает свою оценку. Я, к сожалению… знаете, почему, потому что, мне кажется, партия решила, что раз она – партия власти, то власть там и должна давать оценку. Это не так, и вот сейчас, после праймериз, после всего будет совершенно очевидно, что это не так, что партия должна будет давать оценку тому, что происходит в городе. Это не значит, что она должна кого-то увольнять или что-то в этом роде, она должна давать оценку, причем, как правило, у нас во власти это члены этой партии. Так дайте им оценку, дайте оценку тому, что происходит в городе. Нету этого. Почему бы это? Мне это не очень нравится, я считаю, что это упрек Николаю Ивановичу, потому что, вы знаете, почему еще, потому что так складывалась история «Единой России», что туда заходили на руководящие посты хозяйственники – люди большого бизнеса и т.д. Уверяю вас, у них хватает работы и без партии. Я думаю, что наступает просто, ну, эра, не эра, сложно назвать ее, но время, когда все-таки в политику должны идти люди, профессионально занимающиеся политикой. Это касается и представительных органов различных уровней, и самой партии, потому что очень сложно совмещать эти вещи, сложно, и поэтому, конечно, не хватает времени или там чего-то еще. А самое главное, страдает результат конечный, понимаете.

- Я вам могу сказать, что я в «Единой России» после объединения «Аграрной партии» с «едроссами» с конца 80-го года, и я долгое время была членом политсовета, и весной 14 года, когда, как вы понимаете, никаких праймериз и выборов даже близко не было, я написала заявление, что выхожу из состава политического Совета регионального отделения партии «Единая Россия» по одной единственной причине – я не хочу быть в руководящем органе партийном, которым руководит господин Николай Иванович Демкин. Я это четко сказала, потому что мне до такой степени не понравилась вся это отвратительная клоунада с так называемым конкурсом на сити-менеджера, все это безобразие, вот это уж действительно отсутствие политической оценки. Я просто вышла, я – «единоросс» рядовой.

- Т.е. вы в партии, стесняюсь спросить?

- Конечно.

- Потому что я человек беспартийный.

- Нет, я член парии, я член партии, ну я вот вышла именно вот так, ну, достаточно вышла, потому что это безобразие. То, что происходит в городе, это просто безобразие. Я прочитала, поскольку в силу профессии, я глупости не читаю, но вынуждена просто, я прочитала стратегию, прости, Господи, развития города Перми до 2020-го года, и то до того даже, что до 30-го, слушайте, как хорошо, что я не доживу до этого времени, потому что увидеть эту агонию я просто не хочу. Это уму непостижимо! Ни одного серьезного вопроса, который действительно необходимо в городе решить, ничего в этом документе нет, пустая бумажка, и обсуждение пустое. И люди, которые участвуют в этом, ну то, что называется из пустого в порожнее – просто стыдно, 36 депутатов городской думы! Из них 34 «единоросса», ну что это такое? Ну нет у меня слов. Я по этому поводу проехала, вот весна началась, как неряшливая хозяйка, значит, эта власть городская почистит один раз в год квартирку так, мусор по углам раскидает. Я сейчас посмотрела, Боже мой, какая тифозная сыпь ларьков! Черкизон какой-то безумный по всему городу.

- Это вот...

- Я, кстати, вам очень благодарна, вы взяли этот кусочек мой материала из «Трибуны», называется «Откуда в Перми столько грязи?», вы перепостили и поставили себе в Фейсбук, я посмотрела, что реакция-то очень яркая. Спасибо большое!

- Я там в основном обратил внимание, конечно, на... давно мне бросалось в глаза то, что рядом вот с автовокзалом.

- Ну это кошмар!

- Причем, насколько я понял, там, конечно, надо еще дорасследовать журналистам, я не знаю, и каким-то органам, но насколько я понял, там как слоеный пирог. Там есть территории, которые законные, т.е. в собственности или в аренде, а есть вообще «левые» эти ларьки, которые стоят вдоль дороги.

- Итак, значит, слоеный пирог «Черкизона» на площади Центрального рынка.

- А, ну да, вот этот «Черкизон», который вообще незаконный рынок, он всегда... Ну что значит – «незаконный»? Это не значит, что про него власть городская не знает.

- Это даже не вопрос.

- Это значит то, что он, наверное, я имею в виду те, кто там зарабатывают, они, наверное, налогов не платят. И поэтому в связи с этим у меня, конечно, сразу ассоциация, т.е. в Индустриальном районе они там гоняли каких-то бабушек с носками.

- Вообще да, да-да-да.

- А здесь под носом у автовокзала, значит, все это. У меня простой вопрос: кто кроет? Кто кроет этот рынок? Вот хотелось бы знать. Я думаю, что когда появятся молодые ребята в Городской думе, в Законодательном собрании, они просто будут вставать и задавать вопросы, они будут вытаскивать на ковер глав районных администраций, районных отделов внутренних дел и будут задавать вопросы: «Это что?», «Это откуда?», «А это как?», потому что они, эти парни, они, как сказать, не замараны ни бизнесом 90-х, они не замараны приватизацией, у них нет ни черта, кроме вши на аркане в кармане, и они будут задавать вопросы, поэтому мне это очень нравится. А вот как, я вот почитал вашу статью, там по здравоохранению есть вопросы, и городская власть как бы отстранилась…Это что за история такая? Может вы, наверное, лучше знаете.

- А я вам скажу. Значит, есть общее мнение, что во всем виновато исключительно министерство здравоохранения, потому что это у нас такая федеральная политика, никто не имеет права соваться в вопросы здравоохранения, и в этой связи город может, городская власть может спокойно спать, если, конечно, сердце не болит, потому что «Скорая» может не приехать, не глядя, бывает так – начальника «Скорой» нету, вот. Так вот то, что происходит в здравоохранении города, у меня просто шок! Вот сейчас Народный фронт «За Россию» – общественная организация, которой руководит Владимир Владимирович Путин, начала массированную проверку доступности, значит, медицинской помощи в Пермском крае. Так ладно бы, это были бы Гайны, Усть-Черная и т.д. – это город Пермь. Вот люди из Дзержинского района, часть из Свердловского, жители Ленинского района, у которых была операция на сердце, они принимались кардиологами в поликлинике на Малой Ямской. Там два специалиста серьезных кардиолога, которые специализируются...

- Там был городской диспансер, по-моему, кардиологический.

- Да, там, прежде всего, это люди, которые работают с пациентами, пережившими операцию на сердце. Их много, очень много шунтированных, и вообще сердечно-сосудистые болезни – это серьезная штука. И вот мне звонит врач, ветеран, 54 года на одном месте в городе Перми врачом, врач высшей категории, оперированный, говорит: «Ирина Владимировна, я живу на Крохалевке, я ездил на Малую Ямскую, конечно, это далеко». Вообще-то, ему 76 лет, – «Но сейчас нас не принимают, потому что соединились 11-й с поликлиникой с 1-й», вот это вот кошмар на Пермской, там она рухнет не сегодня-завтра.

- Бывшая Кирова, 45.

- Да, да. Да это ужас. Ну вот, и теперь эта объединенная поликлиника принимает только жителей Ленинского района. А поликлиника Ленинского района в ужасном состоянии, потому что поликлиника, настоящая поликлиника, Ленинскому району 100 лет необходима. И дума принимала и решения еще в 2009-м году, и, значит, по-моему, в 2011 году выделили деньги. Значит, Управление капитального строительства начало считать все эти вопросы с проектами и т.д., выделили землю, и не будет поликлиники в Ленинском районе. Где взять этих специализированных кардиологов, которые приезжали на Малую Ямскую и в Дзержинском, и в Свердловском районе – это вообще невозможно. Так я вам больше скажу, на тех же Крохалях, на Никулина, 10, больница 5 этажей и поликлиника, там нейротравма и там нейрология.

- Ой.

- Там должно быть, это серьезный вопрос.

- Ирина Владимировна...

- Ну-ка, шандарахните как следует по башке! Знаешь, за чем будет дело, закончится – должен быть врач ухо-горло-нос, без него невозможно работать. Так вот его нету, вообще, и в эту самую нейрологию приезжает отоларинголог из Кунгура один раз в неделю на 4 часа. Это что такое!?

- Нет, Ирина Владимировна, это я всё понимаю, про это мы можем несколько часов говорить. У меня другой вопрос.

- Они не работают.

- У меня другой вопрос.

- Понимаете...

- А есть партийная оценка всего этого?

- Да какая там партийная оценка?

- А городская оценка? Вот, например, я – глава города, у меня в городе люди умирают, потому что к врачу не могут пойти, я вообще что должен делать? Я должен что-то сказать ведь по этому поводу, по крайней мере.

- Вот нынешние говорят, что это не наше, это вот минздрав.

- Конечно, это же легче легкого сказать.

- Конечно.

- Это не наше, это минздрав, это вообще правительство Российской Федерации, это все, кроме меня. А ты чем занимаешься? А я смотрю в Фейсбуке, чем занимается глава города и его зам. Они встречаются с советом старшеклассников.

- Эти, с красными галстуками?

- Я не знаю.

- Ну-ну-ну-ну.

- Глава города...

- Вдвоем?

- Вдвоем с замом, причем, я должен сказать, что милиция детей не допрашивает без педагога или родителей.

- Да.

- А они тут вдвоем. У меня большая, меня это просто покоробило, у меня большая просьба к тем, кто на праймериз идет, в депутаты – давайте заканчивать, я не боюсь этого слова, с политической...

- Вот прямо так?

- Как сказать-то мягко в эфире.

- А как ее назвать? Вот как?

- Я не знаю.

- Политическое что?

- Мне кажется, это политическая педофилия, Ирина Владимировна, и надо с этой заканчивать штукой.

- Понимаешь, у нас очень модно делать политический пиар на детях. И ты знаешь, вот это, конечно, жуткий термин, но что-то в этом есть, во всяком случае, это очень точно. Все-таки политическая.

- И потом, наверное, более важные дела, если хотя бы там поодиночке там, я не знаю, встречаться с педагогическими и прочими школьными музыкальными коллективами, и когда это делают одновременно и глава города, и замглавы города господин Уткин, чей портрет, кстати, висит внутри этого спортивного комплекса, как будто он его построил, а он построен на федеральные деньги.

- Ой, какая гадость, гадость-то какая.

- У меня возникает вопрос, а им что, больше делать что ли нечего, да? И у меня в этом смысле большой упрек партийной организации «Единая Россия», она должна таким фактам давать оценку, и вот это, мне кажется, просто, это не упрек лично Николаю Ивановичу Демкину, я прошу меня правильно понять.

- Хорошо.

- А это упрек как бы… ну, если вы берете на себя ответственность быть главной партией страны, и вам как члену партии, Ирина Владимировна, между прочим упрек, если вы берете на себя ответственность быть главной партией страны, так вы как-то и берите ее полностью и давайте оценку тому, что происходит, и как-то и кадровые вопросы ставьте. Я никогда в жизни не участвовал, по крайней мере, в последние 20 лет в межпартийной вот этой вот всей ерунде, но вот поскольку я вижу, что в «Единой России» пошли какие-то подвижки, ну, более или менее что-то появилось, хотя тоже есть вопросы, там приезжают дяденьки из Москвы, которые там в Москве говорят, что у нас отличные дороги, приезжают – двух слов сказать о нашем крае не могут, они там у нас будут в федеральном списке, мы их будем выбирать, и они будут представлять якобы наши интересы. Меня это тоже несколько смущает, я думаю, там не все поменялось в вашей партии, но у меня в этом смысле именно к партии большие вопросы, меняется ли она и будет ли меняться?

- Могу сказать так. Что касается того, что у нас в городе, я же сказала, что это не власть – это самоуправление, вот так мы самоуправились. Значит, здравоохранения не касается, потому что это только край и федерация; зарплаты, значит, учителям и педагогам – это вообще тоже край; оперный театр, значит, это у нас как бы тоже краевое; значит, галерея тут ни при чем; мартышки, правда городские, но несчастные, так же и человек.

- Все равно край решает.

- Да, все равно край.

- Где мартышкин дом.

- Совершенно верно. В этой связи получается, что вот эти вот 2,5 тысячи человек, из которых большинство, к сожалению, «единороссов», и которые являются как бы самоуправлением нашим или городской ли властью, они чем занимаются, чистотой улиц? Простите, это мы делаем раз в год в своих дворах, а все остальное – грязь, как я четко сказала, или замерзло, или засохло, или разжижилось, или это пыль, с которой невозможно жить. Это, на самом деле, безобразие, но эта должна захотеть Пермь, понимаешь?

- Пермь хочет, Пермь хочет весны, это же очевидно, что... Я думаю, что я тут неправ, значит, и мы уже не можем жить по-старому.

- И уже очень противно по-старому то. Вот, между прочим, молодежь, которая идет вперед, а вот она сзади и со своими новостями, а нас оттуда...

- Мы ее приветствуем, я лично ее приветствую стоя, нашу молодежь.

- Да, да, молодежь, мы, значит. Большое спасибо за разговор! Может действительно они что сделают, во всяком случае, мы поможем. Дорогая Пермь, до свиданья!

- Счастливо, Пермь!

- Через неделю мы поговорим о дорогах принципиально и по-честному. И очень подробно. И очень зло. Целую вас!

_______________________

Программа вышла в эфир 28 апреля 2016 г.


Обсуждение
4249
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.