Верхний баннер
17:38 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

22:27, 19 августа 2016

«У нас проводятся конкурсы красоты, проходят какие-то презентации – это не модельный бизнес. Модель должна выйти на подиум, заработать деньги, на этом должны заработать директора модельных агентств, букеры, и уже остальные люди, вокруг находящиеся», — Елена Иванова, директор «LiK STAR»

Теги: бизнес

«У нас проводятся конкурсы красоты, проходят какие-то презентации – это не модельный бизнес. Модель должна выйти на подиум, заработать деньги, на этом должны заработать директора модельных агентств, букеры, и уже остальные люди, вокруг находящиеся», — Елена Иванова, директор «LiK STAR»
«У нас проводятся конкурсы красоты, проходят какие-то презентации – это не модельный бизнес. Модель должна выйти на подиум, заработать деньги, на этом должны заработать директора модельных агентств, букеры, и уже остальные люди, вокруг находящиеся», — Елена Иванова, директор «LiK STAR»
Всем добрый день! В эфире программа «Бизнес-ланч». У микрофона Юлия Хлобыст, за звукорежиссерским пультом Сергей Слободин. И в гостях у нас директор модельного агентства «LiK STAR» Елена Иванова. Добрый день, Елена!

– Здравствуйте!

Вы можете подвинуть к себе микрофон, как максимально удобно вам сидеть, чтобы всем было комфортно в этом эфире.

– Удобно.

Интересная такая достаточно тема, потому что вот лично для меня модельный бизнес – это была и, наверное, остается, тайна за семью печатями. И моделей, в общем-то, я вижу только на обложках журналов, если честно. Поэтому, когда я готовилась к программе – все-таки это нужно делать, нужно почитать, посмотреть – то завела в первую очередь в поисковик два слова: «модельный бизнес». Поисковик мне выдал продолжение: «с чего начать». Вот и я вас хочу, собственно говоря, спросить, задать этот же самый вопрос: с чего начать? Но, наверное, не с точки зрения девушек сначала, который приходят в модельный бизнес с разными целями, а именно с точки зрения бизнеса. Вообще, как и с чего начинается модельный бизнес?

– Мы понимаем сами, что значение слова «бизнес» определяет все подтексты, да, и, конечно, в первую очередь это партнерские отношения между агентством модельным. Хочу сразу сказать, что девушки, работающие без материнского агентства, не важно, где – в России, Москве, тем более за рубежом – как профессиональные модели котируются крайне редко. То есть ей надо сделать очень большие усилия, очень трудный путь пройти для того, чтобы получать серьезную работу, получать за это деньги. Поэтому, конечно, модельный бизнес начинается со взаимодействия материнского модельного агентства с заказчиками, с партнерами, будь то московскими, столичными, или это европейские партнеры, которые в свою очередь приезжают в Россию, ездят по всему миру, приезжают к нам, в Пермь – мы сегодня говорим и о пермском бизнесе модельном, если так можно сказать – и ищут новые лица, ищут новые лица. Этим занимаются скауты – мы знаем, что слово «скаут» представляет из себя – находят интересные лица, которые имеют, скажем так, спрос на этот сезон, на этот год, и уже продвигая их по определенным своим этапам, ступеням, привозят девушек работать в Европу. Девушки, скажем так, должны быть практически профессионально готовы и уже тогда момент бизнеса и начинает включаться, то есть девушка работает в агентстве, она ходит на кастинги, она снимается для fashion story, она снимается для обложек журналов – это круто уже, да, то есть это топовый уровень, она работает на показах, на неделях моды, и вот в этот момент бизнес начинает становиться бизнесом – она зарабатывает, зарабатывает агентство, в котором она работает в Европе, зарабатывает материнское агентство. До какого-то определенного момента эта структура, скажем так, раскручиваясь, раскручиваясь, потому что девушка должна встать на ноги, должна стать лицом. Стать лицом – это быть востребованной. Модельный бизнес в Европе очень… Его называют, знаете, сейчас однодневки, очень много красивых девушек стало по всему миру, русских всегда было много красивых, очень много модельных агентств открылось в России и поток моделей в Европу активизировался, он стал очень широким, сильным потоком. И несмотря на то, что сейчас кризис, очень много дизайнеров, домов моды работают сезон с девушкой, она работает на бренд – на следующий год берут другую. Ну это излишки бизнеса, такие как бы моменты, об этом не всегда, наверное, даже надо говорить, но, тем не менее, вот так вот структура бизнеса модельного выстраивается.

То есть, исходя из тех последних фраз, которые вы сказали, удержаться в модельном бизнесе…

– Трудно.

Даже с помощью… вернее, без отсутствия профессионализма невозможно. Или профессионализм здесь тоже не показатель?

– Понимаете, в модельном бизнесе, наверное, как и в некоторых других, скажем так, отраслях человеческой деятельности – вот мы говорили с вами, где-то спорт, где-то сцена, вокал, балет – то есть должны быть природные данные. Вот я всегда говорю девочкам: «Если вас господь бог, ваши родители наделили прекрасной внешностью, модельной внешностью – это процентов 50-60 успеха, но не все 100». У меня была очень такая интересная история, когда девушка с идеальными, стопроцентными модельными данными, она не сделала карьеры, потому что: а) она не знала языка английского; б) она не работала над дефиле, над походкой, то есть это то, как говорят, модель кормят ноги и лицо. Она не работала, скажем, над этим сегментом своей профессиональной карьеры. И плюс ну просто голова на плечах не так выросла. Вот понимаете? Хотя все остальное было. То есть думать мы не хотели, трудиться мы не хотели, заниматься языком не хотели, школу заканчивать не хотели. В общем, короче говоря, красота не в ту сторону ушла.

А что такое модельная внешность? Вот, на мой взгляд, красота – это ведь для всех она по-разному, красота.

– Нет, это профессиональный, вот знаете, прямо как вот… Сейчас грубо буду говорить, но очень понятно. Собака идет на выставке на собачьей, экстерьер там смотрят, есть определенные требования по параметрам, через запятую попунктно, которые должны соответствовать для того, чтобы собака проходила там по выставке на медаль. Вот простите меня, но здесь практически то же самое. Так же как у балерин смотрят выворотность, так же как у спортсменов смотрят мышечную прыгучесть, так же как у певцов, смотрят наличие вокальных данных, слуха музыкального, ритмического, интонационного слуха. Все то же самое происходит с моделью. То есть это обязательные ростовые данные, это обязательно параметры, за которые выходить смерти подобно. Это наличие типажных черт лица, то есть это, допустим, европейский типаж, славянский типаж, baby face, personality. То есть это вот такие, скажем так, термины уже модельные, и именно соответствие вот этим всем параметрам, через запятую, их много, дают нам в целом портрет профессиональной модели.

Вот немножечко отойду от бизнесовости, от нашей темы, потому что достаточно интересная тема и хочется поподробнее на эту тему поговорить, а именно когда сейчас вы говорили о модельной внешности, о разных типах лиц. Не бывает ли так, что в мире моды есть такие тренды, например, один год тренд на славянскую внешность, другой год тренд на восточную внешность и восточных красавиц? Нет такого?

– Есть, безусловно, есть, но здесь, наверное, очень много всевозможных условий, почему тот или иной типаж входит. Вот, допустим, даже люди, рассуждающие на эту тему, вокруг модельного бизнеса тоже крутятся – и психологи, и политологи даже, и, допустим, дизайнеры, и люди, которые социологию изучают. Так вот все зависит даже от политической обстановки в мире. Понимаете, допустим, позапрошлый год, года два назад очень трендовая была внешность восточная. Когда вопросы с востоком решались на военно-политическом уровне, вот тогда было очень модно иметь лицо в агентстве.

Надо же! Оказывается, мода зависит от политики.

– Мы говорим даже сейчас не о моде, а о типаже моделей. Мода – это одежда, это то, что шьют дизайнеры, и в тот момент дизайнеры тоже соответствуют немножко политике, немножко истории. Вот это все действительно, наше внутреннее диктуется через внешнее. На самом деле, сколько модельных агентств – в каждом агентстве модельном, в Европе особенно, есть немножко таких девушек, немножко таких, немножко таких, чтобы всегда работа была. А если, допустим, этот типаж утрачивает актуальность – есть другой. Потом можно говорить о том, что и топовые модели, они имеют право на кардинальное изменение своей внешности относительно требования. Допустим, мы знаем – Карла-Мария – очень известная испанская манекенщица, она уже топовая давным-давно, она очень много лет работала, брюнетка, с длинными волосами. Потом она вышла замуж, стала мамой троих детей друг за дружкой, и чтобы возобновить свое personality на модельном рынке, она пришла коротко стриженной блондинкой. И на нее был снова спрос. А есть лица, которые себя не имеют права менять и не могут, потому что они иначе популярность вообще потеряют. Мы можем говорить о Наталье Водяновой. Вот она как пришла baby face, так она и сейчас, у нее уже у самой четверо детей и она все равно сохраняет такой типаж, который, наверное, делает ее бизнес-лицом.

Когда вы начинали рассказывать о модельной системе, о бизнесе, то вы сказали, что это в первую очередь интеграция, интеграция регионального уровня с федеральным и зарубежным уровнем. А вот нет ли такого, как, наверное, во многих сферах, когда бизнес делится на столичный и провинциальный? Вот все, что столичное или зарубежное – это круто, а все, что в провинции – это как-то, ну вот…

– Нет, нет, нет, нет, нет. Здесь вообще все не так, все наоборот.

Так. Как?

– Да. Посмотрите, вот, допустим, я 16 лет работаю в этой сфере, и у нас, я думаю, город знает, не много известных пермских моделей, которые стали мировыми и топовыми. И несколько девушек – это девчонки моего агентства. Так вот, когда приезжали скауты из европейских агентств, они специально ехали к нам, минуя Москву, потому что в Москве хорошие девушки-модели оседают и дальше в Европу уже не двигаются. Причины оседать в Москве разные. Иногда она в Москве зарабатывает денег больше, чем ей может предложить европейское агентство. Они очень быстро в Москве балуются и москвичи, сами московские агентства, они всегда с удовольствием глубоко внедряются в периферийные маленькие городочки, едут в Пермь, едут в Ижевск, едут в Екатеринбург, дальше, допустим, едут в Сибирь, в Томск, в Омск, в Новокузнецк, и куда только не едут для того, чтобы найти крупицы, вот эти вот алмазики, из которых можно сделать бриллиант. И они готовы вкладывать свои деньги в том, чтобы вот это вот нетронутое, периферийное, девственное взять и вывезти в Европу. И это будет вау! А вот эти все московские девчонки, которые тусуются там… И у меня есть девчонки тоже, которые уехали, сильные девочки, перспективные, уехали в Москву и дальше не поехали. Причин много, можно о них говорить, можно не говорить.

Какие?

– Ну, во-первых, в Москве есть очень много рядом с модельным бизнесом находящихся сфер деятельности шоу-бизнеса, это всевозможные презентации, всевозможные тусовки, всевозможные пиар-кампании крупных холдингов. И девушкам предлагается работа там, в виде моделей представительского класса, то есть «принеси – унеси»: медали, письма, открытия, подписания документов. Все это вокруг, скажем так, больших денег, или деньги вокруг них большие. Это какие-то бойфренды, непонятно откуда берущиеся с большими кошельками, с большими возможностями. Ну вот представляете, девушке 16-17 лет. Если ее мама отпустила в Москву – ну, значит, наверное, мама уже разрешает себе думать, что пусть девочка в 16-17 лет останется в Москве. Вы можете задать вопрос: ну и что? И мама может в 16-17 лет девочку отпустить в Европу, тоже ведь вроде риски большие. Я вам хочу сказать, что в Европе рисков нет вообще никаких, за исключением последних терактов, которые происходят по всему миру. Москва – она съедает природу модельную, по самому высокому, вернее, по самому низкому, скажем так, статусу требований. Поэтому… И она начинает там, девочка, зарабатывать такие деньги, ничего не делая. И вот отсюда все проблемы. Вот это все проблемы. Мы понимаем, что она уже понимает, сколько она стоит, она понимает, что за нее могут заплатить большие деньги, за тусовки за какие-то. Мы знаем, что такое московские олигархи и все, что рядом с ними находится. Я думаю, что об этом очень много говорили и мы знаем о том, что, допустим, бывший президент компании… Короче, самый известный человек в Березниках, он открывал в свое время в Москве модельное агентство. Зачем директору крупного предприятия калийных удобрений открывать модельное агентство в Москве?

Вернемся в Пермь.

– Давайте.

Скажите, вообще насколько это заполненный рынок именно в Перми и в Пермском крае? Насколько здесь тяжело выжить модельному агентству и как вы лично пришли в этот бизнес?

– Ну вот мы все, директора модельных агентств, на самом деле, я считаю, что мы дружим, ну, по крайней мере, это моя позиция. Может быть, за спиной кто-то не так будет говорить. Я со всеми в очень хороших отношениях, у нас четыре хороших, таких крепких, солидных модельных агентства в городе, и, я думаю, что там ведется достойная работа и, знаете, как-то все нашли свою нишу – кто чем занимается, и никто никому не мешает, ну, по крайней мере, мне никто не мешает развиваться и когда есть какие-то проекты совместные, мы с удовольствием друг другу помогаем, участвуем в проектах, то есть вообще все тишь да гладь, божья благодать. И знаете, почему? Потому что бизнеса как такового, нет. Это тусовка.

На региональном уровне?

– Да, да. Это тусовка. Значит, я немножко здесь зарабатываю, Андрей Колосов зарабатывает, Эльвира Романовна – «Great model», и всем нам хорошо. Понимаете, это моя позиция, я не знаю, ее могут не разделять другие директора. И как же выживать? А вот так и выживаем: кто какое место прихватил – с другим не делится, а если делится…

Все нормально, ничего личного, это бизнес.

– Да, да, да. То есть, я думаю, что в любом бизнесе есть такие внутренние какие-то договоренности. Если дружить и не делить миллиарды – тут в городе нет миллиардов в модельном бизнесе, нету, нету – тогда как-то все дружат. А как я попала в модельный бизнес? Очень давно, очень давно у нас в городе была модельная школа «Москва», филиал школы «Москва», это был 93-й, 94-й год прошлого века – как я смеюсь все время, говоря. И директора – москвичи, обратились ко мне с просьбой, аварийная такая ситуация у них была, закрылось агентство, почти закрывалось у них агентство. Филиал должен кормить столицу, о чем мы с вами говорили недавно. И ко мне обратились, я тогда работала преподавателем музыки и была инструктором по аэробике, по шейпингу. Вот обратились через знакомых: «Пожалуйста, помоги, дай поддержать школу до конца мая учебного года, а потом что-нибудь придумаем». Ну вот я поддержала, держала три года, у нас получалось работать, преподаватели хорошие. Именно школа моделей, не было агентства, мы сейчас говорим о школе моделей.                

Школа моделей – это школа, где просто девочек берут, воспитывают?

– Воспитывают моделей, да, да.

Но никуда при этом никакие контракты не заключаются дальше?

– И не гарантируются даже. То есть, пришла с улицы, захотела научиться вязать. «Мы тебя научим вязать», – говорят в кружке вязания. «Хочешь учиться английскому языку?» – в английской школе говорят, на курсах английского языка в Британии, в Хилтоне – мы тебя научим. Хочешь водить машину – иди в школу автовождения. Хочешь стать моделью, попробовать себя – приходи в школу моделей, научат. Поэтому я поработала так с московской школой, а потом решила, что пришло время открыть свое агентство в 2000-м году. Сделала – и не жалею об этом.

Напомню, в эфире программа «Бизнес-ланч», у микрофона Юлия Хлобыст, и мы продолжаем разговор с директором модельного агентства «LiK STAR» Еленой Ивановой. А тема у нас – она интересна не только своей бизнес-составляющей, но и всем остальным, что окружает модельный бизнес. Ведь много же мифов различных и так далее. И вот Елена как раз рассказывала о том, как она лично пришла в модельный бизнес и как это все развивалось. Я посмотрела, например, ну вот даже по вашей страничке вашего модельного агентства, что в те годы, двухтысячные где-то, конец 90-х – начало двухтысячных, очень много было мероприятий такого городского, а может быть где-то и регионального масштаба, например, 2000-й – конкурс «Мисс бикини», город Пермь, Гран-при, и так далее. Май 2000-го – коллектив агентства участвует в российском финале конкурса «Экзерсис». Дальше… ну что еще было там...

– «Персона грата».

«Персона грата», «Булавка», да?

– «Булавка», да, Fashion Week проходил у нас, мы ездили в Москву, получили бронзу на международном конкурсе модельных агентств. Да, все, что было – мы старались везде принимать участие.

И как-то сейчас, вот в последнее время, мне кажется, вот этого всего меньше. Это что означает? Это значит, что как-то притухает, что ли, вот эта вот модельная деятельность на уровне города, на уровне края? Как-то ушло все туда, за пределы региона. И может быть за пределы страны?

– Ну, наверное, время сейчас такое. Не надо объяснять, что стало сложно всем, и там, где модельный бизнес приносит пользу свою, где мы можем профессионально проявить себя максимально – это те направления, которые сейчас тоже затухают. Работа дизайнеров – она сейчас практически сошла на нет. Девочкам-дизайнерам нашим пермским, краевым, да и в принципе, наверное, всем российским дизайнерам надо памятники при жизни ставить, потому что если у них нет хорошего финансирования – из воздуха не сошьешь. То есть, это очень сложно. Соответственно, показов становится меньше, соответственно, презентационных мероприятий и дефиле-шоу становится гораздо меньше, их практически нет, они становятся… Они очень локальные, очень маленькие. Все это перешло в формат шоу-рума, то есть когда магазин открывается, привозят какую-то интересную одежду, бренды, все это маленькое, местечковое, в рамках магазина. Дизайнеры у нас имеют возможность, но очень небольшую, раз в году, Fashion Week проводит у нас мероприятия и дизайнеры заявляются. Понимаете, им надо шить наряды, коллекции от пяти единиц и дальше. Им нужно заплатить за участие в этом проекте, манекенщицам заплатить, за рекламу – нет у них денег, то есть молодым дизайнерам никто не помогает. Дизайнеры сильные, даровитые – они уже ушли на другой уровень, да, они или работают уже с другими заказчиками, или работают в Москве. И поэтому, конечно, работы стало меньше. Ну а если говорить о каких-то таких социальных мероприятиях, политических мероприятиях – тоже денег стало выделяться меньше. Даже вот буквально сегодня мне несколько было звонков по поводу Дня строителя, который скоро будет, будут награждать крупные компании и лучших строителей города. И просят девчонок просто встретить, принести цветы, награды вынести, и просят одного человека. В то время, как, допустим, раньше мы проводили мероприятия, на гораздо большее количество людей было заявок. Поэтому действительно сейчас просто время такое. Ну а если говорить о том, что ушло это куда-то за пределы Перми и Пермского края – я не думаю, нет. Я думаю, что это просто ситуация со временем связана, с кризисом, с напряжением с таким, потому что все равно это шоу-бизнес. Хотя и говорят, что народ требует хлеба и зрелищ, всегда человеку нужны зрелища, но он сначала должен поесть хлеба. У нас хлеба мало стало.

Может быть, просто потому что у нас промышленный такой город и, может быть…

– Да, эта индустрия развита меньше.

Здесь не место как бы, не место для развития шоу-бизнеса, модельного бизнеса. Как вообще вы в таких условиях выживаете?

– Конечно, я вот еще раз и пытаюсь это сказать так, неоднозначно, где-то так вот намеком, полунамеком. Да нет в Перми модельного бизнеса, вообще нет. И, допустим, могут люди спросить: «Как вы тогда выживаете?» Так вот так вот и выживаем. Слово «выживаем» не подходит, прекрасно мы живем, все хорошо, кто какие цели ставит, наверное, тот так и живет. В модельном агентстве у меня помимо основной деятельности есть школа моделей. Это выгодно, это интересно. И есть театр моды. Это мое такое детище, мое хобби, это часть моей жизни и это тоже очень интересно, потому что любая мама мечтает о том, чтобы ее девочка была не только умной, но еще и красивой и образованной, умела себя в обществе преподнести. Время синих чулок ушло. Когда человек имеет, женщина имеет три образования и выйти на улицу смешно. Фильм помним «Служебный роман», там Людмила Прокофьевна у нас была. Поэтому, конечно, мама, каждая мама хочет дать своей девочке вот эти базисные навыки, данные, и у меня в течение года занимаются 50-60 человек каждый год. И родители, когда видят, что ребенок развивается в этом направлении, доверительно каждый родитель относится, мы дружим и, конечно, вот эта часть нашего хлеба, так скажем. И есть театр моды. Там занимаются тоже дети от 5-ти до 15-ти лет, это большущее такое, безграничное поле творчества, фантазии, работы с дизайнерами, гастролями. Путешествуем по России, на международных конкурсах занимаем первые места, гран-при. Что-то я расхвасталась… Представляем детскую моду, этническую моду на международном уровне, проект сицилийский – La Settimana RUSSA in SICILIA, Ирина Кулева руководитель, вот мы много-много лет ездим уже, вывозим русскую пермскую моду этническую. Любят иностранцы смотреть на детей. В Данию ездим, в северные времена, зимние, вот сейчас планируем поехать в Венгрию, нас приглашает международный культурный фонд имени Льва Толстого. Туда поедем с детьми, тоже с детским театром моды. Интересно, детям тоже это надо. И важно, детям важно это закладывать, тогда из них, из маленьких таких цыплят вырастают уже красивые девушки.

Итак, о другой стороне модельного бизнеса, который начинают, так скажем, с обучения, именно с обучения совсем маленьких девочек и, возможно, мальчиков мы поговорим уже после федеральных новостей.

Ну что же, мы начали говорить о другой стороне модельного бизнеса. То есть, как вы сказали, модельного бизнеса на уровне Перми и Пермского края, его в таком хорошем смысле слова, его просто нет. Поэтому вы пошли другим путем, вы и ваши коллеги, начали создавать – не сейчас, а уже давно – создали при своем модельном агентстве школы. Что это за школы? И если модельного бизнеса нет, то зачем школы, которые обучают? И кого они обучают?

– Ну вот я уже повторюсь: если человек изучает английский язык – не факт, что он будет жить в Америке, работать переводчиком.

Не факт.

– Не факт, что человек, который умеет ездить на машине, будет участником авторалли, и так далее. Наша жизнь, особенно для нас, для женщин, она такая сложная штука, многогранная, и надо себя везде уметь проявить и заявить о себе. И поэтому, если мама думает о том, что ее дочка должна выглядеть приятно, должна уметь преподносить себя в обществе, правильно краситься, одеваться, иметь элементарные навыки стиля, дизайна – почему нет-то? Почему? Даже чем раньше, тем лучше, потому что ко мне иногда родители приводят девочку 14-15-ти лет, представляете, у нее рост 175, то есть она, в принципе, потенциальная была бы модель, если бы мама вовремя подумала о ней. Она косолапая, сутулая, с третьей степенью сколиоза, шмыгает, в кроссовках ходит. Мама говорит: «Помогите! Я не понимаю, кто у меня растет – то ли мальчик, то ли девочка». Так вот сделать из нее просто девочку, почему нет? И за год учебный у нас это практически получается, получается.

То есть, я правильно понимаю, что, в принципе, установки на воспитание профессиональной модели и на воспитание просто…

– Эстетики, женской эстетики, да.

Эстетики в себе – это разные вещи абсолютно?

– Конечно, это разный уровень.

Потому что мы вот… Я сейчас приоткрою завесу тайны. Мы с вами разговаривали, пока шли федеральные новости, вы рассказывали о том, что модели на самом деле, те, которые представляют лица известных компаний на обложках, то в обычной жизни мы просто можем не узнать.

– Да, так и есть. Так и есть, потому что такое бытует мнение, оно обычное, наверное, нормальное – не плохо, не хорошо, что манекенщица-модель – это красавица. Неправда. Красавица – это красавица. Есть конкурсы красоты, вот там определяют – первая красавица, вторая, мисс, титулы раздают. И есть профессиональные модели. Так вот, модель не должна быть красивой. Может быть, для вас это звучит странно, она должна быть профессиональной, она должна иметь personality свое, она должна соответствовать профессиональным требованиям модельного бизнеса, и она должна уметь работать в этом направлении, уметь слышать, уметь работать перед камерой, делать дефиле. Понимаете, многие девочки, не имея ярких черт лица, не имея какие-то броские эффектные данные, она делает хорошую топовую карьеру, потому что… Ну вот я, наверное, назову имя Натальи Полевщиковой, разрешите, Наташа Поли, топовая модель, она в десятку мировых сильнейших моделей входит. Понимаете, она когда приезжает сюда, домой, она гуляет с мамой, с дочкой по улице – никто не знает, что это кто-то идет. Я иногда еду на машине и смотрю: Наталья приехала к маме в гости. Она не может в Европе просто так гулять, ее все знают и ей приходится очень аккуратно передвигаться на своем автомобиле, где-то с охраной. Ну, наверное, я, может, преувеличиваю немножко, но мы понимаем. То же самое: допустим, у меня есть модель Анастасия Лещинская, достаточно часто в последнее время о ней говорят. Она отработала два кампейна компании Dior. Да, и, в принципе, это очень круто, потому что она, не успев приехать в европейское агентство, заполучила эти работы. Обычно на Dior работают девчонки третьего-четвертого года бизнеса модельного. Она в городе когда ходит – косолапик, сутулик такой, шмыгает, ходит, и вот, ну что, 16 лет ребенку, 17. И как она преображается на подиуме. То есть это что-то внутреннее, харизматичное должно присутствовать обязательно.

Артистичность?

– Да, артистичность. Поэтому у нас предметы актерского мастерства есть – и пластика, и хореография, и стилистика, то есть это умение выдать то, что у тебя есть внутри на подиум, на съемочную площадку. Это навыки, это опыт, это талант. Не каждая красивая девочка может стать моделью, и не каждая красавица делает модельную карьеру.

А мальчик?

– Мальчик…

Может ли мальчик стать моделью?

– Конечно, может.

И вообще, берете ли вы мальчиков?

– Конечно, может. И если вы зайдете в интернет, забьете там «русские модели мужчины» – да, достаточно много у нас известных моделей.

Да, на обложках, да, мелькают.

– Да, да, но вот я, наверное, может быть, слишком категорична буду: я принципиально отказываю. Когда родители приводят в школу моделей мальчишек, я всегда мам спрашиваю: «Зачем?» А еще я спрашиваю: «А папа знает, что вы своего сына привели?» И как правило, папа не знает, а мама говорит о том, что она хочет видеть своего сына на обложке журналов, хочет, чтобы мальчик позировал. Я говорю: «Это не мужская работа, а если это мужская работа, то я этому обучать не буду, давайте я вам дам телефон другого модельного агентства». Это моя субъективная позиция, потому что я считаю, что это не мужское дело.

То есть такой большой жирный крест. Либо все-таки, когда речь идет о каких-то, вы видите профессиональным взглядом, что…

– Есть.  Есть.

В молодом человеке вот эти вот ростки, то вы не пресекаете, конечно.

– Вы знаете, я возьму и буду заниматься продвижением взрослого, более-менее сформированного в сознании своем молодом человеке, которому можно дать старт для модельного бизнеса. Мальчика шести-семи лет в модельную школу я брать не буду. Почему? Потому, что мы в течение года даем те навыки профессиональные или общепринятые, базисные, которые нужны девочке, а не мальчику. Пусть мальчик идет занимается спортом, на худой конец идет там акробатикой, бальными танцами занимается. По крайней мере, в нем будут развиваться его гендерные качества. Да, он будет в танце вести девушку, он должен быть мужчиной. Девочке – девочкино, мальчику – мальчиковое. Я все время родителям так говорю. Родители иногда обижаются. Ну, извините.

Еще у нас остается немного времени, хотела бы поговорить о вашем театре. Чему он служит? Понятно, что школа хорошо, вы говорите, там вы обучаете совсем юных, юные создания двигаться, например, ну я имею в виду девочек…

– Да, да, да.

Чтобы они осознавали себя, чтобы могли по мере взросления применять, скажем, косметику, чтобы могли выбирать, подбирать себе одежду.

– Элементарные навыки.

А что касается театра?

– Театр моды… Ой, я всегда люблю про него говорить, потому что там занимаются, конечно, уже такие девочки, «мои бусинки, жемчужинки» – я говорю, то есть это девчонки, которые закончили школу моделей, которые блестяще сдали экзамены, девочки, которые живут этим. В театре моды у нас есть дизайнеры – назову имя, всегда с гордостью про них говорю – Оксана Горанкова, это просто потрясающий художник костюмов, это женщина, которая любит детей, ну я не знаю, как она любит, и, конечно, все, что мы делаем совместно с ней, этим любят заниматься все, и родители. Родители 100% доверяют мне своих детей и то, во что мы их ребенка оденем. Они дружат с нами, помогают родители. Это тоже круто, то ест видим, как родитель доверяет дальше свою девочку развивать в этом направлении. И ежегодно мы, как минимум, делаем две серьезных коллекции, два больших спектакля. Раз театр моды – значит это спектакль, модные спектакли, где отшиваются… Театр моды, у меня 70 человек занимается, от 5-ти до 15-ти лет. Оксана шьет коллекции 50-60 единиц. Вот представьте, на Fashion Week, на неделях высокой моды, принимают показы до 20-30-ти единиц. У меня дизайнер в год отшивает по 100-120 костюмов, и мы с этими коллекциями выступаем, представляем русскую моду, этническую моду, театральную моду на всевозможных проектах. В этом году мы получили две золотых медали на конкурсе Кабалевского, мы привезли Гран-при с международного конкурса «Балтийское созвездие», нас пригласил международный фонд культуры имени Льва Толстого на международный проект. Конечно, это гастроли. Это гастроли детского театра моды, где дети профессионально демонстрируют детскую русскую, этническую моду, историческую моду. Ну в общем, это жизнь, это театр.    

И детям, насколько я понимаю, там комфортно очень заниматься, и интересно.

– Да, конечно, конечно, годами – пять, шесть, восемь лет. Оттуда вырастают иногда и модели серьезные, профессиональные, которым я потом даю возможность получить профессию в этом направлении.

Хорошо. И еще все-таки один вопрос про… Несмотря на то, что вы сказали, что в Перми, на уровне Перми и края нет как такового модельного бизнеса, но то, что вы сейчас рассказываете о своем модельном агентстве, о своей школе, о своем театре, о коллегах, которых вы вспоминали, то все равно, мне кажется… То есть я не скажу – зачатки, но это все равно есть. Может быть не в том варианте, в котором они представлены, этот бизнес в Европе, например, но, тем не менее, и все-таки, на ваш профессиональный взгляд, могут ли наши модельные агентства, может быть это такое местечковое, знаете, провинциальное… Можем ли мы конкурировать вообще? И должны ли мы конкурировать, скажем, с какими-то модельными агентствами Москвы, например, или за границей?

– Понимаете, чтобы была конкуренция – должен быть заказчик, который дает нам работу. Что в Москве, что тем более в Европе, вы понимаете, начинается Fashion Week, моделей расхватывают, там проходят кастинги и опшены, по 300, по 400 человек приходит на кастинг. У нас всех моделей собрать – кривых, косых, молодых, старых – мы столько не наберем, вы понимаете? Чтобы был бизнес, должна быть работа, должны давать работу модельным агентствам и модели. У нас нету работодателей в этом направлении. Понимаете, даже когда мы идет сниматься на обложку наших пермских журналов, мы не получаем за это деньги, мы должны гордиться, что наша модель из нашего агентства попала на обложку журнала. Пишут там: модель Анастасия Лещинская, модельное агентство «LiK STAR»... Вау, я рада, что мое агентство как-то пропиарили. Понимаете, я считаю, что на местечковом уровне, как вы говорите, бизнеса по аналогии с московским и европейским быть не может, потому что у нас нет рынка. Нужно его сначала сформировать, этот рынок.

Но, тем не менее, смотрите, ну смотрите, какой парадокс получается: рынка нет, но, тем не менее, ваше модельное агентство, как и модельные агентства ваших коллег, ваши школы – они живут!

– А мы не делаем модельный бизнес, понимаете? Это называется: как вы лодку назовете, так она и поплывет. Вот смотрите, если мы говорим о театре моды – это не бизнес, это какое-то творчество, понимаете, ненормальных людей, которые на этом на всем повернуты, какие-то дивиденды легкие снимают, совершенно легкие, творчески самовыражаются. Школа моделей – это тоже не бизнес, это обучающая структура такая консультационная, мы даем консультации, обучаем, прививаем какие-то навыки. Это тоже не бизнес. Бизнес, когда есть заказчик: крупная компания, дом моды, бренды, художники, журналы, я не знаю, какие-то крупные модные корпорации, и есть модельное агентство, которое предоставляет своих моделей для качественной работы вот этих крупных модных домов. У нас этого сегмента нет и не будет ближайшие, я думаю, пять-десять лет в Перми точно. Поэтому все, что мы делаем – проводим конкурсы красоты, у нас проводятся конкурсы красоты – нормально, но это не модельный бизнес, понимаете? Проходят какие-то презентации – это тоже не модельный бизнес. Модель должна выйти на подиум, заработать деньги, на этом должны заработать директора модельных агентств, букеры, и уже остальные люди, вокруг находящиеся.

Хорошо, пусть в целом так, как вы себе представляете – нет, но первая ступень, которая возможна, как вы говорите через пять-десять лет, возможно, даст свои ростки, возможно, сюда потянутся, как вы говорите… как они называются-то… скауты.

– Они тянутся, забирают моделей и увозят в Европу, понимаете, сюда скауты лишь только…

Хорошо. Когда не они будут диктовать вам условия, а когда пермские бизнесмены, которые занимаются модельным бизнесом, будут диктовать свои условия и …

– Вот когда они приезжают, я диктую. Но это не пермские скауты и не московские скауты, это скауты, которые приезжают из Европы и говорят: «Вау, у вас классная девчонка, мы хотим, чтобы она работала в нашем агентстве». И тогда мы ведем бизнес-переговоры, это есть.

Спасибо! Елена Иванова, директор модельного агентства «LiK STAR» была сегодня у нас в гостях, и пусть, как мы выяснили, что в глобальном смысле модельного бизнеса нет, как заявила Елена, но, я думаю, что все-таки вот те ростки, которыми сейчас занимается Елена и ее коллеги, они через какое-то время дадут свои всходы. Спасибо, до свидания!

– Да, спасибо вам! Всего хорошего!

________________________


Обсуждение
9151
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.