Верхний баннер
13:36 | ЧЕТВЕРГ | 28 МАРТА 2024

$ 92.59 € 100.27

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

15:21, 01 февраля 2017

«У нас представлен весь ассортимент глазной хирургии, который существует сегодня в мире», — Олег Шиловских, гендиректор Екатеринбургского центра «Микрохирургия глаза», главный офтальмолог Свердловской области

«У нас представлен весь ассортимент глазной хирургии, который существует сегодня в мире», — Олег Шиловских, гендиректор Екатеринбургского центра «Микрохирургия глаза», главный офтальмолог Свердловской области
«У нас представлен весь ассортимент глазной хирургии, который существует сегодня в мире», — Олег Шиловских, гендиректор Екатеринбургского центра «Микрохирургия глаза», главный офтальмолог Свердловской области
Мы продолжаем наш «Разворот». Сегодня у нас гость Олег Владимирович Шиловских, генеральный директор Екатеринбургского центра «Микрохирургии глаза». Здравствуйте, Олег Владимирович!

— Да, доброе утро всем!

Вы приехали к нам из Екатеринбурга рассказать о своем центре, рассказать о продвижении в Перми. Самый логичный вопрос: почему выбрали Пермь? Почему решили приглашать пермяков на операции в Екатеринбург и рассказать о своей клинике?

— Да, давно не были, на самом деле. Но тогда, когда почти 30 лет назад мы открывались, по приказу Минздрава, Пермь входила в зону наших интересов, нашего обслуживания. Мы здесь бываем, но вот в таком интересном развороте на «Эхо» в Перми я еще не был, хотя мы слушаем «Эхо Москвы» дома и часто там бываем. Так что…

Город Пермь – это не очередной город-миллионник для освоения, скажем так?

— Да нет. Ну, я говорю о том, что пациенты ведь все эти годы едут к нам.

Я про ваши планы. Далеко ли они идут?

— Сейчас достаточно сложное время для проектов развития, на самом деле. Очень-очень непросто. Но у нас большая очень клиника, по объему деятельности это, наверно, одна из самых больших в России специализированных клиник. Потому что только на основной нашей базе почти 30000 операций в год и где-то около 200000 обследований ежегодно. Мы имеем также сеть филиалов, большая часть, конечно, которых в нашей области. Но есть филиалы и в Ханты-Мансийском округе, и в Тюмени, и есть проекты в Челябинске. Наши специалисты в Перми не работают.

Олег, конкуренции не боитесь? У нас ведь достаточно сильная своя, местная школа.

— Никогда ничего не боялись. Мы имеем огромный опыт работы, наверное, мало кто сравнится с ним. Я уже вам сказал о том, сколько мы работаем и какой объем помощи.

В конце 80-х открылась клиника, правильно?

— Да, 2 ноября в 1988 году мы открылись, поэтому в этом году будет 29 лет, а в будущий год — юбилейный. Поэтому оснащаемся, работаем, имеем более 150 патентов на собственные разработки. То есть вопросы оснащения, они постоянные и регулярные, т.е. нам не надо переоснащаться. Оснащение оборудованием идет в непрерывном режиме нами самостоятельно, т.е. все это двигается. Строим новые клиники. В этом году в Екатеринбурге открываем новое детское отделение в центре города. Что-то происходит постоянно, так что просто…

Давайте добавим, что у нас прямой эфир. Задавайте нашему гостю свои вопросы. Я напомню, это гендиректор Екатеринбургского центра «Микрохирургии глаза» Олег Шиловских. Я не могу не спросить, конечно же. Основные сегменты, скажем так, среза общества, где люди чаще всего обращаются за помощью? С какими проблемами они приходят к вам?

— Самыми разными. Потому что мы покрываем, в отличие от клиник города Перми и не только, мы покрываем полный спектр глазной хирургии, начиная от век, слезных путей и т.д. и до самого заднего полюса. То есть, у нас представлен весь ассортимент глазной хирургии, которая существует сегодня в мире.

Олег, пожалуйста, наденьте наушники, нам уже есть звоночек. Послушаем, что беспокоит нашу аудиторию. Доброе утро! Пожалуйста, представьтесь и ваш вопрос.

Слушатель:

— Здравствуйте! Зоя Александровна. Я хотела бы узнать, прорыв сетчатки, делается у вас такая операция?

Олег Шиловских:

— Да, конечно, т.е. операция на сетчатке в том числе. Ну, здесь надо смотреть, о чем идет речь, конечно.

Слушатель:

— Центральная…

Олег Шиловских:

— Центральный разрыв?

Слушатель:

— Да.

Олег Шиловских:

— Ну, да, надо смотреть. Там есть разные стадии разрыва. Все зависит от того, значит, как он долго возник, и на какие функции после обследования мы будем рассчитывать с вами, если проведем операцию.

Слушатель:

— Три года.

Олег Шиловских:

— Ну, надо смотреть.

Слушатель:

— Надо смотреть. Надо ехать к вам?

Олег Шиловских:

— Ну, да, лучше, конечно, все-таки.

А где? Адрес скажите, пожалуйста. Потому что вот, видите, уже начинаются…Я думаю, что если вы в Интернете забиваете «Микрохирургия глаза» Екатеринбург, то выходит сразу же…

— Екатеринбург, Екатеринбургский центр. Там есть сайт, где все написано от начала до конца. Есть многоканальный телефон: 240-00-00, где записывают, отвечают на все вопросы и т.д.

А не было идеи создать именно здесь филиал, в Перми, чтоб вот люди здесь приходили в клинику и решали свои проблемы?

— Мы думали об этом, но не знаем пока. В общем, непростая очень ситуация, большие очень вложения со старта. В медицине экономически все окупается достаточно медленно.

То есть вы считаете, не проблема приехать в другой город и лечиться там?

— Нет, я считаю, что это не проблема, на самом деле, потому что все-таки люди оперируются не так часто в жизни.

Еще звоночек есть, примем. Положили трубку. Тогда продолжу этот вопрос. Я понимаю, что на сайте пишут о том, что цены в сравнении с московскими значительно ниже, поэтому москвичи едут к вам на лечение, и даже из заграницы приезжают.

— Ну, да, этот тренд внезапно обозначился в прошлом году, в том числе приезд иностранцев.

Москвичи экономят.

— Да, как-то мы не ожидали. Причем это не иностранцы там, я не знаю, которые бывшие отечественники.

И доверяют российской медицине.

— Ну, самый дальний пациент был из Флориды. Он походил и сказал: «Знаешь, я принял решение, здесь у вас буду оперировать оба глаза. За неделю управимся?». Я ему ответил после обследования, что мы управимся.

Уехал домой.

— Потом он мне написал большое письмо, где написал, что он там посетил местных докторов, которые сказали, что все здорово. Он и доктора всем доволены. Так что такое есть, бывает.

Уровень оказываемых услуг по стоимости уже начинала спрашивать. Насколько все-таки эта ценовая разница?

— Не знаю, если брать, допустим, частные клиники Москвы, то это в два раза примерно, т.е. ниже. Если смотреть с точки зрения вообще Москва – это Россия или нет. Россия больше, в общем, как-то.

Хорошо сказано.

Ну, мы находимся в Перми. Все-таки пермякам интересно, если сравнивать…С Екатеринбургом, например.

— Я думаю, что цены сопоставимы абсолютно.

— Звоночек. Доброе утро! Пожалуйста, представьтесь. Ваш вопрос гостю.

Доброе утро! Надежда Павловна. Вы знаете, я думала, что, действительно, приехал, операции туту будут делать. Вот у меня катаракта обнаружена. Понимаете, ну, куда поедешь под 80 лет, вы что! Я не знаю. Это я так расстроилась. Ну, обрадовалась вначале, думаю, Господи, да неужели!

То есть вам именно хотелось в филиале?

Мы подумаем.

Да. Ехать куда-то бесполезно, только нервы мотаешь и все.

Спасибо. Спасибо, Надежда Павловна.

— Мы подумаем об этом, эту идею мы все равно не оставляем. Сейчас, может быть, мы закончим вот те проекты, которые начали. Они все в разной степени готовности. Запустим новую детскую клинику в Екатеринбурге и, может быть, потом уже будем рассматривать вариант в Перми.

Что касается Надежды Павловны, ее проблемы, катаракта. Насколько это распространенная проблема?

— Да, распространенная, она везде, во всем мире. Все задают вопрос почему и как.

Из-за чего.

— Из-за чего. Ну, этот вопрос, конечно, прежде всего, вопрос старения. По официальной статистике у нас сейчас говорят, что продолжительность жизни увеличилась. Это значит что раньше до этого люди просто не доживали.  Сейчас эти проблемы возникают вновь и приходится…

То есть вы хотите сказать, что катаракта каждому второму грозит?

— Ну, я бы так не сказал, но процент очень большой. То есть, в конце концов, допустим, мы делаем операции по поводу катаракты в расчете на популяцию населения, например, в пять раз меньше, чем, например, в Америке.

Я имею в виду, что это наследственная проблема.

— Пока еще мы находимся вот на уровне оказания помощи, так скажем, даже в количественном плане, ну, на уровне таких, слабо развивающихся стран, конечно.

Катаракта не наследственная?

— Ну, я думаю, что все генетически, честно говоря, запрограммировано. У кого-то она возникает в такой форме, у кого-то в другой. Потому что катаракта – это понятие объемное, широкое, как мы скажем: «Это автомобиль». Мы вроде бы сказали и вроде бы ничего не сказали.

 Да.

Вот я знаю, что у вас лечение катаракты без скальпеля. Вот этот момент расскажите. Что это означает?

— Есть такие технологии, которые сейчас очень популярное — фемтолазерное сопровождение, так называемое, хирургии катаракты, когда большая часть операции проводится именно лазером. То есть операция похожа на то, как подростки играют за джойстиком в компьютерную игру. То есть вот точно также джойстик наводится на глаз и две трети операции происходит именно вот так. Хирург даже руки не моет, потому что он не касается глаза.

Есть видео, кстати, на вашем сайте. Я вчера впечатлялась, действительно.

— Да, потом, на завершающих этапах это все происходит уже на настоящем операционном столе, под микроскопом доделывается. Технология набирает свою популярность. Например, общаясь там осенью с итальянскими хирургами, мы поняли о том, что очень много пациентов в Италии отказываются, если в клинике нет фемтолазерного сопровождения.

   

То есть это уже такой шаг вперед, это современная медицина.

— Да, это шаг к стандартизации хирургии, ко всему абсолютно.

Такой вопрос у меня возник. А если человек с катарактой все-таки решится приехать в Екатеринбург к вам, он сможет где-то там остановиться или он вынужден будет искать место?

— Нет, все есть, как говорится.

В клинике все предусмотрено?

— В клинике пансионат на 300 мест, очень комфортабельный. И он может также остановиться и в отеле, т.е. в любом. У нас, в общем, я так понял, бронируя отель себе здесь в Перми, понял, что у нас как-то получше с этим делом в Екатеринбурге, чем в Перми.

Да, у нас не хватает, бывает.

— Побольше отелей, в общем, хороших и разных.

Это правда, даже хостелы очень развиты в Екатеринбурге, а в Перми это…

— Да, как-то вот так. Поэтому в этом смысле у нас все есть, и новую клинику построили рядом со своей, как мы ее называем «клиника одного дня». Мы рассчитывали, что ей будут пользоваться только жители Екатеринбурга, а оказалось, что у пермяков она тоже очень популярна, т.е. они приезжают, обследуются, оперируются и уезжают домой.

Кстати, когда набирала Надежда Павловна, она сказала: «Кто поедет в возрасте». А родственники на что? А дети на что? Привозят в возрасте?

— Привозят, да, конечно. Вот сегодня мне уже задавали вопрос на радио «Комсомольская правда-Пермь», какой самый возрастной пациент. Вот у меня лично пациента была 102 года. Привезли ее на коляске, причем привезла ее как раз ее дочка, которой 80 лет, а ей 102. Это ее дочь старшая. Она ей командовала так, очень сильно.

А что, какую операцию делали ей?

— А вот по поводу катаракты оперировали эту престарелую женщину.

Все в порядке?

— Когда прооперировали один глаз, она потребовала оперировать второй, и там потом они утрясали, как они это сделают, в какие сроки. И потом она уже ходила самостоятельно, без всякой коляски и без палки, кстати. В 102 года!

А можно личный вопрос? Слушайте, у меня вот зрение достаточно плохое, у меня -3,5. Я не ношу очки, я предпочитаю контактные линзы. Насколько это плохо, лучше ли мне сделать очки. Или операцию делать? Или третий вариант сделать операцию, лазерную корректировку?

— Насчет операции, это надо думать и обследовать. Насчет контактах линз, я не являюсь сторонником.

Почему?

— Я большой врач со стажем, я видел серьезные осложнения. Вот недавно мы двух молодых девушек оперировали, пришлось пересаживать роговицу, и одной два раза подряд прям в ранние сроки, потому что, ну, осложнения, связанные с ношением контактных линз – это серьезная проблема. Если носить контактные линзы, то я «за» только в одном случае. Первое: ситуационно, т.е. мне надо покататься на лыжах, я надел разовые контактные линзы и вечером выбросил их. И вторая причина. Роговица – это вот эта прозрачная часть глаза, она получает кислород из окружающей среды, потому что она бессосудистая ткань. Вы знаете, что ткани кислород несут в кровь, а бессосудистая ткань – это эпителий захватывает кислород из окружающей среды. Когда вы надеваете линзу, значит, вы препятствуете нормальному дыханию роговицы. Значит производители заявляют, что это газопроницаемая вещь. Но противогаз тоже проницаемый, вы можете в нем ходить сутки?

Ну, да, даже след остается.

— Каждый день, надевая противогаз на работу, целый день в противогазе и вечером на ночь снять. То есть, это тяжело, и это вызовет тяжелые осложнения в организме, связанные с гипоксией.

Скажите, почему тогда…

— Значит, осложнения, связанные с гипоксией роговицы тоже присутствуют. И любого человека, если я посажу на специальный микроскоп и посмотрю, даже если вы мне не говорите, что вы носите контактные линзы, я это сразу увижу.

То есть сегодня такая антиреклама контактных линз.

— Нет, я могу сказать о том, что я не против, я «за» одноразовые контактные линзы. Разовые, которые не требуют раствора, обработки и т.д.

На которых не накапливается грязь.

— На которых не накапливается грязь, инфекции и т.д. Чистые руки, в определенных условиях надел, ни в коем случае не где-то в подворотне и т.д., т.е. где это не нужно делать. И когда люди пользуются многоразовыми контактными линзами, я им объясняю, почему это нельзя, я им всегда говорю о том, что попробуйте носки поносить 30 дней, вечером замачивая в какой-то раствор, потом на батарею, а утром наденьте и давайте месяц заряжайте.

Очень хороший пример.

— Как вы себя будете чувствовать после этого? Ну, вот, вроде бы после этого какое-то понимание наступает.

То есть традиционный классический способ – очки спасут всех.

— Ну, вот видите в чем дело. То есть очки хорошая вещь, на мой взгляд. Вот мне не мешают совершенно. Один известный профессор в Петербурге, офтальмолог, говорил о том, что: «А мне на женщине очки никогда не мешали». Да, классическая фраза. Поэтому я не знаю, т.е. каждый должен выбирать для себя метод коррекции. Это только метод коррекции. Хирургия, да, вот сегодня мы, например, отказались от технологии Леси. Ему уже где-то больше пяти лет, но мы не выполняем эту технологию, считаем, что она, в общем, как бы ушла в прошлое. Сейчас технологии Relex, которые разработаны были в Марбурге очень известным профессором Вальтером Секунда, кстати, русскоговорящим, вот. И мы поддерживаем его в этих начинаниях, начали это в России, и самое большое количество этих операций мы в России и сделали. Они уже совсем другие.

Олег, а есть еще такое заблуждение. Я не знаю, заблуждение это или нет, вы ответите на этот вопрос. Что спортом кто занимается активно, нельзя поднимать тяжести после операций на глаза.

— Нет, это ерунда полная.

Стереотипы самые ходячие, да?

— Абсолютно. Даже FDA в Америке разрешили после операции Леси там, я не знаю, профессиональным летчикам работать и даже служить в армии. Поэтому, допустим, операции Relex типа Smile, они еще более безопасны. Там даже роговица не теряет свою иннервацию после этой операции, т.е. в отличие там от, допустим, предыдущих технологий. Поэтому тут никаких проблем нет, на самом деле.

Противопоказания какие есть?

— Есть противопоказания. Это толщина этой ткани роговиц, в первую очередь, т.е. она должна быть адекватной.

— Надежда Павловна нам все звонит, которая задавала, в общем-то, эту тему.

— Алло?

— Да, вопрос, Надежда Павловна.

— Вы знаете, хотела спросить еще вот хирурга. А вот падение может быть результатом? Понимаете, я до этого, как у меня обнаружили катаракту на правом глазу, я упала буквально за полгода до этого. Понимаете, никогда у меня ничего. Ни глаза, ничего.

— Ну, да.

— Может быть?

— Да, это может быть, конечно, потому что… Но это не факт, что у вас так. Вообще, принципиально это может быть.

— Нет, ну, я как раз упала на эту сторону и головой ударилась, в том-то и дело.

— Это может быть, да.

— Вы оставьте свой телефон здесь вот, на «Эхо Москвы», и мы потом вам позвоним, договоримся с вами.

— Спасибо вам за звонок.

Надежду Павловну привезут, я чувствую, на консультацию. Пусть расстояние не будет проблемой, это правда. Я думаю, что многие пермские клиники офтальмологии напряглись, когда узнали, что Екатеринбургская клиника «Микрохирургии глаза» появляется в Перми.

— Я не хотел бы, чтобы вообще кто-то напрягался поэтому поводу. Я считаю, что вообще работы хватит всем, совершенно точно. Ваши пермские…

Я считаю, что пусть напрягаются.

— Так нет, это всегда хорошо. Когда есть элемент конкуренции, значит, это всегда подстегивает к лучшему всех абсолютно.

А вы изучали рынок? Катаракту за два часа, как вы говорите, без скальпеля лечат в Перми?

— Ну, насколько я знаю, фемтосопровождения в Перми нет, т.е. это мы как бы информированы на этот счет.

— Да, сейчас мы перед тем, как уйдем на рекламу, последний звоночек примем. Здравствуйте! Представьтесь. И ваш вопрос.

— Здравствуйте! Кузнецов Игорь. У меня вопрос. Я делал как раз в Екатеринбурге операцию Леси по дальнозоркости. Четыре года прошло и теперь как бы вот все вернулось на круги своя и стало еще хуже. Возможно ли что-то исправить вот в этой ситуации?

— Спасибо.

— Да, я думаю, что точно возможно, надо приехать и показаться просто нам, пройти обследование. Дело в том, что не всегда проблемы связаны, в общем, с этим. Поэтому, как правило, можно что-то сделать.

— Спасибо вам за вопросы. Друзья, продолжайте нам звонить, но сейчас мы прервемся на рекламу. У нас главный офтальмолог Свердловской области, генеральный директор Екатеринбургского центра «Микрохирургии глаза», врач со стажем. У нас идет вопросы и звонки, давай набирать. 2-066-066, задавайте свои вопросы.

Давайте примем звонок. Доброе утро! Пожалуйста, представьтесь, и ваш вопрос. Еще раз попробуйте нас набрать. А мы пока поговорим с нашим гостем о том, насколько должна быть социально ответственна медицина. Вот вы начали об этом говорить, очень четкое замечание, что…

— Конечно. Я должен вам сказать, что мы действительно занимаемся и любой медицинский бизнес, если можно так его назвать. Может быть, бизнес плохое такое название, не наше. Может быть, деятельность лучше сказать. Конечно, на мой взгляд, должна быть социально ориентирована. Мы работаем активно в программе обязательного медицинского страхования. И вообще в Свердловской области мы, являясь частной организацией, первые начали работать в системе ОМС и весь 1994 году мы уже работали в система ОМС, т.е. больше 20 лет.

Пермяки тоже могут по системе ОМС приезжать к вам бесплатно делать операции?

— Разумеется, да, они и приезжают, и делают бесплатные операции в том числе.

Ну, наверно, есть некоторые очереди, да?

— Есть некоторые очереди. Но дело в том, что, допустим, для свердловчан эти очереди, к сожалению, длиннее. Потому что, ну, как бы у нас есть заказ определенный по Свердловской области, а пермские пациенты, они как бы вот по взаиморасчетам между нашими Фондами медицинского страхования идут. Поэтому, конечно, они-то в очереди не стоят, это пару месяцев и все.

Звоночек. Доброе утро!

— Здравствуйте! Меня зовут Владимир Николаевич. У меня вот какой вашему гостю вопрос. Вот у меня катаракта на одном глазу, а второй глаз у меня травмирован, когда, мне сейчас 76, а это он травмирован был, еще когда мне было лет 14. Вот как мне вот это… Как посоветуете?

— Ну, я думаю, надо обследоваться, конечно. То есть надо качественно обследоваться, посмотреть, и не факт, что, допустим, ранее травмированный глаз тоже нельзя восстановить, потому что такие вещи бывают, кстати говоря. И если травма происходит там, допустим, после периода активного роста глаза, например, после 14-15 лет, то очень часто бывает, что эти глаза вообще удается восстановить к зрению.

— Скажите, пожалуйста, это когда мне было 14 лет, была травма на правом.

— Я понял, я об этом и говорю как раз. Я как раз об этом и говорю.

А самые частые травмы, о каких травмах идет речь?

Да самые разные. То есть чаще всего сейчас это детская травма, к сожалению. Мы сталкиваемся с последствиями, приходится оперировать этих ребятишек.

А что дети? Недосмотрели взрослые? Что конкретно? В драке?

Да, по разным причинам. То есть бывает играет мальчик с девочкой (с сестрой). Это случай прямо из жизни, о моем пациенте маленьком. Значит, девочка закрывается в комнате на щеколду, а мальчик пытается посмотреть за ней в замочную скважину. Девочка, предвидя это, берет карандашик и тыкает в замочную скважину прямо брату в глаз. Травма, чего тут. Мама с этой девочкой и с этим мальчиком приезжают, все трое плачут и т.д. Вот такие вещи.

Всех спасаете.

— Да.

Вопрос: можно ли вылечить хирургически или каким-то другим способом амблиопию плюс астигматизм левого глаза. Спасибо за ответ.

Однозначного ответа нет по этому вопросу. Если это ребенок и амблиопия у ребенка рефракционная, то, конечно, детские офтальмологи активно подключаются к этому вопросу.

Что это такое, напомните.

Ну, тот, кто задет вопрос, может быть, знает, о чем идет речь.

Ну, остальной части слушателей.

Поэтому я отвечаю, что у ребенка это поддается.

Взрослые пишут.

Ну, взрослый может о ребенке писать.

Нет, взрослый человек, у взрослого.

А у взрослого человека амблиопия, к сожалению, это вещь такая вот, неизлечимая. Тут надо подумать о том, что человек вообще видит не глазами, а головой, да, мозгом, и глаз – это только наружный рецептор, который вынесен как бы вот из мозга сюда на периферию. И вот амблиопия – это проблема как раз-таки центрального зрения, и вот раскачать, так скажем, мозг на зрение, если он не видел, этот человек долгое время, оно, как правило, не представляется возможным, а детский организм, он к этому очень восприимчив.

Еще звоночек. Доброе утро! Представьтесь, пожалуйста, и ваш вопрос.

— Здравствуйте! Анатолий. Я хотел узнать, могут ли в вашей клинике помочь при атрофии зрительного нерва.

Спасибо.

Наверно, пока что ни в одной из клиник мира при атрофии зрительного нерва помочь не могут. Если это острое состояние, идет там, допустим, воспалительный процесс и т.д. – это, конечно, все лечат. Я думаю, что и ваши пермские специалисты тоже лечат это. Но когда атрофия уже возникла, этот процесс, он, к большому сожалению, необратимый. Каких-то радикальный методов, о которых обычно спрашивают пациенты, когда прошел курс лечения или тебя прооперировали, и ты забыл про проблемы – его нет.

Еще звоночек. Доброе утро! Представьтесь, пожалуйста, и ваш вопрос. Задавайте вопрос, не молчите. И еще хотелось бы поговорить с вами. Ну, хорошо, я все на себя перетягиваю, выбросил я контактные линзы, какие очки нужно мне брать? К кому лучше обратиться? Как выбрать?

Я не знаю, т.е. я думаю, что надо обратиться в качественную оптику. Я не знаю рынок Перми на этот счет, ничего вам посоветовать не могу.

Давайте в Екатеринбурге. Я поеду к другу в гости, куда мне зайти там?

Самый лучший салон у нас, конечно, в городе. Потому что даже другие коммерческие салоны, если есть какие-то проблемы с подбором, они сами отправляют: «Езжайте в «Микрохирургию», там точно подберут вам».

Ну, самая прогрессивная оптика сейчас?

— Прогрессивная оптика – это стекла, которые, так скажем, без видимого перехода, которая позволяет видеть и вдаль, и вблизи в одних очках.

Которая на вас?

Например, да. То есть это очень, кстати, важно, потому что я немножко близорук, порядка 2 диоптрий вдаль, и когда мне уже стало за 40, мне приходилось все время сбрасывать очки, когда ты работаешь. Например, в операционную я без очков вхожу, а вот когда ты в кабинете с документами, с компьютером, с людьми, которые входят, и вот бумагу дали, ты бесконечно там должен их скидывать или поднимать на лоб, и это страшно раздражало вообще.

Сейчас наука.

Да, а сейчас вот эти линзы прогрессивные, одел и замечательно, не надо их…

У вас тоже можно их заказать? Насколько это будет дорого?

Да. Это рецептурные линзы, т.е. в отечестве родном это, конечно, не производится, как и все высоко технологичное, в принципе, поэтому это фирма Essilor французская. Ну, не только Essilor это производит, просто вот у них логистика хорошо отработана.

Коснулись мы экономики. Я так вот краем глаза услышал, сразу же начинаю заводиться на эту тему. Мне вот только скажи кризис и отсутствие высоко технологичной помощи. Насколько мы здесь провалились и отстаем от мира?

Ну, я думаю надолго. То есть я думаю, что развитие социального общества, в целом, то есть развитые страны Европы и Россия – это примерно 100 лет. Мы, к сожалению, должны пройти этот путь и раньше ничего не получится. Абсолютно ничего не получится.

А как ускорить этот процесс? Ну, мы не можем же всю жизнь заказывать заграницей.

Ну, надо, понимаете, законодательно делать так, чтобы в России вдруг стало выгодно работать и что-то производить выгодно. Это возможно сделать.

Кто не хочет? Кто мешает?

Ну, я откуда знаю, кто не хочет.

Ну, вы специалист и это…

Кто мешает. Я ведь говорю о том, что реально происходит сегодня, ведь очень мало товаров, за которыми бы кто-то, кроме нас выстраивался. Произведенные в России и за ними бы очередь, как за Айфонами, например. То есть можете мне такой пример привести? Я вот не знаю. То есть я видел наши русские товары заграницей, но какие. Это деревянная расческа, а на ней написано: «Сделано в России». Все.

Привет из Сибири.

Да.

Матрешки.

Икра.

То есть никаких там, я не знаю, рубашек, пиджаков. Как-то к высоко технологичным товарам отнести достаточно сложно.

А если к офтальмологии ближе, есть чему завидуете, что есть уже в западных странах? Диагностика.

Нет, ничему, потому что в плане оснащения мы ОК, и если у нас чего-то нет, например, в центре, то нет этого только потому, что пока нам это не нужно по каким-то соображениям. Но я вам должен сказать, что вообще-то вся техника, она произведена не у нас.

Основные производители кто, как правило? Наверное, Штаты или там Израиль?

Нет, не только. То есть очень много японских машин, очень много американских. Это, конечно, немцы, компания Zeiss со своей известной достаточно техникой. Так что вот.

Кстати, когда вы говорили о том, что врачи не прикасаются и не моют руки, я тут подумала о каких-то сразу… да, фантазия у меня сразу, что, может быть, роботы когда-нибудь будут лечить людей.

Я думаю да, к этому идет, на самом деле.

Вопрос есть от слушателей. Да, здравствуйте! Представьтесь, пожалуйста, и вопрос.

Алло! Здравствуйте!

Здравствуйте!

— Это Крепышева вас беспокоит из Перми. Я хочу через вас поблагодарить вашего хирурга Гурьева Александра Вячеславовича, который мне в 2014 году делал операцию.

— Да, с удовольствием передам ему. Да, спасибо большое. Александр Вячеславович будет счастлив от вас это услышать.

Да, друзья, еще буквально две минуты у нас осталось. 206-60-66. Вы можете задать главный вопрос всей вашей жизни, если у вас, возможно, есть проблемы со зрением, нашему сегодняшнему гостю. Это, я напомню, генеральный директор Екатеринбургского центра «Микрохирургии глаза» Олег Шиловских и один из главных офтальмологов Свердловской области.

Доброе утро! Как вас зовут?

— Алло? Доброе утро! Вопрос к главному офтальмологу Свердловского края. Вопрос такого порядка. У меня катаракта была, после этого я сделал операцию в Перми. Так вот, после того прошло три года. Сейчас я принимаю постоянно лекарства, глазные капли Пролатан. Скажите, пожалуйста, что-то другое вообще могу я применять?

Спасибо.

Я не понял, что за Пролатан, если честно.

Глазные капли.

Сейчас столько названий. Вы от чего их принимаете? Для чего?

Ну, уже повесили трубочку. А когда лечат катаракту, там дальше надо всю жизнь что-то принимать?

Нет.

Вот я тоже задумалась.

Еще звонок. Здравствуйте! Вопрос ваш. Представьтесь.

— Алло? Здравствуйте! Подскажите, пожалуйста, вот у меня дистрофия сетчатки, и оба глаза, один -11, другой -13, и катаракта начальная. Есть смысл катаракту убрать пораньше и нет ли риска, что я ослепну после операции?

Да, при такой высокой близорукости я думаю, что чаще всего мы советуем убрать, поменять на искусственную линзу, потому что зрение, конечно, снижает очень сильно. Причем при такой высокой близорукости именно хрусталик мутнеет, именно его ядро, т.е. центральная часть, и это очень серьезно снижает функции. Поэтому, я думаю, стоит об это подумать.

Ну, и давайте сделаем так. Минута того, что вы бы хотели сказать нашей аудитории. Пожалуйста.

Я хотел бы здоровья пожелать всем жителям Пермского края и поприветствовать своих коллег, которые здесь трудятся. И ни в кое случае наш сегодняшний разговор не в пику им. Потому что я знаю, что после моего разговора куча народа придет именно к ним по месту жительства. Поэтому это нормально. И дай им Бог здоровья тоже.

Спасибо вам! В нашем «Развороте» был главный офтальмолог Свердловской области и генеральный директор Екатеринбургского центра «Микрохирургии глаза» Олег Шиловских. Спасибо вам!

Спасибо вам большое.


Обсуждение
3786
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.