Верхний баннер
15:07 | ЧЕТВЕРГ | 28 МАРТА 2024

$ 92.59 € 100.27

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

13:07, 14 мая 2017
Автор: Вячеслав Дегтярников

«Очень многие чиновники, служившие в Петербурге, в Синоде и Сенате, побросали свою замечательную карьеру и поехали в Пермь с намерением построить в Перми если не «город солнца», то город просвещения», - Павел Корчагин, историк

Программа выходит при поддержке Министерства культуры Пермского крачя в рамках проекта «Возрождение исторической памяти Прикамья»

Вячеслав Дегтярников:  Всем добрый день! Это программа «Пермия - земля дальняя», в студии Вячеслав Дегтярников, Дмитрий Софьин.

Дмитрий Софьин: Здравствуйте!

Вячеслав Дегтярников:  Вадим Шилоносов у нас за звукорежиссерским пультом, и сегодня в гостях у нас кандидат исторических наук Павел Анатольевич Корчагин. Павел Анатольевич, здравствуйте!

Павел Корчагин: Здравствуйте!

Вячеслав Дегтярников:  Поговорим о жутко мистической истории, прямо жутко-жутко мистической истории, эта мистическая история территориально располагается, сейчас по крайней мере, если мы идем от старокладбищенской Успенской церкви в сторону Всесвятской церкви, там вы увидите совершенно жуткий памятник, ну, мы же о жутких историях рассказываем. Жуткий памятник, который вызвал просто бурю публикаций совершенно разных от Гайдара до Осоргина, там вы увидите череп, т.е. такие 2 глазницы пустых, пустой нос, пустой рот.

Павел Корчагин: Как вы правильно рассмотрели, в отличие от многих других авторов.

Вячеслав Дегтярников:  И змею, которая пожирает саму себя. В Перми об этом памятнике говорили как о каких-то масонских знаках и долго не могли прочитать, что там написано. В общем, об этом жутком месте мы сегодня и поговорим. В Перми это место какой-то период называлось «Памятник проклятой дочери», так, правильно я помню?

Павел Корчагин: Абсолютно верно, и в широких народных массах до сих пор так называется.

Вячеслав Дегтярников:  Да, и причем сам памятник совершенно недавно появился на кладбище, совершенно недавно. Какой-то период он хранился в фондах Пермского краеведческого музея, затем его оттуда изъяли и снова поместили на кладбище. Вот такая у нас сегодня мистическая история, давайте ее раскрывать потихоньку.

Павел Корчагин: Да, все мистические тайны...

Вячеслав Дегтярников:  Постепенно давайте раскрывать.

Павел Корчагин: Но параллельно хотелось бы еще и показать, как работают историки, потому что для историков любая городская легенда - это исторический источник, источник по истории общественного сознания. Мы не только раскрываем в данном случае смысл памятника, его настоящую историю, но и находим черточки характеристики общественного сознания, сознания населения Перми, коллективного, наверное, не разума, а...

Вячеслав Дегтярников:  Коллективного бессознательного.

Павел Корчагин: Коллективного бессознательного, да, наверное, лучше так назвать. Прежде чем взяться за эту историю как за исторический сюжет, естественно все историки подбирают все известные литературные произведения, все фольклорные произведения, т.е. собирают корпус источников, и только когда все источники подобраны, они начинают их анализировать. Для историков источники - это бог, есть источники - есть история, нет источников - заплакай и уйди. Тем более все это было очень интересно делать, поскольку, вы абсолютно правы, вокруг этого памятника не только множество слухов и мифов, но у него достаточно большая длинная и интересная литературная история. Впервые этот памятник описал в небольшом  литературном очерке, рассказике, как историю, в 1926 году в газете «Звезда» в номере от 26 ноября Аркадий Гайдар.

Дмитрий Софьин: Причем для такого писателя как Аркадий Гайдар это был совершенно нетипичный сюжет.

Павел Корчагин: Абсолютно, потому что, вспомните, он в это время, в свой пермский период, писал приключенческие повести о пермских революционерах.

Дмитрий Софьин: Такая революционная героика.

Павел Корчагин: Да-да-да.

Вячеслав Дегтярников:  «Лбовщина» там вся подряд.

Павел Корчагин: «Лбовщина», лесные братья и прочее-прочее, но как раз в это время он собирался переехать в Екатеринбург и, судя во всему, у него уже был материал, который было жалко бросать, и он напоследок его опубликовал. Эта заметка, книжка называлась «Проклятая дочь» и представляла собой небольшую зарисовку, вот он бродил по кладбищу и увидел странной конфигурации нетрадиционного вида огромный памятник и заинтересовался. Никто не требует от литераторов полной исторической правды.

Вячеслав Дегтярников:  Конечно.

Павел Корчагин: Если бы литераторы писали всю правду, они бы не были художниками, они бы стали, в лучшем случае, этнографами, а мы литературу за то любим, что в ней не все как в жизни, а гораздо интереснее, лучше, страшнее, мистичнее, если такого рода литература. Он достаточно хорошо и точно описал памятник, но очень неверно прочитал надпись. Перед ним не стояла задача всю историю восстановить, а просто...

Вячеслав Дегтярников:  Передать свои ощущения.

Павел Корчагин: Передать свои ощущения, поэтому именно тогда впервые в отечественной литературе появился сюжет о проклятой дочери, потому что подошедший к нему на кладбище пересказал ему историю о том, что здесь похоронена внебрачная дочь пермского исправника. Он ее не стал развивать, эту историю развили потом уже в других  произведениях другие писатели.  

Вячеслав Дегтярников:  Он там ему еще указал, что не случайно эта надгробная плита как бы так втиснута в землю, не случайно она находится на подходе к кладбищу, к церкви.

Дмитрий Софьин: Чтобы люди, проходя, топтали.

Вячеслав Дегтярников:  Да, могли затоптать.

Павел Корчагин: Если мы будет соблюдать предложенную мною логику...

Вячеслав Дегтярников:  Давайте.

Павел Корчагин: Сначала литературные источники, а потом уже как все на самом деле было, то я немножко интригуя, знаете, сюжет немножко поставим на поток, ради правды давайте все-таки уточним, что сейчас эта плита лежит не на том месте, где она была, теперь ее поместили около шлагбаума, который ведет, вернее, закрывает вход на кладбище, а на самом деле она лежала много левее, действительно, на главной аллее, которая ведет, точнее, тогда вела на паперть Успенской церкви. И если быть до конца точными, на кладбище сейчас лежит не сам памятник, а его копия, отлитая на Мотовилихинском заводе. Я лично, к сожалению, еще не имел возможности проверить, но настоящая надгробная плита так до сих пор и находится в краеведческом музее – и слава Богу, потому что это очень интересный памятник декоративно-прикладного искусства начала 19 века.

Вячеслав Дегтярников:  Но тут мистики в наш рассказ добавилось. Оказывается, в процессе плита раздвоилась.

Павел Корчагин: Все страньше и страньше.

Дмитрий Софьин: Плита раздвоилась и теперь плита находится вовсе не над захоронением той самой дамы…

Павел Корчагин: Таисии.

Дмитрий Софьин: Да.

Павел Корчагин: Не той девочки, или не той проклятой дочери.

Дмитрий Софьин: Пока не будем раскрывать, что это за дочь и какой литературный возраст.

Павел Корчагин: В 1930-е годы – в 1938-м году еще один наш земляк, Михаил Осоргин, тоже описал этот памятник в нескольких вариантах.

Вячеслав Дегтярников:  Но он уже находился в эмиграции.

Павел Корчагин: Он об этом писал уже  в эмиграции. Если кто не очень знаком с творчеством Михаила Осоргина, очень советую, потому что если вы хотите узнать, какая Пермь была в конце 19 – начале 20 века, отношения между людьми, давайте так круто сформулируем: «Если вы хотите научиться любить Пермь, почитайте Осоргина».

Дмитрий Софьин: И не читайте Иванова.

Павел Корчагин: Мы уже говорили.

Вячеслав Дегтярников:  Мы уже ушли от темы, давайте возвращаться к проклятой дочери.

Павел Корчагин: Осоргин описал этот памятник очень приблизительно, так что у меня сначала возникло даже ощущение, что он не ту плиту описывал, он перечислил очень много лишних деталей, якобы под масонскими символами, которые он описывал, подразумевал на самом деле орудия страстей Христовых: лесенку, по которой легионеры взбирались, его прибивали, копье, трос и т.д. Это евангельские символы, это тот непосредственный инструментарий, который находился в распоряжении римских легионеров, которые Христа казнили, к масонам никакого отношения эти символы не имели, кроме разве что молотка. И потом наступил достаточно большой перерыв, покуда в журнале «Наука и религия» рассказ «Проклятая дочь» Гайдара не был снова в 69-м году опубликован. И началось, и этот гнилой мешок прорвало, из забытой легенды «Проклятая дочь» превратилась в очень модный бродячий, я бы так сказал, сюжет. Пермский писатель Авенир Крашенинников написал роман «Затишье», действие которого происходило в Перми, он описал этот необычный надгробный памятник, и дальше уже можно сказать пошла журнальная история, сейчас нет смысла перечислять все статьи,  которые так или иначе привлекали общественное внимание к этому мистическому сюжету и к этому замечательному памятнику. И вот тут нужно сделать лирическое отступление, чтобы нашим слушателям было понятно, в чем смысл этой мистики. Дело в том, что когда эта плита появилась в начале 19 века, когда Таисия Девалий - по-разному эта фамилия произносится, умерла, это же был в литературе расцвет с одной стороны романтической литературы,  с другой стороны, так называемого, готического романа.

Дмитрий Софьин: Здесь можно пояснить, дело в том, что многие сейчас представляют, что легенды о призраках, каких-то приведениях, которые тоже рассказывают у нас в Прикамье - они были всегда испокон века много веков, на самом деле легенды о привидениях и призраках появились только в 19 веке фактически и стали популярны, ну, никак не раньше 18 века.

Павел Корчагин: Конец 18 - начало 19 века, вот это как раз...

Дмитрий Софьин: Влияние западноевропейского готического романа.

Павел Корчагин: Абсолютно верно, да. Так вот, на грани 19-20 веков было такое литературное озимье, и снова готические литературные сюжеты вошли в моду, и в Перми появился самиздатовский, если можно так сказать, рукописный роман неизвестного автора, который назывался «Тайны одной могилы». И вот один из писателей, которого, наверное, можно назвать пермским, по крайней мере, насколько я понимаю, он по рождению пермяк, Широков, он написал пару фраз этого романа, да, «Три могилы в одной». Этот тест можно, по-моему, найти на просторах Интернета, он так и не был опубликован, и тоже скажем в этом месте «Слава Богу». Если вас интересуют все эти ужасные истории, можете почитать, но эстетического наслаждения, увы, вы не получите, хотя Широков, я бы сказал, не самый дурной писатель, а тут как-то «душа в заветной лире неверный исторгла звук».

Дмитрий Софьин: Есть же много замечательных классических готических романов, лучше их читать, конечно.

Павел Корчагин: И во всех этих, с позволения сказать, литературных произведениях все крутится вокруг этого сюжета: несчастная любовь, внебрачный ребенок,  проклятие родителей, но путаница, потому что каждый добавлял какой-то свой сюжет.

Дмитрий Софьин: Свой или позаимствованный у авторов европейской литературы.

Павел Корчагин: Доходило до того, что в этой могиле лежат одновременно два человека, но они одновременно брат и сестра, отец и дочь, муж и жена. Я долго соображал, как это возможно, потом плюнул, потому что художественное произведение противопоказано анализировать.

Дмитрий Софьин: Как говорил Леонид Ильич Брежнев Райкину: «Аркаша, логики не ищи».

Павел Корчагин: Здесь мы можем констатировать, что весь интерес к этой могиле и к этому сюжету вызваны вполне обыденными вещами. Появляется публикация, и она порождает волны в общественном сознании, а тем более сейчас, когда строим капитализм и все принято монетизировать – историко-культурный туризм, экономика переживаний. Этот сюжет очень часто включают в экскурсионные программы, но пересказывают, естественно, легенды, пересказывают содержание романов, что с моей точки зрения, Пермь не красит. Не было у нас таких кровосмесительных ужасных историй, на самом деле все было по-другому.

Вячеслав Дегтярников:  У нас остается ровно 2 минуты до перерыва. Давайте мы прервемся, у нас есть еще пара минут, чтобы немножечко развеять все эти легенды и чуть-чуть приблизиться к источнику.  

Павел Корчагин: Давайте тогда начнем с того, кто там действительно лежит и что собой являет этот памятник? Это памятник, как ни странно, написано, что там лежит Таисия ДевЕли ли ДевелИ, это французская фамилия, поэтому на русский ее очень по-разному переводили, дочь действительного пермского исправника, исправник это - начальник пермской полиции. Чин достаточно высокий в те времена, она умерла маленькой девочкой и вот безутешные родители похоронили ее, и обратите внимание, могильная плита нетрадиционная, она круглая, она маленькая, она всего лишь около метра в диаметре. На могилу взрослого человека вы круглую плиту не положите, это уже вполне материалистические объяснения.

Вячеслав Дегтярников:  Ей было 6 лет ведь?

Павел Корчагин: Что?

Вячеслав Дегтярников:  6 лет она прожила?

Павел Корчагин: Да, ее полное имя Таисия Александровна, и не она одна лежала в этом месте. Вокруг нее, судя по публикации пермского Некрополя нашего замечательного земляка исследователя Голубцова, лежали ее родители, лежал ее брат и, если можно сказать так, племянники.

Вячеслав Дегтярников:  К сожалению, на этом моменте мы вынуждены прерваться, мы сейчас прервемся, затем снова вернемся на одно из старейших пермских кладбищ к очень странной могиле, где змея пожирает саму себя. Но это будет после перерыва.  

 

Продолжается программа «Пермия - земля дальняя», мы говорим о странном загадочном надгробии в виде круга, который находится сейчас на дороге от Успенской церкви ко Всесвятской церкви, в самом знаке изображен череп и змея, которая пожирает саму себя. До перерыва мы начали с помощью нашего эксперта в студии, кандидата исторических наук Павла Анатольевича Корчагина разбирать текст надписи на этой надгробной плите, и выяснилось, что это вполне пермский человек, и сейчас мы начинаем приближаться к истории этой семьи.

Дмитрий Софьин: К реальной истории этой семьи.

Вячеслав Дегтярников:  К реальной.

Павел Корчагин: Исправник из городской легенды - он действительно был исправником, Александр Иванович, если на русский манер, его звать, на момент смерти своей дочери был председателем казенным языком Уездного полицейско-административного органа, т.е. начальником полиции, коллежским советником или, нам привычнее, подполковником. Он был одним из очень интересных, вернее, он был человеком из очень интересной когорты. Он приезжий, естественно, в Перми тогда французов не рождалось, да и сейчас, видимо, редко. В те поры, когда Егошихинскому медеплавильному, поселку Егошихинского медеплавильного завода присвоили сразу статус города, статус губернского города и статус столицы Пермского Тобольского наместничества, естественно, нужно было сформировать администрацию городскую, уездную, губернскую и наместническую, и поэтому стали набирать чиновников по всей России, и это известная история, очень многие чиновники, служившие в Петербурге в Синоде и в Сенате побросали свою замечательную карьеру и поехали в Пермь с намерением построить в Перми если не город Солнца, то город просвещения. Эти люди были лично знакомы с такими замечательными нашими просветителями, как Новиков, Радищев, и они были утопистами с одной стороны, но мы им по гроб жизни должны быть благодарны, потому что они заложили основы культуры в нашем городе, именно благодаря им именно в Перми появилась первая на Урале типография,  вышла первая на Урале книга, младшие современники этих просветителей нам хорошо известны, это основатели таких родов как Дягилевы, как Сведомские - замечательные художники. Пермь пережила и пермское общество пережило в конце 18 - начале 19 века такую «прививку» просвещения, которая на пермской почве через 3 поколения выросла, дала такие замечательные плоды, людей, которые Пермь прославили на мировом уровне. Александр Иванович Девалий был как раз из таких людей, он был сыном французского художника, который долгое время работал по приглашению в России, правда под конец жизни уехал и умер на родине в Париже, но его портреты Шуваловых и многих других исторических деятелей хранятся в Русском музее, в Третьяковской галерее, это не просто полицейский, это человек эпохи Просвещения, это человек очень высокой культуры. Сразу скажем, да, он был масоном, и его старшие товарищи основали в Перми масонскую ложу, но она была нацелена не на захват власти, условно говоря, а на движение просвещения, книжности, литературы и т.д.

Дмитрий Софьин: Но и просуществовала она недолго в Перми.

Павел Корчагин: Очень недолго просуществовала, но повторюсь, «прививку» культуры благодаря ей Пермь получила.

Вячеслав Дегтярников:  В общем, это известная ложа называлась «Золотой ключ».

Павел Корчагин: Да, да, да-да-да.

Вячеслав Дегтярников:  Может быть, поэтому Осоргин находит на этой плите какие-то признаки масонства, тем более, что сам он тоже был масоном.

Дмитрий Софьин: Осоргин же считается масоном?

Павел Корчагин: В общем-то, да, но скорее всего, это такие аберрации юношеских воспоминаний, он во взрослом возрасте заинтересовался масонством. Не часто он видел на кладбище надгробные плиты с Адамовой головой - это череп и скрещенные кости, молотки - орудия страстей Христовых, здесь масонский символы - они практически наполовину Евангельские, и эта путаница ему как литератору особенно простительна.

Дмитрий Софьин: Тем более прошло уже много лет с того времени, когда написал.

Павел Корчагин: Мы нашим слушателям обещали рассказать все, как на самом деле было. Давайте просто разберем по косточкам это все, ведь главный стержень этой истории о проклятой дочери - это сюжет о несчастной любви или о блуде, будем так говорить, незаконной любви, незаконной дочери и т.д., но опровержение этой истории написано на самой надгробной плите, там написана фамилия Таисии - Таисия Девалий, т.е. отцовская фамилия, если бы она была незаконной дочерью, то до тех пор по законам того времени, пока он бы ее не усыновил, он бы не мог дать ей свою фамилию. Допустим, наш знаменитый писатель Герцен был незаконным сыном, и ему поэтому дали вымышленную фамилию от немецкого слова «Herz» - сердце, т.е .дитя сердечной любви.

Дмитрий Софьин: Когда в аристократической семье у какого-то представителя известной фамилии ожидался внебрачный сын, вообще отказываться не было принято, и обычно они испрашивали у монарха дозволения, чтобы этому ребенку дали потомственное дворянство, но это редко кому удавалось, обычно их причисляли к мещанскому сословию, потом, если они сами только выслужат уже дворянство, и давали им фамилию, обычно часть фамилии отца.

Павел Корчагин: Усеченно.

Дмитрий Софьин: Например, князь Трубецкой - сын Иван Иванович Бецкой, или князь Голицын, а сын Делицын, таких историй достаточно много было, но это к нашей теме вообще не относится.

Павел Корчагин: Это потому, что Таисия была законная дочь. Но вот интересное понятие, откуда же взялось это обвинение в блуде, а для этого нужно почитать Святцы, точнее «Жития Святых» одноименное Таисии. В святцах три Таисии есть: блаженная Таисия Египетская - преподобная Таисия Египетская, Филанская и мученица Таисия. Так вот из трех этих Таисий две были блудницами. Пермяки в начале 19, да даже и на грани 19 - 20 веков были людьми верующими, и «Жития Святых» читали и могли провести параллель, вот по сути дела, откуда – из Жития соименных Святых взялась мысль о том, что Таисия Девалий - это блудница. С чего начинали - что могила устроена таким образом, что ее попирали ногами.

Вячеслав Дегтярников:  Да.

Павел Корчагин: На самом деле, в свое время в начале 19 века плита была положена, т.е. девочка похоронена, на одном из самых почетных мест кладбища. Если вы шли в кладбищенскую церковь, то, проходя по центральной аллее, видели этот символ родительской памяти, родительского горя.

Вячеслав Дегтярников:  И родительской любви.

Дмитрий Софьин: Только она находилась не прямо на алее, а рядом с ней тогда, в начале 19 века.

Павел Корчагин: Не на тропке, а то ли слева, то ли по правую сторону от этой главной аллеи. Успенская церковь 3 раза перестраивалась, и естественно, нынешняя церковь стоит немножко в стороне от первого своего местоположения. Естественно, смещались и дорожки, ведущие к ней, и таким образом, это надгробие оказалось буквально изначально на тропе. Кроме того, почему этот сюжет так пермяков заинтересовал? Дело в том, что многие из русских святых, особенно монахи, завещали себя похоронить именно на кладбищенских дорожках, потому что они себе думали, что несмотря на свою постническую святую жизнь, они все равно непростительные грешники, и даже в загробной жизни предусматривали, просили о том, чтобы вот таким необычным способом общество высказывало, скажем так, сомнения в их святости.

Дмитрий Софьин: Нет, здесь, может быть, еще знак смирения такой.

Павел Корчагин: Да, и это тоже.

Вячеслав Дегтярников:  В первую очередь, смирения, конечно, через смирение как раз к этому и идут.

Павел Корчагин: Но памятник не монаху.

Вячеслав Дегтярников:  Да.

Павел Корчагин: А женщине, пусть маленькой, но женщине, и поэтому отсюда возникла мысль о проклятии, что разгневанный отец специально похоронил свою непутевую дочь таким образом, чтобы его проклятие пермяки поддерживали собственными ногами, скажем.

Вячеслав Дегтярников:  Чтобы ее попирали, эту могилу.

Павел Корчагин: Да.

Дмитрий Софьин: Насколько я понимаю, идея такой посмертной родительской мести только у Гайдара встречается, он первый об этом написал.

Павел Корчагин: Он первый об этом написал, и в легендах, которые существуют изустно, это очень частый сюжет.

Дмитрий Софьин: Но это, видимо, благодаря Гайдару.

Вячеслав Дегтярников:  Нет, Гайдар, насколько я понимаю, не на пустом месте это писал, легенды существовали.

Павел Корчагин: Он просто зафиксировал, и, судя по всему, легенда эта возникла где-то в третьей четверти 19 века, когда за могилкой уже никто не ухаживал, поскольку все члены семейства Девалий уже...

Вячеслав Дегтярников:  Мы давайте все-таки к французским историям будем перемещаться.

Павел Корчагин: Теперь есть предложение, давайте внимательно посмотрим на памятник, потому что он тоже исторический источник.

Вячеслав Дегтярников:  Да.

Павел Корчагин: И он главный исторический источник для нас, и первым делом, наверное, нужно прочитать, что там написано и как там что написано.

Дмитрий Софьин: И понять, что означают символы.

Павел Корчагин: Само собой. Мы уже с вами вскользь говорили, что никто из литераторов надпись либо не читал, либо читал неправильно. Так вот специально вспомнил то, чему меня учили на лекциях и семинарских занятиях по палеографии, и буквально добуквенно эту надпись разобрал. Она выполнена буквами первого варианта русского гражданского алфавита, который просуществовал буквально пару лет. Т.е. даже если там не было даты, уже по начерку, по облику этих букв можно было его продатировать с точностью до двух лет, потому что там остались пережитки еще древнерусского алфавита там встречается буква «юс малый», предлог «от» - он передан лигатурой, две буквы в одну, литера «Т» над «Омегой» - это похоже на «дабл Ю» английскую, но более круглая. Текст не скорописный, но часть букв вынесена над строкой, это абсолютно в традициях 16-17 веков, это и затрудняло чтение, дословно там написано, я даже прочитаю так как... фонетически попробую воспроизвести: «Пермскаго исправника Девелия дочь Таисия от роду 6 лет 11 месяцов скончалась января 24 дня 1807 года». Надпись это размещена по кругу, и вы совершенно правы, говоря, что это не взрослая женщина, даже не юная девушка, вошедшая в детородный возраст, чтобы несчастную любовь...

Дмитрий Софьин: Какое-то реальное основание для легенды могло быть?

Павел Корчагин: Если бы наши литераторы внимательно читали, они бы поняли, что нет тут никакой несчастной любви, если не считать родительской любви к своей 6-летней дочери, которая не дожила месяца до своего 7-летия.

Дмитрий Софьин: Но они же писатели, а не читатели.

Павел Корчагин: Мы уже сказали, что литераторы имеют право на мысль или на вымысел, и, слава Богу, но мы-то не литераторы, мы историки.

Дмитрий Софьин: Им же надо писать, им некогда читать.

Павел Корчагин: Да. Надпись пущена по кругу, а рамкой для этой надписи служит змея, которая кусает себя за хвост, и существует особый термин европейский «Уроборос». Этот символ абсолютно несвойственен русской традиционной культуре, у нас змея всегда - это воплощение чего-то злобного, тайного, подземного, жестокого.

Дмитрий Софьин: Вспомним один из самых популярных наших образов - Святой Георгий, который попирает змею.

Павел Корчагин: Который попирает змея, да, змея Горыныча и прочее-прочее, т.е. у нас змея - она всегда в русском фольклоре

Вячеслав Дегтярников:  В негативе.

Павел Корчагин: Всегда в негативе, и если есть какие-то вещи типа «Медной горы хозяйка», которая либо змея, либо ящерица, или шергинские сказки, то это все уже литературные произведения 20 века, которые имеют к фольклору такое, боковое отношение, это уже некоторое переосмысление образа. Почему же на детской могиле оказалась змея, да еще в такой интересной позе, завязанная, скажем так, в кольцо? Дело в том, что если мы вспомним о европейской культуре 18 века, это уже не традиционная культура европейская, это культура нового времени, и набор символов, которые должен был знать, которыми должен был владеть средний европеец, особенно дворянского происхождения, а вслед за ним и русский дворянин, был достаточно ограничен, и все эти символы были собраны в одну книжечку, которая называлась «Символы и эмблематы», и там картинка изображена и подпись, что этот знак означает. Так вот змея, кусающая себя за хвост - это символ бесконечности. В данном случае, мы можем предположить, что родители, люди просвещенные, подчерпнули этот символ из книжки «Символы и эмблематы», и таким образом хотели подчеркнуть бесконечность своей любви, бесконечность своей памяти.

Вячеслав Дегтярников:  Может быть так, а может быть, бесконечность жизни.

Павел Корчагин: Или бесконечность загробной жизни. Переходим в центр, вы первый из людей, который увидел здесь не лицо, а именно череп. Там ведь два круглых отверстия - глаза, треугольный нос и, как щелка почтового ящика, рот. По сути дела, это просто прорези на плоскости, но абсолютно верная интерпретация -  это Адамова голова, это символ смертной жертвы Христа, который был распят в искуплении грехов всего человечества и там на горе Голгофе...

Вячеслав Дегтярников:  По легенде Христа распяли ровно над могилой Адама, и кровь его, Христа...

Павел Корчагин: Кровь его святая, да, и искупила таким образом...

Вячеслав Дегтярников:  Пролилась на череп Адама и таким образом искупила первородный грех.

Павел Корчагин: Т.е. те четыре прорези - это как раз череп Адама, это не маска, не личина, а это все те же символы, которые и на православных надгробиях сосредоточены, но обратите внимание на эту композицию. У меня есть такое ощущение, я не смогу это доказать, конечно, документально, что автор проекта этого надгробия - это ее дедушка, художник, замечательный французский художник Иван Иванович Девалий. Оцените красоту его замысла - девочка маленькая, 6-летняя, сделать обычную чугунную плиту вытянутую, она очень маленькая, она будет несуразно смотреться, и ее размер можно сделать более емким, более, скажем, солидным за счет того, чтоб по всем сторонам она была одинакова, не квадратную, а круглую. Уроборос, змея, кусающая себя за хвост - это своеобразная рамка этого памятника. И еще, если вы сейчас посмотрите на плиту, которая лежит, она положена очень, на мой взгляд, неграмотно, на бетон, и получается что она во время дождя становится небольшом бассейном. Раньше эту плиту клали просто на землю, и через эти отверстия - через глаза, носовую впадину и рот вырастала зеленая трава. Помните, у Толстого: «Умру, и трава вырастет».

Вячеслав Дегтярников:   К сожалению, время истекло, мы постарались рассказать одну городскую легенду. Павел Анатольевич, простите, что вынужден вас прервать, на самом деле, очень интересно. Вы, наши слушатели, можете сходить на Егошихинское кладбище, эту плиту увидеть, еще раз напоминаем, что она лежит сейчас не там, где лежала изначально, и что это копия, и в общем...

Дмитрий Софьин: А кто боится кладбища, может сходить в краеведческий музей и посмотреть на оригинал.

Вячеслав Дегтярников:  И понятно, что в этой плите, в этой могиле нет никаких символов ужаса, здесь символ возрождения, символ очищения, которое Христос подарил своим Воскресением. На этом и завершаем.

Павел Корчагин: Это памятник не проклятой дочери, это памятник...

Вячеслав Дегтярников:  Любимой дочери.

Павел Корчагин: Любимой дочери и памятник бесконечной родительской любви, очень трогательная вещь и прелестный образец, это замечательное произведение искусства эпохи классицизма.

Вячеслав Дегтярников:  Спасибо огромное. Всего доброго, оставайтесь на 91,2 FM.

Дмитрий Софьин: До новых встреч!

Павел Корчагин: Всего хорошего.

«Очень многие чиновники, служившие в Петербурге, в Синоде и Сенате, побросали свою замечательную карьеру и поехали в Пермь с намерением построить в Перми если не «город солнца», то город просвещения», - Павел Корчагин, историк

Программа вышла в эфир 5 мая


Обсуждение
4190
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.