Верхний баннер
10:47 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

14:40, 04 октября 2017
Автор: Егор Тверетинов

«Инвалидность является тяжелым испытанием, но не поводом для отказа от жизни», - Наталья Русакова, директор юридической компании «Магнат-Пермь»

«Инвалидность является тяжелым испытанием, но не поводом для отказа от жизни», - Наталья Русакова, директор юридической компании «Магнат-Пермь»
«Инвалидность является тяжелым испытанием, но не поводом для отказа от жизни», - Наталья Русакова, директор юридической компании «Магнат-Пермь»
Е. Тверетинов: Доброго дня, пермяки! У микрофона Наталья Русакова...

Н. Русакова: ...И Егор Тверетинов. Всем здравствуйте!

Е. Тверетинов: Мария Зуева за звукорежиссёрским пультом. После небольшого перерыва мы вновь вернулись в эфир.

Н. Русакова: Каникулы закончились.

Е. Тверетинов: Да, каникулы закончились, пора снова работать, тем более, что и лето, судя по всему, тоже уже и попрощалось с нами!

Н. Русакова: Да, пришло к концу.

Е. Тверетинов: Сегодня мы решили обсудить довольно-таки наболевшую тему, которая уже не один раз обсуждалась, но она все равно требует еще более и более детального изучения и проработки. Мы говорим сегодня о правах инвалидов вообще, об их жизни.

Н. Русакова: «Мы говорим о правах лиц с инвалидностью» – правильно сейчас говорить нужно.

Е. Тверетинов: Вот! Практикующий юрист меня сейчас поправил! Сразу объявим, наверное, наши средства связи – это 2066066, телефон прямого эфира. Вы можете звонить нам, рассказывать свои проблемы, задавать вопросы, может быть, делится какими-то…

Н. Русакова: Вопиющими фактами…

Е. Тверетинов: Вопиющими фактами или способами решения той или иной проблемы, с которой вы столкнулись. Может быть, что-то посоветуете вы.

Н. Русакова: Именно лиц с инвалидностью, сегодня об этом речь.

Е. Тверетинов: И начать мы хотели бы вот со следующей статьи. Она была опубликована в «Московском комсомольце» порядка месяца назад, да?

Н. Русакова: Нет, 13 сентября, по– моему.

Е. Тверетинов: Да, такая статья называется «Мать ответила сыну Жириновского, возмутившемуся рождению ее безрукого ребенка». Не будем цитировать полностью статью, сейчас я постараюсь процитировать то, что сказал этот…

Н. Русакова: ...товарищ…

Е. Тверетинов: … товарищ Игорь Лебедев, который приходится сыном Владимиру Вольфовичу Жириновскому. Он в соцсетях заявил о том, что детям с такими пороками нельзя позволять появляться на свет, а также демонстративно отказался извиняться за это высказывание.

Н. Русакова: Да, был такой факт.

Е. Тверетинов: Я думаю, что… Мне, когда Наталья скинула эту статью при подготовке к эфиру, я так прочитал и думаю: «Что происходит? Люди, вы чего?»

Н. Русакова: «Что с вашими мозгами?»

Е. Тверетинов: Да, «Что с вашими головами происходит?» Потому что, как человек от лица государства (напоминаем, что он – депутат Государственной Думы)…

Н. Русакова: … вице-спикер...

Е. Тверетинов: Вице-спикер Госдумы! Соответственно, выступает от лица государства

в своих тех или иных публичных заявлениях. А соцсети в наше время считаются публичным заявлением.

Н. Русакова: Конечно.

Е. Тверетинов: Заявляет вот такую фразу, такое мнение, что детям с такими пороками нельзя позволять появляться на свет. Далее он, конечно, говорит, что вот, медицина…

Н. Русакова: Он разъясняет , оправдывая сразу свои слова.

Е. Тверетинов: Да, что можно это все, конечно, определить, обнаружить еще на стадии беременности и т.д., и т.п., и пятое, и десятое… Но тем не менее, как может человек от имени государства изъявлять-проявлять такое мнение, что если человек выглядит вот так – он может жить, а если человек выглядит не так, то он не может жить?

Н. Русакова: Разграничивая сразу на тех, кому есть право жить, а кому, в принципе, оно – это право – особо-то и не нужно. Я считаю, что если человек, являющийся все-таки частью, представителем государства, позволяет себе такое говорить, нужно, мне кажется, задуматься об его адекватности. Нет? Может быть, грубо, конечно, сказано, но это ненормально.

Е. Тверетинов: А с его стороны не грубо сказано?

Н. Русакова: Я понимаю, что PR никто не отменял, и себя-то надо красивого как-то выставить. Но есть рамки даже «черного PR», нужно понимать границы вообще, что комментировать и в каком ключе комментировать. Причем, когда я попыталась разобраться именно в жизни этой женщины, я установила такие факты, что дети есть у нее – усыновленные, также с наличием инвалидности, физической.

Е. Тверетинов: То есть, она берет из приюта, правильно я понимаю?

Н. Русакова: Ну, из приюта мы собаку берем, конечно.

Е. Тверетинов: Пардон, я тут неправильно высказался! У нас, кстати, уже появился первый звонок в студии.

Н. Русакова: Да, здравствуйте!

Е. Тверетинов: Алло! Здравствуйте!

Слушатель: Здравствуйте! Я звоню на «Эхо Перми», правильно?

Е. Тверетинов: Да, да! Как вас зовут? Добрый день, вы в эфире.

Слушатель: Меня зовут Елена.

Н. Русакова: Очень приятно, Елена, говорите!

Слушатель: Я вот что хотела сказать. Сейчас идет речь о том, рождаться ли детям-инвалидам. Я хочу сказать, что Жириновский прав. Представьте себе, хотели бы вы сами лично иметь такого ребенка? Никто не хочет! Дело-то ведь не в том, что мать такого родила, и ее осуждают. Её никто не осуждает. Действительно, медицина должна вовремя... потому, что это страдания для будущего ребенка, страдания для родителей и для общества, для детей, окружающих этого ребенка. Медицину нужно нашу развивать, и диагностировать всё внутриутробно.

Е. Тверетинов: А кто решил за ребенка?

Слушатель: Поэтому я ведущих не поддерживаю, у них сарказм какой-то звучит, осуждение…

Е. Тверетинов: А кто решил за ребенка? Давайте поговорим на эту тему. Кто решил за ребенка, будет у него счастье или не будет?

Н. Русакова: У нас ведь жизнь не подвергается какой-то «давать, либо не давать», да?

Слушатель: Дело-то ведь не в том, давать или не давать. Но если внутриутробно ставится вот такая тяжелая инвалидность, действительно, нужно предупреждать, чтобы дети такие не рождались, не надо этого делать, это понятно!

Н. Русакова: Ну, послушайте, факт уже свершился, уже есть такой ребенок.

Слушатель: Так он не осуждает ее, что факт свершился, он говорит о будущем, что медицине нужно… Я, например, я врач сама. Я очень хорошо это всё понимаю, я имею к педиатрии отношение. Никто лично из вас, из ведущих не хотел бы иметь такого ребенка. Так зачем осуждать? Нужно действительно говорить о том, что нужна ранняя внутриутробная диагностика. Вот и всё.

Е. Тверетинов: То есть, инвалидам…

Слушатель: Конечно, все этому ребенку будут помогать насколько можно, но ему очень трудно будет жить, вот в чем дело.

Н. Русакова: Понятно.

Слушатель: Поэтому не должно звучать такого осуждения и сарказма, нужно в правильном ключе эту тему раскрывать.

Н. Русакова: Спасибо.

Е. Тверетинов: Мы сейчас так говорим, как будто бы о «чистке нации». Вам так не кажется? Давайте, мы на стадии беременности будем смотреть: две руки у ребенка или не две руки , голубые глаза или не голубые глаза…

Слушатель: Какую глупость вы говорите! «Чистка нации»...

Е. Тверетинов: Ну так а как?

Слушатель: Я много видела детей-инвалидов, я видела их родителей, это страшное горе для всех, и для ребенка в первую очередь!

Е. Тверетинов: Так мы не спорим, что это страшное горе. Мы говорим о лишении жизни человека!

Слушатель: Речь идет о ранней диагностике, а не об осуждении таких людей. Вот в чем дело.

Н. Русакова: Ну, подождите, подождите! Ведь инвалидность является тяжелым испытанием, но не поводом для отказа от жизни! Подождите, у нас есть масса биографий, людей-инвалидов – лиц с инвалидностью, будем так, правильно говорить – которые добиваются в этой жизни…

Слушатель: Никто этого не оспаривает, это единичные случаи. Но о том, что нужно повышать уровень диагностики, вот нужно о чем вести речь...

Е. Тверетинов: Так про уровень диагностики мы не спорим.

Слушатель: Мало будет счастливых и великих людей с такими тяжелыми патологиями.

Е. Тверетинов: Речь идет не об уровне диагностики.

Слушатель: Поэтому мне удивительно, что это рассматривается немножко под другим углом.

Н. Русакова: Понятно, мы ваше мнение услышали, спасибо.

Е. Тверетинов: Спасибо.

Слушатель: Извините, пожалуйста, если мое мнение с вашим не совпадает.

Н. Русакова: Спасибо, это здорово, это ваше личное мнение, конечно!

Е. Тверетинов: Спасибо.

Н. Русакова: Я, если честно, немножко… если бы можно было говорить в эфире это слово, я бы сказала, но я в шоке!

Е. Тверетинов: Ты удивлена.

Н. Русакова: Да!

Е. Тверетинов: Поражена. Звонок еще. Добрый день.

Н. Русакова: Добрый день.

Слушатель: Добрый день.

Е. Тверетинов: Как вас зовут?

Слушатель: Меня зовут Александр Иванович.

Н. Русакова: Очень приятно, говорите.

Слушатель: Вы знаете, по-моему, высказывание и Лебедева , и только что звонившей женщины, (что самое удивительное), пусть она хоть трижды врач, и т.д., по-моему, это люди, которые не к Спарте бы относились к древней, а скорее к тенденции, которая была в Германии в 30-е годы прошлого века.

Н. Русакова: Вот!

Е. Тверетинов: Вот! Прямо с языка сняли!

Слушатель: Почему они берут на себя ответственность за решения той же матери, того же ещё не родившегося ребенка, как они предлагают? Не слишком ли много амбиций у подобных людей, принимать решения за кого-то? Тем более стыдно, когда о таких политиках и наших согражданах узнают в обществе и в других странах.

Н. Русакова: Именно в таком свете, с такой позицией.

Слушатель: Да. Понимаете, эта тенденция – прятать инвалидов (помните историю самоваров, так называемых, сразу после Великой Отечественной войны, когда из Ленинграда, из Москвы на Соловки увозили).

Е. Тверетинов: Было дело, да.

Слушатель: Я могу привести ситуации, когда безрукие, безногие люди были очень интересными, полезными, как мужчина, в свое время показанный по телевидению, из-за рубежа. Среди слепых, и даже слепо-глухонемых, я тоже знаю об этом, есть великолепные профессора с хорошими очень работами по физике, по химии, не каких-то там историй, как известный нам «доктор–профессор брянских наук», знаменитый нынче (понимаете, о ком я говорю?)…

Н. Русакова: Да, да, да, конечно.

Слушатель: Так вот, честно говоря, обычного, нормального человека берёт какое-то отупление от самой позиции, недоумение.

Н. Русакова: Спасибо большое за звонок.

Е. Тверетинов: Дополняя слова, касаемо ученых, думаю, что самый знаменитый ученый в инвалидном кресле – это Стивен Уильям Хокинг.

Н. Русакова: Да, я тоже как раз смотрю.

Е. Тверетинов: Звонков сегодня, как и ожидалось, уйма. Добрый день, вы в эфире.

Н. Русакова: Здравствуйте.

Е. Тверетинов: Как зовут вас?

Слушатель: Александр. Я в шоке от такой позиции. К сожалению, наука не позволяет, извините, таких моральных инвалидов диагностировать на ранних стадиях. Но о чем речь? О том, что человек аргументирует тем, что люди будут жить и мучиться, мучить близких людей. Почему бы, если мы глядим в будущее, не обеспечить им условия, чтобы они не мучились?

Н. Русакова: Всё верно, государство должно создавать условия, да ведь? Для полноценной жизни… К сожалению, аппарат абонента выключился

Е. Тверетинов: Не смог выдержать всего этого. Но мысль-то правильная! На самом деле мы к этому и хотели перейти. Жаркие получились дискуссии.

Н. Русакова: Это хорошо! Я рада, что вы не… Как это правильно сказать?.. У меня просто первое мнение… Я до сих пор в шоке….

Е. Тверетинов: Первые слова, которые приходят в голову, мы, к сожалению, не можем говорить в микрофоны. Ну, слава богу, мы еще можем смотреть в светлое будущее, если у нас есть такие хорошие, грамотные и адекватные люди.

Н. Русакова: Меня действительно поразило даже мнение женщины, все-таки как так можно? Врач, педиатр…

Е. Тверетинов: Алло, добрый день! Звонок у нас в студии.

Н. Русакова: Добрый день! Говорите.

Слушатель: Здравствуйте, я бы хотел к вам обратиться, чтобы вы «погуглили» и выяснили, с какого периода беременности ребенку присваиваются права личности. Дело в том, что , может быть, Жириновский имел ввиду момент до того, как эти права личности у ребенка возникают? Тогда...

Н. Русакова: Подождите! Ребенок, я сразу вас, извините, перебью, ребенок, находящийся в утробе, уже имеет право на жизнь! У нас есть в Уголовном кодексе статья определённая. И у нас вообще-то аборты запрещены, по сути-то.

Слушатель: Я слышал именно такую формулировку, что права человека с определенного возраста внутриутробного развития, понимаете? Выясните этот вопрос.

Н. Русакова: Спасибо, выясним.

Е. Тверетинов: Спасибо.

Н. Русакова: Мне кажется, что не важно, с какого «внутриутробного возраста», так скажем, возникают какие-то права этого будущего человека, в его физическом облачении, так сказать. Здесь речь-то не об этом. Если человек выражает такое отношение к физическому состоянию человека, значит, надо задуматься как-то, наверное, об этом.

Е. Тверетинов: Безусловно.

Н. Русакова: Ведь большинство не одобрили его мнение и высказывание, а наоборот возмутились.

Е. Тверетинов: Сейчас я нашел шикарнейшую статью, зарисовочка такая. «С точки зрения современной биологии жизнь человека, как биологического индивидуума, начинается с момента слияния ядер мужской и женской половых клеток и образования единого ядра, содержащего неповторимый генетический материал». Заведующий кафедрой эмбриологии биологического факультета МГУ профессор, доктор биологических наук Голиченков.

Н. Русакова: Вот мнение профессора. Что еще нужно, в принципе, депутату? Может, подарить ему труды этого профессора, чтобы он понимал, о чем речь?

Е. Тверетинов: Я просто уверен, что предыдущий звонящий реально не знал, насколько на законодательном уровне…

Н. Русакова: Пожалуйста, мы просветили.

Е. Тверетинов: Мы вам объяснили. Это с точки зрения биологии. С точки зрения уголовного закона…

Н. Русакова: ...там тоже есть определенная ответственность.

Е. Тверетинов… с момента беременности уже всё, уже получается человек, жизнь и т.д.

Н. Русакова: Мне уже пишут, что тема горяченькая, молодцы, так держать!

Е. Тверетинов: Это не просто тема горяченькая, а это проблема, которая висит на поверхности и никуда не девается.

Н. Русакова: Она всегда висит.

Е. Тверетинов: Да, она всегда висит, потому что и в СМИ говорят, и на встречах говорит наше руководство страны, что «мы стараемся для инвалидов, вот везде у нас все условия для них сделаны».

Н. Русакова: Ну, по поводу старания. Сразу перейду к такому моменту. Я практикующий юрист и часто бываю в судах, на судебных заседаниях и т.д. по различным процессуальным вопросам. Я не поленилась, попросила людей, чтобы они сфотографировали хотя бы внешний вид наших судебных, так скажем, помещений с улицы, как можно вообще лицу с инвалидностью к ним подобраться. Я в шоке, откровенно говоря. У нас, несмотря на то, что якобы существует такая программа, на которую выделяются денежные средства, и немалые, из федерального, регионального бюджета, но все желает как– то иметь лучшего. Больше всего меня поразили участки мировых судей. Там вообще невозможно никак подъехать, подкатиться, добраться. Если там есть лестница, то там нет пандуса, который должен быть установлен, как например, на Мира, 78. Там катастрофа, мне кажется, там даже на коляске детской не заехать. На Комсомольском проспекте, 71 и т.д. То есть, мне кажется, что все участки мировых судей, которые находятся в жилых домах, это плачевное состояние, именно ущемление прав лиц с инвалидностью, это однозначно. А федеральные суды, не все, конечно (у меня даже фотографии есть), там в общем-то всё неплохо. Но меня поразил Ленинский районный суд, да простят меня сотрудники этого суда, там кнопочка есть. Но как до неё добраться, вот вопрос.

Е. Тверетинов: А вы опишите то, что видите на картинке, чтобы нас понимали.

Н. Русакова: Что я вижу? Если я не права, еще раз говорю, вы меня простите. Но вот такая ситуация. Есть лестница, достаточно так всё неплохо оборудовано в плане здорового человека, который может подняться, есть кнопочка у дверей. Как подъехать? Пандуса-то нет! То есть, если логически думать нормальному человеку, если лицо с инвалидностью, будучи на колясочке должно как-то с неё… я не знаю, как это физиологически может произойти, и не дай Бог, конечно, чтобы я узнала или не дай бог никому этого… но оно ведь должно как-то добраться до кнопочки, на неё нажать, спуститься, видимо, как-то вниз, сесть в колясочку и ждать, пока ему помогут… Ну это, мне кажется, просто катастрофа.

Е. Тверетинов: Я, подтверждая ваши слова ранее, это один подход. А другой подход, что они делают пандусы и т.д., и т.п. Формально всё есть, скаты и т.д. Но если скат под углом 45 градусов – ну куда?

Н. Русакова: У нас что здесь — авторалли? Это нереально!

Е. Тверетинов: Туда велосипед тяжело завести, они хотят, чтобы человек за счет силы своих рук…

Н. Русакова: Есть ведь, причём, установленные нормы, они ведь не просто придуманы строителями по каким-то бухгалтерским документам. Они ведь установлены на федеральном уровне, как должно быть всё установлено, из чего должно быть сделано. Поэтому, надо с этим что-то решать. Если кто-то нас слышит, а я думаю, что слышит.

Е. Тверетинов: И вот, кстати, вспоминая слова наших коллег с портала «Properm», мы уже когда-то давно обсуждали, и ребята в феврале публиковали статью. Она называется «Колесим по городу в инвалидной коляске». Они обсуждали программу «Доступная среда» и т.д., и т.п. Они действительно сели в инвалидную коляску и передвигались по городу, поставив себя на роль инвалидов. И пишут: «Основная часть эксперимента началась, когда мы подошли ко входу в аптеку, находящуюся в универмаге. Я сел в инвалидное кресло, закрепил ноги и начал своё восхождение по пандусу. (Напомню, это был февраль.) Сразу пришлось столкнуться с препятствиями, наледь и снег были убраны плохо, колёса упирались, мне пришлось просить помощи, чтобы объехать даже незначительные выбоины, которые ходячему человеку кажутся незаметными». Вроде бы, казалось бы… Тут, кстати, и зимние фотографии, как ребята пытаются преодолеть на инвалидном кресле сугробы. Ну, это грустно…

Н. Русакова: Да… Это грустно, печально… Никто от этого не застрахован, начнем с этого, уважаемые радиослушатели. Одно дело родиться с какими-то патологиями, другое – приобрести их в течение жизни. Есть ведь разные инвалидности, разные группы. А права-то такие же, как у формально здорового человека. Если человек здоров физиологически, внешне, это не значит, что он здоров на всю голову! И если брать комментарий этого депутата, то Милонов чётко сказал: «Он же не хочет применить эти слова по отношению к своему папе. Это было бы бесчеловечно. Мы бы его осудили, если бы он сказал про своего папу, что ему лучше умереть». Ну, логично.

Е. Тверетинов: Тут даже комментарий не нужен. Так вот, возвращаясь к этой статье. «Одно из самых недоступных мест для инвалидов и маломобильных пермяков – Дзержинский отдел территориального управления Минздравсоцразвития Пермского края.

Н. Русакова: Круто!

Е. Тверетинов: Куда катимся-то! Петропавловская, 97. И там ребята прождали, когда им помогут, больше часа!

Н. Русакова: И это был февраль!

Е. Тверетинов: Кто знает, изменилась ситуация или нет, подскажите нам, пожалуйста. У нас ещё звонок. Добрый день.

Н. Русакова: Добрый день.

Слушатель: Здравствуйте! Валерий меня зовут. Проблема есть такая: я часто езжу к внучкам с Перми-2, выезжаю на Хохрякова, у Университета садятся студенты, все бросаются на передние сидения, хотя трамвай пустой. Через три остановки трамвай уже битком, но они места никому не уступают. То же самое в автобусах, все молодые бросаются на передние сидения. Приходится уже подходить и говорить: «Мужчины, кто не беременный – вставайте!».

Н. Русакова: Хорошая шутка!

Е. Тверетинов: Ситуация напоминает фильм «Операция «Ы», когда герои ехали в автобусе.

Слушатель: Такое впечатление, что они, когда учатся, сидят на голове, так сильно устают сидеть, что приходя в транспорт, сразу садятся.

Н. Русакова: Я вас правильно понимаю? Вы хотите сказать, что правосознание наше начинается с воспитания в семье, в учебных заведениях, с уважения к пожилым, к лицам с инвалидностью?

Слушатель: Конечно! Это наша ошибка.

Н. Русакова: А что общество делает, чтобы повысить уровень воспитания?

Слушатель: Я сейчас ехал в автобусе, зашла женщина. Я на протезе встал, уступил ей место.

Н. Русакова: Молодцы!

Слушатель: Молодежь сидела, никто не пошевелился. Когда зашла вторая, пришлось уже их поднимать. Нам самим нужно обращать на это внимание, не стесняться. Видите, что место не уступают – подошли, по плечу постукали, подняли.

Е. Тверетинов: Нужен комплексный подход, не только пандусы и так далее, но еще и воспитание.

Слушатель: Раз, два, три сделали так, им потом будет неприятно, будут уже думать.

Н. Русакова: Понятно. Спасибо большое за звонок.

Е. Тверетинов: Очень грамотное мнение. Тут пишут ребята о той самой теме, о которой мы с вами говорили до эфира. Понятно, что инвалидам, лицам с ограниченными возможностями трудно передвигаться. А вот за эфиром мы обсудили тему травматологических пунктов. Продолжим сразу же после еще одного телефонного звонка. Добрый день!

Слушатель: Здравствуйте.

Н. Русакова: Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста!

Слушатель: Сергей меня зовут. Вчера обсуждали тему платных парковок, и я здорово спорил с одним товарищем на счет того, что по федеральному закону инвалиды и те, кто их перевозит, могут встать на парковку для инвалидов. Он говорит, что надо зарегистрироваться. Но у меня нет машины, я инвалид. И когда меня везут, этот автомобиль может встать на это место.

Н. Русакова: Всё верно.

Слушатель: Я теперь должен все автомобили к Кису на регистрацию гонять? Можно только две своих и одну чужую зарегистрировать. А меня возят разные люди: родственники, друзья, товарищи. Есть федеральный закон, он имеет приоритет над городским, там все прописано.

Е. Тверетинов: Я думаю, что, наверное, нужно обращаться в Дирекцию дорожного движения.

Слушатель: Я с ним сильно ругался, он говорит: «Иди в суд, у нас есть юристы, мы все равно у тебя выиграем. Ты – инвалид, у тебя нет ресурса административного». Тут спорить нечего, есть федеральный закон, там все прописано. А городская Дума сделала ухудшающие условия.

Н. Русакова: Спасибо, мы вас услышали. Я так понимаю, что слушатель имеет ввиду, что когда мы паркуем автомобили там, где не для нас парковка, а для лиц с инвалидностью, для машин, которые перевозят лиц с инвалидностью… Нужно как-то воспитывать в себе правильное отношение и не занимать эти места.

Е. Тверетинов: Тут палка о двух концах. Есть у нас определенная категория водителей, которая какими-то правдами и неправдами регистрирует свои транспортные средства, и потом… Я, конечно, нисколько не умаляю способность инвалида зарабатывать, но что-то мне не верится, когда проезжает Порше Кайен или Лексус 570, или Джип со значком «Инвалидность»… Ну, что смеяться! Вам, что, 15 рублей жалко?

Н. Русакова: Действительно, спорный вопрос.

Е. Тверетинов: Звонок. Добрый день, здравствуйте!

Слушатель: Добрый день. Андрей Викторович. Вы знаете, я обнаружил адское противоречие. Сейчас во все большем количестве стран легализуется эвтаназия, то есть человечество признает, что не всякая жизнь в радость. Это касается взрослых людей. Но получается, пока человек не достиг 16 -18 лет, не имеет права на избавление от страданий только потому, что ему еще несколько недель от зачатия. Я вижу в этом большое противоречие. Получается, что мы мучим плод или маленького ребенка, который мучается по-страшному.

Н. Русакова: Я поняла. Ну почему надо сразу делать вывод о том, что мы его пытаем и мучаем? Это как-то некорректно сейчас к ситуации.

Слушатель: Но вы же допускаете, что плод может мучиться не меньше, чем тот человек...

Н. Русакова: Подождите! Не надо переворачивать нашу речь! Мы не говорим, что он будет мучиться, и мы не допускаем, что он мучится. Мы говорим, что никто не имеет права лишать его жизни! Вот и всё! И это точно не депутатам решать, которые сидят в Госдуме.

Е. Тверетинов: А я сказал: «Кто решил, что он будет мучиться? Кто решил, что его жизнь будет для него мукой?»

Слушатель: Послушайте. Для эвтаназии сейчас разработаны конкретные критерии. Нельзя просто прийти и сказать: «Я хочу убиться».

Н. Русакова: Конечно, для этого есть критерии, медицинские причём.

Е. Тверетинов: Я их не читал, но я больше, чем уверен, что в списке должно быть волеизъявление самого человека.

Н. Русакова: Конечно! Либо неспособность длительно это волеизъявление показать, когда человек долгое время находится прикрепленными к аппарату искусственного поддержания жизни. Но это же немного разные ситуации, согласитесь.

Слушатель: Вы же со мной соглашаетесь. Пока у человека нет права на волеизъявление, которое после 18 лет наступает, он запрограммирован на мучение. А меня это не устраивает.

Н. Русакова: Нет, мы с вами не согласны категорически! Я лично не согласна с вами вообще в этом плане. Никто не говорит, что ребенок, который является лицом с инвалидностью, мучается. Так нельзя категорически к этому относиться! Понимаете, будет он мучиться в обществе или нет – это зависит от нас, от здоровых людей.

Слушатель: Я понимаю. Дело в том, что если у него нет ноги или руки – это одно. Но ведь может быть такое нарушение мозговой деятельности, при котором его и человеком невозможно назвать, мозг может быть отключён вообще. Как тогда?

Н. Русакова: Это сугубо индивидуальные моменты, понимаете? А мы-то сейчас говорим о том, что представитель государства выразил свое мнение в отношении лица с инвалидностью, не важно, в каком он состоянии.

Слушатель: Вы со мной соглашаетесь, что бывают такие случаи, когда человека сложно человеком назвать, но вы говорите, что в 100% случаев нельзя лишать жизни. Вы сами себе противоречите.

Н. Русакова: Я с вами не соглашаюсь, спасибо.

Е. Тверетинов: Вы поймите, что есть дееспособность, которая приобретается в 18 лет, когда человек сам в праве полностью разбираться и распоряжаться своей жизнью, а правоспособность – она с рождения. Вы, пожалуйста, эти два понятия разделяйте.

Слушатель: У человека мозг отключен, ему до 18 лет ждать или как? Вы мне ответьте.

Н. Русакова: Я считаю, что никто не вправе лишать человека жизни, пока это не будет закреплено на законодательном уровне.

Слушатель: Так он и в 18 лет не сможет выразить своё мнение, и что?

Н. Русакова: Вот тогда, может, и мы примем закон об эвтаназии.

Е. Тверетинов: Спасибо за звонок. Давайте ваши примеры. Вот как раз ещё один звонок появился. Добрый день.

Слушатель: Здравствуйте. Александр меня зовут. Вы обсуждаете проблему, с которой лично не соприкасались совершенно. Где-то чего-то услышали и начинаете обсуждать. Теряете время своё и других людей. Надо через всё это сначала пройти, а потом уже обсуждать эту проблему. Я через это прошёл, у меня ребёнок – инвалид. Я абсолютно согласен с речью, которую сказала врач-педиатр на эту тему. Надо решать проблему кардинально, а именно сообщать маме, родителям, что у них будет ребёнок – инвалид. Хотят они его или не хотят, понимаете? А когда родился ребёнок… Я до сих пор вожусь с этим ребёнком, знаю, что это такое, и что мы пережили. Поэтому, разговоры о том, что это человек, и его нельзя убивать – это всё сказки. Столкнитесь с этим сами, тогда вы поймёте, что это такое. Всего доброго.

Н. Русакова: Спасибо за звонок.

Е. Тверетинов: Лично я с этим не сталкивался, но у моих друзей есть такая ситуация в семье. И уж поверьте мне, я знаю эту семью и…

Н. Русакова: Как так можно говорить? «У меня есть это, вы сначала сделайте так же, а потом...». У меня сложилось мнение, что ребёнок в тягость нашему слушателю что ли? Может, надо посмотреть на ситуацию с другой стороны? Конечно, никто от этого не застрахован, и никто никому не желает быть в такой ситуации, но я в шоке, уважаемые слушатели от таких высказываний, откровенно говоря. У меня тоже есть знакомые, где ребенка – инвалида холят и лелеют и не видят в нём инвалида!

Е. Тверетинов: Точно так!

Н. Русакова: Его ставят на такой же уровень, такую же ступеньку развития, как и всех остальных людей. Если не говорить человеку, что он больной – он не будет больным, если давать ему заботу, я уверена в том, что таким лицам нужно больше заботы, больше любви, но ни в коем случае не говорить, что первая слушательница была права.

Е. Тверетинов: Я просто не знаю, что сказать... Сижу, молчу…

Н. Русакова: Нормальных слов просто нет, хочется сказать что-нибудь пожёстче. Добрый день, вы в эфире.

Слушатель: Добрый день. Меня зовут Римма. Я хочу задать вопрос юристу по поводу депутата Лебедева. Есть такая статья, чтобы привлечь его, и чтобы он ответил за свои слова?

Н. Русакова: Я вас поняла. Спасибо. Эта ситуация напоминает ранее происходившее в Государственной Думе, и этот депутат принес публично в дальнейшем извинения матери этого ребенка. Инициатором, в данном случае, привлечения к ответственности может быть только тот человек, в отношении которого было произнесено высказывание или его представитель, то есть, мама этого ребенка. Она не стала возмущаться, возбуждать дела, писать заявления. Она в своем комментарии сказала приблизительно так: «Знаете, у меня достаточно и так забот, я не буду тратить на это время. А его бог рассудит».

Есть ведь этические комиссии, и ранее его отец был привлечён на эту комиссию, когда произошел инцидент с Оксаной Пушкиной. Тогда он выразился не очень корректно. И он публично приносил извинения. Видимо, там ему объяснили, как нужно себя вести. То же самое произошло, видимо, и здесь. Лебедев в своём дальнейшем интервью сказал, что он всячески будет способствовать и помогать этой семье. И даже предложил матери ребёнка, как в СМИ написано (не знаю, как в реальности), быть членом комитета по поддержке прав инвалидов. Но как юрист, я скажу, что за такие вещи, не глядя на наличие заявления, нужно все-таки человека привлекать к ответственности.

Е. Тверетинов: То есть, должен быть состав публичного обвинения.

Н. Русакова: Да. Не каждая мама рискнёт, будем откровенно говорить, написать заявление против депутата Государственной Думы.

Е. Тверетинов: Далеко не каждая мама!

Н. Русакова: По определённым психологическим причинам.

Е. Тверетинов: У нас буквально ещё 4 минуты остаётся, просят обсудить тему травматологических пунктов. Далеко ходить не будем, я имел, так сказать, честь… повезло мне или не повезло, но рвал я связку на ноге, и мне нужно было попасть в травматологический пункт. Благо, я мог ходить, хромал, но ходил. «Травма» в нашей «Девятке» (МСЧ №9) находится в подвале, там лифтами пользоваться нельзя, миллиард ступенек вниз.

Н. Русакова: Это когда было? Давно-давно?

Е. Тверетинов: Это было года 2,5 назад. Двигаемся дальше. Товарищ у меня сломал ногу пару месяцев назад. Он объездил 3 травматологических пункта, где и отношение-то было не как к человеку.

Н. Русакова: Некорректное, будем так мягко говорить.

Е. Тверетинов: Да. Мне в личных сообщениях говорят, что на хамство самих пострадавших в ответ хамство врачей. Ну, понятно, что хамство пострадавших – человеку, банально, больно! М он не может до вас дойти.

Н. Русакова: Наверное, с пониманием нужно относиться к человеку в данном случае.

Е. Тверетинов: Да, единственный травмпункт, которому хочется выразить слова благодарности – на Гознаке, не знаю номер. Там всё чётко, регистратура, всё спокойно, здесь же и коляска, и так далее. Но тут уже привет от меня: почему у вас рентген-кабинет находится в 100 метрах от кабинета травматолога? Это, в общем и целом, к вопросу об отношении не то, что к инвалидам, а даже к тем, кто немножечко потерял физическую способность к чему-либо и все! Даже если ты хотя бы месяц в гипсе ходишь, то ты уже не ходишь, потому, что ни ступенек…

Н. Русакова: Многие говорят, что ты уже не нормальный человек, ты не та масса, и права твои могут быть ущемлены.

Е. Тверетинов: Прием в «Девятке» у врача на четвёртом этаже, а ты в гипсе, лифтами пользоваться нельзя …

Н. Русакова: ...охрана запрещает ими пользоваться. И как по лестницам ковылять, по-тихонечку?

Е. Тверетинов: Я на своём опыте скажу, что вообще неудобно! Максимально неудобно.

Н. Русакова: И это тем людям, которые впоследствии восстанавливаются.

Е. Тверетинов: Совершенно верно!

Н. Русакова: А те, кто по жизни ограничены в движении?

Е. Тверетинов: У кого-то это было в 25 лет, а кто-то ломает руки-ноги и в 60, и в 70, и там на костылях особо не погоняешь.

Н. Русакова: Я думаю, уважаемые радиослушатели, что надо относится к людям с уважением, независимо от физических и умственных особенностей. Если человек на вас не похож, это не значит, что он не достоин иметь жизнь, не достоин иметь такие же условия жизни, соответствующие закону. А нашему государству надо не просто говорить, но еще и делать.

Е. Тверетинов: От меня лично рекомендация (если где-нибудь кто-нибудь когда-нибудь услышит): делайте как наши коллеги из «Properm”, сядьте на инвалидную коляску и прокатитесь по основным учреждениям города. И вам самим всё станет понятно.

Н. Русакова: Вы сами всё поймёте.

Е. Тверетинов: Это была Наталья Русакова.

Н. Русакова: Егор Тверетинов.

Е. Тверетинов: Мария Зуева за звукорежиссёрским пультом. Мы прощаемся с вами, услышимся через неделю.

Н. Русакова: Всех вам благ.


Обсуждение
16731
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.