Алексей Венедиктов: «Власть может совершать массу ошибок. Пресса для того и существует, чтобы на эти ошибки указывать»

Главный редактор «Эхо Москвы» стал гостем «Утреннего разворота». Вместе с главным редактором пермской редакции «Эха» Федором Цехмистренко и Константином Ляхом Алексей Алексеевич обсудил «противостояние» социальных сетей и традиционных СМИ, современную молодежь и отношения журналистов и власти.  

Федор Цехмистренко: У микрофона Федор Цехмистренко, со мной Константин Лях, и, как мы вам и обещали, к нам в студии присоединился главный редактор «Эха Москвы» Алексей Алексеевич Венедиктов. Алексей Алексеевич, здравствуйте.

Алексей Венедиктов: Доброе утро.

Константин Лях: Добро пожаловать, Алексей Алексеевич, рады вас видеть.

Алексей Венедиктов: Спасибо.

Федор Цехмистренко: Стало уже доброй традицией, что в пермской студии «Эха» мы с вами встречаемся осенью, а сейчас особенно приятно, что буквально в конце сентября пермская редакция 20 лет в эфире отметила.

Константин Лях: Что такое 20 лет, Алексей Алексеевич?

Алексей Венедиктов: Ох, 20 лет… 20 лет –это допутинская эпоха, это другой мир.

Константин Лях: То есть, мы это еще помним…

Алексей Венедиктов: Вы-то еще помните, да.

Константин Лях: Немного осталось, кто еще помнит это время, да?

Алексей Венедиктов: Хватает.

Константин Лях: Какими судьбами в Пермь, Алексей Алексеевич?

Алексей Венедиктов: Здесь конференция, СМИ, я обещал Максиму Геннадьевичу, губернатору, с которым мы знакомы со времен его работы в Москве, что я подъеду. Он попросил – я подъехал.

Константин Лях: Вот так.

Алексей Венедиктов: Давно попросил. Я обычно откликаюсь на просьбы друзей в этом смысле. Ездить в регионы, есть возможность поговорить со студентами, есть возможность поговорить с людьми, принимающими решения, есть возможность вообще пощупать, чем живет Россия, а не только Москва. Я всегда паразитирую на этом и пользуюсь этим.

Константин Лях: Давайте объясним радиослушателям, тем, кто не знает, дело в том, что буквально сегодня-завтра в Перми будет проходить форум региональных средств массовой информации, который называется «Траектория смысла». В рамках этого форума… Нет, с названием я вообще, я даже не хочу его комментировать.

Федор Цехмистренко: Пытаться найти смысл в средствах массовой информации…

Алексей Венедиктов: Но в любом случае я надеюсь быть полезным коллегам и надеюсь что-нибудь подукрасть у коллег, какие-нибудь идеи, приемы, способы, всегда питаюсь, как вампир, встречами с коллегами в разных регионах страны. Я буду еще в Казани 9-10, тоже позвали, и я езжу вот так вот. В поисках новых идей, скажем так.

Константин Лях: Главное, не новых смыслов. И не траекторий.

Алексей Венедиктов: Нет-нет, я человек бессмысленный.

Федор Цехмистренко: На панельной дискуссии, по крайней мере, как мы на форуме читали, вы будете говорить о современных медиа. Как раз перед эфиром мы немножечко с вами подискутировали на тему социальных сетей и их будущего в нашем мире. Как раз я вспоминал ваше интервью «Литературной газете», которое недавно было, где вы говорили, что социальные сети – хороший инструмент действительно, где люди могут без ограничений по сути выступать, выражать свою точку зрения, но при этом плохо, когда нет тормозов. И хочу все-таки этот вопрос еще раз в эфир задать, хорошо или плохо, что этих тормозов нет в социальных сетях?

Алексей Венедиктов: Это вообще не кодифицируется – хорошо или плохо, оно так и есть. Что их нет, я имею в виду. Оно так есть. И каждое, совсем упрощу, изобретение всегда несет… Изобретение атомной бомбы – это хорошо или плохо было? Поэтому все несет двойной смысл. Какие-то вещи, очевидность надо признать. Это новый мир, где каждый человек может быть, по-старому, средством массовой информации. Если у вас в твиттере 10 подписчиков, 10 фолловеров, вы для них средство массовой информации. И все. И с этим ничего не сделаешь. Что с этим можно сделать? Вот эти 10 человек выбрали вас, как своего знакомого или как человека, который им интересен, они вас читают. У меня в твиттере 754 тысячи подписчиков. Не снилось много чему, понимаете? И даже если там половина была бы ботов, там ботом немного, мы почистили, то все равно, представляете, каждое мое слово разлетается таким образом. Представим любого другого человека, который делает то же самое для 10, или для 10 тысяч, или до 100 тысяч, или для миллиона. Вот и все. И с этим ничего не сделаешь, что с этим можно сделать?

Константин Лях: Закрыть.

Алексей Венедиктов: Невозможно. Запретить атомную бомбу. Запретить машину, хотя там есть тормоза, автомобиль я имею в виду. Запретить самолетам летать, потому что они падают иногда. Невозможно, это новый мир. И вот новый мир, да, такие возникли условия. Я бы не сказал правила – условия. И к ним надо адаптироваться. Человек – существо адаптивное. Он становится и потребителем, и производителем информации. И дезинформации, добавил бы я.

Федор Цехмистренко: Вот у многих как раз опасения существуют, что социальные сети – не просто одна из площадок, на которых можно дискутировать, как форумы когда-то просто были в интернете, их было множество, а это становится доминирующей площадкой. В том числе доминирующей над многими традиционными СМИ, подменяющими их. Вот это самое главное опасение.

Алексей Венедиктов: Ну, опасения. Но вся жизнь – опасение. Мы все опасаемся, что мы умрем когда-нибудь.

Федор Цехмистренко: А что сделать-то, как быть?

Алексей Венедиктов: Никак быть. Надо адаптироваться. Надо отбирать свои источники информации. Для чего человек, собственно говоря, получает информацию? Знаете, какие самые посещаемые сайты? Это погодные сайты. Мы собираем информацию, чтобы принять какое-то решение в будущем. Поехать – не поехать, пойти в театр – не пойти в театр, проголосовать за того кандидата – не проголосовать. Мы собираем информацию. Ну значит теперь каждый индивид, каждый человек должен отбирать свои источники информации. Просто. И он отбирает, как показывает практика, только те источники, которые совпадают с его уже сложившимся представлением – это очень интересный факт. И если ты фашист, отбираешь только фашистские источники информации.

Константин Лях: Конечно да.

Алексей Венедиктов: Ну, как правило.

Константин Лях: Как и одежду, собственно говоря…

Алексей Венедиктов: Абсолютно. Там идет сегментирование. В этом ничего нового. Вот это существует, вы ничего с этим не сделаете. Вот когда идет дождь, вы можете купить плащ, купить зонт, поднять самолет разогнать тучи или сидеть дома. Всегда есть выбор.

Константин Лях: Но, Алексей Алексеевич, Федор спрашивал чуточку о другом. Мы же гипертрофированная нация, согласитесь. Нас бросает из крайности в крайность.

Алексей Венедиктов: Сейчас весь мир бросает.

Константин Лях: Совершенно верно.

Алексей Венедиктов: Представляете, как бы здесь Трамп адаптировался?

Константин Лях: То есть мы живем в эпоху мелких бурь в стакане воды. Вечный хайп, то у нас девочка Грета, то у нас еще что-то. Это прекрасно, наоборот. Мы говорим чуточку о другом. Социальные сети – да, новый инструмент общения, новые масс-медиа. А почему мы упираемся в них?

Алексей Венедиктов: Потому что вы их выбрали. Я не согласен с вами. Еще есть спор, в том числе с людьми, управляющими нашим государством, мой спор. Потому что для нас, вы говорите, это инструмент общения, а для нового поколения – это среда обитания. Это разные вещи. То, что вы считаете и я считаю инструментом, ну, посмотреть, какая погода в Перми, какой трафик в Перми, в какой музей пойти посмотреть, в какое кафе сходить, а для них это – среда обитания, совсем по-другому. Не то, что они там живут, они этим дышат, у меня сыну 18 лет. Все, что надо, у него в наладоннике, что называется. Он все вопросы решает с помощью наладонника.

Константин Лях: Вы лукавите, Алексей Алексеевич…

Алексей Венедиктов: Нет.

Константин Лях: Потому что у него есть еще холодильник.

Алексей Венедиктов: Ну и что. Он зарабатывает в интернете, между прочим. Для него это среда обитания.

Константин Лях: Совершенно верно. Он зарабатывает в интернете, и продукты появляются в холодильнике.

Алексей Венедиктов: Ну и что? Для него нет противоречия. Это для вас противоречие, для меня противоречие…

Константин Лях: Наоборот, у меня один инструмент, совершенно спокойно, как в оркестре, играет с другим инструментом.

Алексей Венедиктов: Это не инструмент, еще раз. Отними это у них, это как воздух. Понимаете? Попробуйте это у них отнять, получите митинги, которые не снились. Это просто… Они привыкли, они родились в этом. И все. Это мы в переходном периоде, где часть населения, пока большая, смотрит на это как на инструмент, а другая часть, пока меньшая, смотрит на это, как на среду обитания. Классический конфликт отцов и детей. Мы живем в кислороде, они – в водороде. Всё.

Федор Цехмистренко: Но тут вот еще есть один маленький конфликт. Я с вами согласен полностью, у меня есть также младший брат, у моей жены – младшая сестра, которые живут с этими телефонами в руках, и их мировоззрение формируется за счет того, что они прочитали в социальных сетях. И у них отсутствует такое понятие как объективность, и они – есть у них лента, на которую они подписаны…

Алексей Венедиктов: Они сами формируют эту ленту.

Федор Цехмистренко: На мой взгляд, она однобокая.

Алексей Венедиктов: Ну и что?

Федор Цехмистренко: Ну, они не стремятся при этом дойти до какой-то объективности. Вторые точки зрения.

Алексей Венедиктов: Как я говорю жене, оставь его в покое. На это у него есть еще не только онлайн, но еще и оффлайн, у него есть друзья, их можно корректировать в разговорах, если они хотят. Но вы не можете у них отнять воздух.

Константин Лях: Да, но вот я с Алексеем Алексеевичем абсолютно согласен, самая сейчас проблема в нашем образовании, когда мы по старинке говорим: мы заставим их быть образованными. Это бесполезно. Сейчас нужны новые подходы. Но, Алексей Алексеевич, социальные сети прекрасны, регулировать что-то там, не регулировать, мы смотрим на эти дурацкие предложения – бог с ними. Но почему отвергать все остальное?

Алексей Венедиктов: Что отвергать остальное?

Константин Лях: Радио, газету, книгу.

Алексей Венедиктов: Ничего подобного. Не могу вам сказать, что что-то отвергается, но я могу говорить, естественно, только по тому, где я работаю, значит, у нас за последние полтора года в Москве радио с 850 тысяч ежедневной аудитории ушло за миллион. Грубо говоря, мы вернулись в докрымскую эпоху. А как вы знаете, я выпускаю журнал «Дилетант», исторический журнал, в бумаге, он в этом году, надеюсь, впервые окупит себя за 4 года. ТО есть люди покупают, никто не отвергает. Это плюс. Это не минус, это плюс. Ну как складывается. Просто надо учитывать как раз наличие того, что другое они получают по-другому. Значит, надо учитывать. Если я работаю, извините, в коммерческой структуре, имея в виду, что радио для одних, журнал – для других, я должен просто учитывать, как изменяется потребление, ничего страшного в этом нет.

Константин Лях: Но мы можем формировать это потребление.

Алексей Венедиктов: Ну, знаете, миссия эта как-то мне и не нравится. Не люблю заниматься миссиями. Послушайте, мы не может его формировать, мы его можем корректировать. А для этого нужно создавать тот продукт, который будет более востребован. Смотрите, я всегда на стороне потребителя. Меня мои коллеги ругают, что я всегда на стороне слушателя. Когда конфликты с врачами, я всегда говорю: это, конечно, хорошо, врачи, забастовки. Как больной человек, я очень уважаю, но я всегда на стороне больного. Получил больной услугу или не получил больной услугу? То есть вот если ты подходишь со стороны потребителя, человека, для которого ты работаешь, не только для того, чтобы заработать деньги на свою семью, на холодильник, как вы сказали, ты учитываешь то, что Федор говорит, но да, вот так вот, но люди ходят на руках, как мне кажется. Они стали ходить на руках. Значит, надо изобрести обувь для рук. Значит, я умный…

Константин Лях: Кто первый изобретет обувь для рук, тот станет богатым человеком.

Алексей Венедиктов: Совершенно верно. Я умный, я умный, поэтому я вижу, что люди стали ходить на руках. Значит, нужно находить обувь для рук. Значит, надо как-то по-другому делать перчатки. Вот и все. Вы их не будете силой обратно ставить на ноги.

Федор Цехмистренко: Вот, наверно, еще один самый главный вопрос, касательно региональных СМИ. Пока будут искать смыслы на заводе Шпагина, у нас региональные СМИ вообще о своем будущем в России задумываются маленькие. И самая дилемма, которая у всех встает радиостанций, которые освещают, стараются объективно освещать информацию, самый главный вопрос встает: а как взаимодействовать в данном случае с властью? Ведь очень многие, беря контракт, субсидии, становятся источником, точнее инструментом для давления со стороны политиков, чиновников.

Алексей Венедиктов: Я не согласен, Федор. Смотрите: у «Эха Москвы», коммерческой радиостанции, тоже есть контракты с властью. Я имею в виду с мэрией Москвы и были и есть… Вот у нас есть контракт с министерством обороны. Он бесплатный. Военный совет – он нам поставляет людей, принимающих решения, мы, соответственно, делаем передачи. Это ни в коей мере не ограничивает нас и в этой передаче, и в других передачах задавать те вопросы и ставить те проблемы, которые есть. Иными словами, власть производит – хотел сказать «смыслы»… Власть производит решения. И как мы будет не информировать людей об этих решениях? Эти решения касаются этих людей. Как мы будем мимо тех людей, которые эти решения придумывают и производят – в той же медицине, в реформе, скажем, - рассказывать людям, что они хотят? Может, они плохо делают. Но вот они хотят, а как делают? Это и есть функция медиа. Если власть нам говорит: послушайте, у вас очень мало идет о медицине, и вот хотим передачу – ok, но это совсем не значит, что журналист – у меня во всяком случае – журналист, который участвует в передачах не свободен в вопросах. Вы выкупаете время, говорим мы. Вот вы выкупаете время. А, во-вторых, в комментариях. И в других передачах тоже. И в критике тоже. И они приходят и отвечают на ту критику, которая была в других передачах. Просто у них гарантированный приход. Это вопрос договоренности, контрактов, это не вопрос «чего изволите», но это вопрос – да, мы предоставляем больше времени этому министерству обороны, скажем, но это никак не должно ограничивать наших слушателей в получении дополнительной полной информации. Вообще не вижу проблем. Вижу проблемы в договоренности. Сегодня я пресс-секретарям разных государственных учреждений, в том числе в Перми, буду это объяснять.

Константин Лях: Да, но как раз в ваших словах, Алексей Алексеевич, прозвучало самое главное: умная и заинтересованная власть, которая сотрудничает...

Алексей Венедиктов: Власть может быть глупой абсолютно, она может совершать массу ошибок. Она и совершаем массу ошибок. Ну и что? Пресса для того и существует, чтобы на эти ошибки указывать, не чтобы «носом о стол», а для того, чтобы они их исправляли. Или хотя бы услышали про них. И не вижу здесь…

Федор Цехмистренко: Тут, наверно, вопрос больше в другом: а должна ли власть поддерживать СМИ?

Алексей Венедиктов: А это их дело, что мы будем заниматься их работой? Может поддерживать, может нет. Было время, когда «Эхо Москвы» несколько лет вообще не имело ни одного контракта. Ну и что. Ну и что. Послушайте, это их дело. Но если у вас миллион слушателей в день, москвичей, только москвичей – вот они над этим должны задуматься. Это не просто миллион слушателей, это еще качество аудитории. В Москве у нас 87% идет слушателей с высшим образованием. У нас огромное количество слушателей военных. Власть должна это учитывать, она учитывает и приходит к нам. Слушайте, это работа, понимаете, это ежедневная работа. Мы против того, чтобы плакаться, у власти свои функции, у медиа свои функции.

Федор Цехмистренко: Я это абсолютно поддерживаю.

Алексей Венедиктов: Ну и что я буду за них решать, куда им идти.

Константин Лях: А иногда хотелось бы.

Алексей Венедиктов: Ну иногда всегда хочется, я же всегда умнее…

Константин Лях: И знаю чуть-чуть больше…

Алексей Венедиктов: Знаем как делать, как лучше.

Федор Цехмистренко: Отходя от серьезных таких тем, достаточно… Алексей Алексеевич, вот наш радиослушатель Виталий спрашивает, а что музыкальное вам не чуждо?

Алексей Венедиктов: «Битлз».

Константин Лях: Алексей Алексеевич, а можно я воспользуюсь служебным положением в личных корыстных целях. Я хочу передать от своих знакомых и друзей в Перми огромные уважительные слова вашему музыкальному редактору.

Алексей Венедиктов: У нас нет музыкального редактора.

Константин Лях: Вот я то же самое сказал, но мне сказали: попробуй передать.

Алексей Венедиктов: Я передам всем.

Константин Лях: Потому что это же сейчас мы меняемся, масс-медиа меняются, радио меняется, и вот эти изменения – это же прекрасно, это же движение.

Алексей Венедиктов: Знаете, вот у меня буквально вчера перед отлетом, я встречался со Стасом Наминым, будет 50-летие группы «Цветы», и мы с ним придумали проект на «Эхо». Я разговаривал с Димой Маликовым, который тоже слушает «Эхо», вы будете смеяться, и Киркоров слушает «Эхо», как выяснилось. Я был на свадьбе у Собчак, там были вот эти все ребята, они подходили говорили: мы слушаем. Вот так. Я говорю: давайте сделаем. Вот Дима Маликов – это эпоха. Давайте историю десятилетия через песни. То есть, на самом деле, для меня это тоже набор, музыка – это набор, несущий информацию.

Константин Лях: Новых смыслов…

Алексей Венедиктов: Новых смыслов, да… Новых старых смыслов. С музыкой все в порядке. Я – человек 70-х, поэтому Pink Floyd, Высоцкий, естественно, Окуджава, «Машина Времени», «Битлз», как я уже сказал. Опять же группа «Цветы».

Константин Лях: Вторая группа моих знакомых лиц говорит вам: почему вы не преподаете?

Алексей Венедиктов: У меня сил нет. Не хватает. Времени и сил. Вот позвали к студентам – завтра буду у вас. А встречу со студентами, но я им не лекцию собираюсь читать, собираюсь прочитать чего-нибудь немного, потом поотвечать на вопросы вместе с замминистра. У них могут быть вопросы, которые им интересны. С другой стороны, у нас в рамках опять таки своего журнала исторического «Дилетант» есть «Дилетантские чтения». А два дня назад в Историческом музее, Красная площадь, дом 1, я читал лекцию про Полтаву. Вышел номер про Полтаву. Сам удивился, сколько я не знал. Народ сидел, слушал, конспектировал. Но так времени нет, на самом деле.

Константин Лях: То есть это точечно такие получаются?

Алексей Венедиктов: Тянуть радио – тяжелая история, отнимающая много времени.

Константин Лях: Будем спрашивать о будущем? Планы?

Федор Цехмистренко: Есть звонок в студию. Здравствуйте, вы в прямом эфире.

Слушатель: Добрый день. Бессонов Алексей Борисович, город Пермь. У вас раньше была традиция очень хорошая – вы … регионы. Это было великолепно. Мы хотим, чтобы вы это восстановили, наша бы страна знала своих героев.

Алексей Венедиктов: Ну, я даже не знаю, что ответить. Да, отвечу да.

Федор Цехмистренко: Еще один звонок в студию. Вы в эфире.

Слушательница: Здравствуйте. Алексей Алексеевич, большое спасибо, что вы приехали в Пермь, слушаю ваше радио уже несколько лет, и пыталась столько раз до вас дозвониться, у меня не получалось. Я хочу вам предложение такое сделать: открыть рубрику «Имею право знать». Не «Хочу знать», не «Должен знать», а «Имею право знать». Это раз. И второй вопрос: скажите, пожалуйста, чем лучше пенсионеры Москвы от наших пенсионеров? Вот труженики тыла, наш город во время войны был лидером по снабжению фронта, у нас все ресурсы, а живем мы намного хуже.

Алексей Венедиктов: Смотрите, по поводу рубрики, по-моему, со следующей недели, по четвергам с 16.00 до 17.00 по московскому времени будет выходить передача целая «Быль о правах». Как раз речь будет идти о таких юридических историях защиты населения. Адвокат Калой Ахильгов и Алексей Кузнецов будут ее вести по четвергам. Ничем пенсионеры не хуже, нигде и никак, но в нашей стране ресурсы распределены неравномерно. И как раз задача властей корректировать эту неравномерность. Я вчера как раз смотрел, что там Президент наконец сказал по поводу врачей, все время возвращаюсь к этому, и он довольно строго сказал, что не смейте прятать компенсацию врачей, я знаю эту историю в Пермском крае тоже. Я думаю, что губернатор услышал, он там был, я думаю, что, вернувшись, Максим Геннадьевич еще раз обратит на это внимание. Но на самом деле в Москве – да, но Москва и дороже во много раз, вы меня извините, я тут прошел по магазинам, да, в Москве выплаты большие, но Москва и дороже. И продукты дороже, и жизнь дороже тоже.

Константин Лях: Начиная от общественного транспорта муниципального – ту у нас…

Алексей Венедиктов: Вообще не разговор…

Федор Цехмистренко: Звонок у нас. Здравствуйте, вы в эфире.

Слушатель: Доброе утро. Василий, город Пермь. Здравствуйте, Алексей Алексеевич.

Алексей Венедиктов: Здравствуйте, Василий.

Слушатель: Рад приветствовать вас на нашей пермской земле. У меня короткий вопрос. С вами уже порядка 11 лет, и раньше была отличная рубрика, по-моему, она называлась «Народ против». Где собиралось определенное количество человек и обсуждали определенную проблему. Очень не хватает ее на «Эхо Перми».

Алексей Венедиктов: Ну, это точно не ко мне, это к Федору. Но знаете, это всегда очень сложно, скажу почему, Василий, все-таки люди, которые приходили в студию, они забывали, что их слушали в этот момент сотни тысяч людей, которые выслушивали вот этих людей, отключались от радио. И у нас эта передача рухнула ровно потому, что ее перестали слушать. Слушали только те, которые приходили.

Константин Лях: Да. А делать постановочные…

Алексей Венедиктов: А постановочные – нет, нет.

Константин Лях: Это не к вам, Алексей Алексеевич.

Алексей Венедиктов: Если Федор найдет возможность, найдет, каким образом это делать так, чтобы это слушалось, что другие должны слушать эту программу, а не только участники, а так – это его право вводить новые рубрики. Мы ввели рубрику A-Team, как вы знаете, программа, которая идет у нас по средам, когда три или четыре Алексея терзают – причем хамски терзают, хамская рубрика – терзают того или иного гостя. И еще не было ни одного человека, который ушел бы необиженный оттуда. Ни одного лидера. Потом приходится всех отпаивать, успокаивать. Но это немножко похоже, к тому же еще и слушают.

Федор Цехмистренко: Здравствуйте, вы в эфире.

Слушатель: Меня зовут Вадим.

Алексей Венедиктов: Здравствуйте, Вадим.

Слушатель: Я давнишний слушатель «Эха Москвы», что-то больше 20 лет, я благодарен вашей радиостанции за то, что она постоянно открывает глаза. Вот в частности, мне открыла глаза на саму либеральную идею, то есть непосредственно, не смотря в то время зомбоящиков, слушая, как правило «Эхо Москвы», как раз выработалась у меня не скажу – отвращение, скажу – неприятие либеральной идеи.

Алексей Венедиктов: Вы прямо как Путин.

Слушатель: Да, вы знаете…

Алексей Венедиктов: Ничего. Для этого мы и работаем, чтобы вы были, как Путин, Вадим. Мы стараемся, чтобы вы сами, Вадим, выбирали свои идеи. Мы стараемся, чтобы вы сами – и для нас очень важно, чтобы вы сами, Вадим, выбирали свои идеи – это очень важно. Бывают разные идеи: либеральные бывают, фашистские бывают, коммунистические бывают, социал-демократические бывают. Наше общество очень разнообразно.

Константин Лях: А самое страшное – это когда безыдейные идеи.

Алексей Венедиктов: Ну, и такие люди, которые прыгают туда-сюда. Но я бы вас поостерег, чтобы даже на лучшее средство массовой информации, коим является «Эхо Москвы», делать ставку в выборе своих идей. Это жизнь должна делать такую ставку.

Федор Цехмистренко: И у нас есть время на один последний звонок. Давайте примем его.

Константин Лях: Не люблю слово «последний»…

Федор Цехмистренко: Крайний. На сегодняшний эфир. Здравствуйте.

Слушатель: Доброе утро. Сергей, Пермь. У меня два вопроса. Алексей Алексеевич, я часто слушаю ваши передачи политические, но все-таки любимая передача – это «Авторская песня». Она какое-то время выходила 2 часа продолжалась. В последнее время всего 1 час. Почему?

Алексей Венедиктов: Потому что есть много разных передач, понимаете, вы любите одно, а кто-то любит «Оперный клуб» Алексея Парина, кто-то любит программу «Один» с Дмитрием Быковым. Понимаете, мы как клуб, сбор клубов, вот есть такие любители, такие любители, такие. Не резиновые эфиры. Введя, скажем, то, что я объявил «Быль о правах», у ведущих «Дневного разворота» отбираю час. И они тоже будут плакаться, и, кстати, Сергей, слушатели этого часа тоже будут плакаться – зачем забрали. Разнообразие – это важно, также, как в идеях.

Константин Лях: И в масс-медиа.

Алексей Венедиктов: Разнообразие в масс-медиа тоже как в идеях.

Федор Цехмистренко: У нас время, к сожалению, к концу подошло, вынужден…

Константин Лях: Нет, у нас времени-то много, Алексей Алексеевич, дело в том, что наш сегодняшний гость очень занят просто.

Алексей Венедиктов: Я могу еще несколько минут.

Федор Цехмистренко: Мы только с радостью. Давайте тогда еще звонок примем. Здравствуйте, вы в эфире.

Слушатель: Здравствуйте, меня зовут Александр. Мне хотелось бы знать, насколько правда, что пенсионеры в Москве ездят на общественном транспорте бесплатно?

Алексей Венедиктов: Это правда.

Слушатель: В чем разница?

Алексей Венедиктов: Ну, в чем разница… Дело в том, что общественный транспорт и муниципальный транспорт – это ведомство города. И в свое время было принято такое решение мэрией Москвы, Юрием Лужковым и Московским советом, законодательным собранием, о том, что бюджет Москвы позволяет. Что значит – бесплатно? Это означает, давайте скажем так: вот я пенсионер уже, слава тебе господи, могу ездить бесплатно. Но когда я был работающим и непенсионером, мои налоги у меня брали, уходили в Москве, на то, чтобы я оплачивал бесплатный проезд пенсионеров. Московские люди, которые работают, оплачивают бесплатный проезд пенсионерам. Вот так вот строится бюджет Москвы. И вся история. Я вам могу рассказать странную историю еще в другом, по-моему, в Таллинне всем жителям постоянным и гражданам Эстонии, именно гражданам Эстонии, но жителям Таллинна, они ездят бесплатно. За счет кого? За счет других. Потому что бесплатно не бывает. Значит, кто-то должен платить зарплату, закупать трамваи, автобусы, платить за электричество. На самом деле слово «бесплатно» - это такая история. И я понимаю, если это вопрос про ваш город, это вопрос бюджета, сначала ваших налогов, есть ли на это деньги, которые другие люди платят, и затем вот такая история. Это не бесплатно. Мне кажется, вот такое массовое, кстати, я в этом случае был противником, что бесплатно должны ездить пенсионеры, малоимущие.

Константин Лях: Алексей Алексеевич, мы немного с Федором вам поясним, с 1 января у нас городская дума приняла решение о повышении тарифа в городском транспорте с 20 до 26 рублей. Для всех видов. А мы с Федором буквально позавчера обратились ко всем жителям города Перми с вопросом: готовы ли вы, работающие люди, платить по 26 или 28 рублей при условии того, чтобы пермские пенсионеры будут ездить бесплатно.

Алексей Венедиктов: История ровно в том, что кто-то должен за это заплатить. Что если говорить о транспортном налоге, но это уже дело города безусловно, мне просто кажется, что вопрос не в пенсионерах, а в малоимущих пенсионерах, если честно говорить. Потому что у нас и миллиардеры уже многие на пенсии, но получается, что в Москве они в метро могут ездить бесплатно.

Константин Лях: Кстати говоря, во это слово муссируя в нашем эфире, придумали вам название ночного эфира: программа «Бесплатно».

Алексей Венедиктов: Бесплатно не бывает.

Константин Лях: Вот ее и нет.

Алексей Венедиктов: Бесплатно не бывает, к сожалению. А хотелось бы.

Федор Цехмистренко: У нас еще один звонок в студии, давайте примем. Здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Алексей Алексеевич, системный вопрос: по моему мнению в системе власти не хватает одного компонента – продленной ответственности. Например, губернатору, он, допустим, затевает много дел, которые уходят уже за пределы срока его полномочий. Он уходит на другую работу, но ответственность, ответственность причем не только наказательная и не столько наказательная, а сколько вознаградительная. Вот как вы относитесь к тому, что по истечению времени какие-то дела, задуманные, допустим, губернатором, свершились после того, как он перешел уже на другую работу, он вознаграждался. Или наоборот, он имел какой-то ущерб – моральный или материальный.

Алексей Венедиктов: Я думаю, что это невозможно, на самом деле. Потому что мы знаем, скажем, президентские сроки ограничены, но если президент или губернатор, как вы говорите, будет заниматься только проектами, которые закончатся только его сроке, значит, нельзя будет построить ни одной дороги, грубо говоря.

Константин Лях: Зря вы это сказали, Алексей Алексеевич, потому что наш слушатель намекал на ситуацию в Перми. Вы по этой дороге ехали в прошлом году, кривая дорога…

Алексей Венедиктов: Я знаю эту ситуацию, но послушайте, но исправить вот этот кунштюк – а ее делал другой губернатор Басаргин, если мне не изменяет память, на самом деле история в том, что очень многие проекты рассчитаны на десятилетия, а завтра того или иного губернатора просто возьмут и переведут на другую работу. И другие люди будут исполнять уже так, как видят они этот проект, а не так, как он вел, поэтому мне кажется, что это такая мечта, но она совсем не осуществима. И даже не надо в нее вкладываться.

Константин Лях: Да. А вечных губернаторов мы не хотим.

Алексей Венедиктов: Вечных губернаторов мы не хотим, потому что губернатор, который приходит и уходит – это два разных человека. Потому что не только губернатор, но и президент. Я вспоминаю, как я пришел главным редактором на «Эхо» 20 лет назад, я сейчас совсем другой человек, со всеми другими пониманиями, приоритетами, опытами и многое из того, что я делал в 98-99 году как главный редактор радио, я бы сейчас сделал по-другому.

Константин Лях: Вы стали лучше или хуже?

Алексей Венедиктов: Я стал другой. А лучше или хуже – для кого?

Федор Цехмистренко: Тут, наверное, еще наш радиослушатель момент подразумевал, что губернатор получает кредит доверия на 4 года, и следующий человек за ним начинает переделки, и у нас постоянно от чиновника к чиновнику идет перетряхивание.

Алексей Венедиктов: А так и будет всегда. Пришла другая команда. Посмотрите на выборы президента в США, которые меняются достаточно часто. Была команда Обамы, которая видела мир так и вела такую политику. Пришла команда Трампа, они получили кредит доверия на другую политику. Они пришли с другой программой, с другой. Они получили мандат доверия на другую политику. В этом и есть сменяемость власти. Просто народ отказал в доверии демократам и дал мандат республиканцам. Не той политике, а другой политике. Мне кажется, тут надо говорить не столь об ответственности губернатора, сколько людей, которые его избирают. Вот дали мандат доверия и теперь вот этот мандат доверия вы либо подтверждаете на следующих выборах, либо его меняете. Ну это такая простая штука.

Константин Лях: Алексей Алексеевич, вот вы сидите спиной, а нам уже просто люди там нас с Федором убьют…

Алексей Венедиктов: Ну, это уже ваша проблема, да.

Константин Лях: Огромное вам спасибо, что нашли время в своем расписании и посетили «Эхо». Доброго вам времени пребывания в Перми, скажите что-нибудь и мы будем уже прощаться.

Алексей Венедиктов: Мы наблюдаем за вами из Москвы.