Слушать радио
Смотреть радио
Создать радио
22:00, 23 марта 2008
Являются ли протестные акций средством решения трудовых конфликтов?
Анастасия Сечина: У нас есть два конфликта, два конфликта на предприятиях. Первый – это фабрика «Нестле Россия». В минувшие выходные, в субботу, сотрудники пермского филиала фабрики вышли на акцию протеста. Рабочие требовали повышения зарплаты, начала добросовестных переговоров с профсоюзом. Собственно, реакция на это руководства компании, официальную позицию которого озвучил помощник директора по связям с общественностью Анастасия Гордеева, заключается в том, что протестные действия не способствуют сближению сторон, и не могут привести к удовлетворению выдвинутых требований. Это один момент. Второй момент касается Красновишерска, где, как вы знаете, уже такая затянувшаяся история с Вишерской бумажной компанией. Но опять же в пятницу, как сообщил «Новый компаньон», собрали вещи и разошлись по домам последние 9 человек из числа протестовавших бывших сотрудников Вишерской бумажной компании. Кстати, вот «Компаньон» тогда не писал, а собственно, разошлись-то почему? Надоело? Устали? Или что?Ольга Седурина: Я думаю, что поняли бессмысленность происходящего, потому что много раз, и в первую, и во вторую, и в третью голодовку, к ним приходили и конкурсный управляющий, приходили представители местных властей и объясняли, «что вот, друзья дорогие, те, которые деньги собственники дали, мы вам выплатили. Сейчас процедура банкротства, продажа ликвидного имущества, когда средства поступают на счета, мы вам пропорционально перечисляем и все, больше выплат не будет. И быстрее эти деньги не появятся у вас, будете ли вы голодать или не будете». Люди говорили, что «нет, все равно мы будем тут сидеть, и все равно вы сделаете так, как мы хотим».
А.С.: Ну я так понимаю, что повлияла еще и ситуация с дворцом культуры, поскольку директор дворца культуры решил подать…
О.С.: Ну, решил в суд муниципалитет. А директор дворца культуры выступал в качестве собственника, раз он является…
А.С.: Собственник-то муниципалитет.
О.С.: Управление культуры муниципальное. И директор дворца культуры как представитель собственника подл в суд на компенсацию расходов по коммунальным услугам на время голодовки, на время акции.
А.С.: Сейчас у нас на связи будет Лариса Селиванова, это председатель профкома ООО «Нестле Россия». Она расскажет и о состоявшейся акции, и расскажет, в какой стадии находится сейчас процесс переговоров с руководством компании. Доброе утро. Расскажите вкратце о той акции, которая прошла в субботу, сколько человек, сколько сотрудников, приняли в ней участие?
Лариса Селиванова: 22 марта у дворца культуры имени Солдатова состоялся митинг работников предприятия, на котором было принято обращение к губернатору края Чиркунову, председателю ЦК АПК Агаповой, директору рынка «Нестле» в России Бернару Менье, председателю краевого совета профсоюзов Ефремову Виктору Ивановичу и директору нашего филиала Мартину Руппу. В митинге приняли активное участие более 200 человек, работников фабрики, которые совей активной позицией, выступлениями подтвердили, что готовы продолжать борьбу за повышение заработной платы, за свое право на достойную жизнь. Основными лозунгами собравшихся были: «Достойный труд – достойная зарплата», «Европейским стандартам производства – европейскую заработную плату», «Качество жизни должно расти», «Мы даем стране «Кит-кат», но достойных нет зарплат». Собравшиеся высказали намерение не останавливать протестные действия до тех пор, пока работники не будут услышаны, и администрация предприятия не примет решения о дополнительном повышении заработной платы.
А.С.: Лариса, вот смотрите, насколько мне известно, администрация уже принимала решение о повышении заработной платы на, по-моему, 15%. То есть вот это вас не удовлетворяет?
Л.С.: Да, после того, как были выдвинуты требования профсоюзного комитета, утверждены конференцией 7 декабря 2007-го года, руководство фабрики в одностороннем порядке издало приказ о 15%-ном повышении, который вступил в силу с 1 января. По сути, этот шаг был призван подчеркнуть отказ компании от переговоров и подорвать позиции профсоюза, поскольку это является недопустимой практикой в цивилизованных государствах, когда при ведении коллективного трудового спора таким образом руководство предприятия пытается что называется выпустить пар.
А.С.: Хорошо, в таком случае для понимания вопрос. После этого повышения средняя зарплата на предприятии сколько стала составлять?
Л.С.: По крайней мере, администрация предприятия декларирует такую цифру, как более 17 тысяч рублей, но вчера на выступлениях, на митинге рабочие выступали и говорили о том, что высококвалифицированный работник 5 разряда получает 13 тысяч. Тогда вопрос: у кого средняя заработная плата 17-ть?
А.С.: То есть вот эта цифра она действительности не соответствует?
Л.С.: Она является, очевидно, так скажем, средней арифметической от заработных плат высокооплачиваемых работников и всех остальных, и основной массы работников, вот эта средняя арифметическая, возможно, и составляет 17-ть тысяч рублей. Но большинство не удовлетворено размером своих заработных плат.
О.С.: Лариса, можно вопрос… Скорее всего, он не к вам, но может быть, вы в курсе. Сколько сейчас годовая прибыль предприятия, годовой оборот? Знаете ли вы это?
А.С.: Можно, наверное, переформулировать вопрос. То есть вообще предприятие прибыльное, хорошо ему живется или есть какие-то проблемы?
Л.С.: Я так полагаю, что проблем особых нет, поскольку за 2007-й год давалась оценка деятельности нашего предприятия, экономическая оценка деятельности. И наши показатели достаточно блестящие. И это было опубликовано в ежегодном фабричном журнале, и докладывал директор филиала. В общем-то, мы на достаточно таких устойчивых позициях находимся.
А.С.: И вот сейчас тогда еще такой вопрос. Помощник директора по связям с общественностью филиала «Нестле Россия» Анастасия Гордеева сказала, что протестные действия сближению сторон способствовать ни в коем случае не будут. Не боитесь ли вы того, что субботним митингом вы…
О.С.: …200 человек уволили.
А.С.: Ну, пока еще никого не уволили, но вы усугубите этот конфликт и не продвинетесь вот по какой-то конструктивной лестнице…
Л.С.: Вы знаете, мы пытались конструктивно сотрудничать с нашей администрацией на протяжении 4 месяцев. Мы высказывали готовность к ведению конструктивного диалога. Но если сторона социального партнерства постоянно демонстрирует неуважение к представителям работников, не предоставляет никакой информации, которая могла бы помочь урегулировать ситуацию и, собственно, затягивает переговоры, то я не думаю, что какие-то иные способы возможны на сегодняшний день.
А.С.: спасибо большое, Лариса. У нас на связи был председатель профкома ООО «Нестле Россия» Лариса Селиванова. И речь шла об очередном витке этого конфликта. У нас вот по какой-то причине уже появился телефонный звонок, несмотря на то, что не было задано никакого вопроса…
О.С.: Вот всегда, на мой взгляд, опасность каких-либо подобных действий, опасность последствий таких действий, она есть и для работодателя, и для работника. Потому что по большому счету, если мы знаем и слышим, что работодатель пошел на повышение зарплат на 15%, реальный факт. А реальный факт опять же, который сейчас Лариса озвучила, 13 тысяч заработная плата, ну, скажем, по большому счету это не очень маленькая заработная плата. Понятно, что она не хорошая, хотелось бы больше, как всегда хотелось бы больше, но она не такая маленькая, потому что мы знаем, что те же медсестры, те же врачи, узкие специалисты, многие получают значительно меньше – в два раза, как минимум, меньше. Это во-первых. Во-вторых, работодатель может пойти на популярные меры и на непопулярные. Непопулярные – что называется, не реагировать на эту протестную акцию, не повышая зарплат, увольняя людей, и так далее. Популярная мера… Можем себе представить ситуацию. Работодатель говорит: «Хорошо, раз вы бастуете, раз вы такие активные, я вам зарплату повышаю». Ну, условно говоря, в два раза. Люди полгода радостно улюлюкая получают большую зарплату, а через полгода предприятие закрывается, потому что это повышение зарплаты было экономически необоснованно.
А.С.: Ой, это, что называется, «сам дурак», в таком случае: зачем было делать экономически необоснованное повышение заработной платы?
О.С.: Вот, я и говорю: это такая популярная мера из серии «сам дурак», которая приводит в том числе к банкротствам и так далее, когда все хотят получать большие зарплаты, но экономически это в развитие предприятия, в прибыльность предприятия, в оборот еще не укладывается. Ну просто люди хотят получать большие зарплаты. Понятно, что все мы хотим получать адекватную оплату. Но она должна опять же соответствовать экономическим показателям моего предприятия. Если меня эта зарплата не устраивает и работодатель говорит: «А я не могу тебе повысить», я либо остаюсь здесь, принимая эти условия, либо с ним расстаюсь и ищу новую работу.
А.С.: Я вот все думала, каким образом попроще сформулировать вопрос. Честно говоря, пока не знаю, на что нас выведет этот разговор, но вопрос будет пока более общего характера. Хотелось бы слышать от вас, как вы оцениваете, являются ли такие активные протестные действия методом решения трудовых конфликтов в нашей современной ситуации? У нас сейчас, в нашей стране, в нашем городе, в нашем крае… Доброе утро.
Слушатель: Доброе утро. Максим. Оговорюсь сразу: я отношусь к категории работодателей, не работников, с месячным фондом оплаты труда моих сотрудников порядка полумиллиона рублей. Что бы мне хотелось сказать? Я вообще считаю, что конфликта в разбираемой вами ситуацией нет. Идет нормальное взаимодействие трех сил. Работников, с одной стороны, которые, соответственно, преследуют свои интересы. Работодателя с другой стороны. И третья сила – это профсоюз. Причем сознательно развожу работников и профсоюз – это две разные вещи, потому что, как правило, будем так говорить, актив профсоюза – это какая-то наиболее активная часть людей, работающих на предприятии. Так вот, это не конфликтная ситуация, это нормальное выяснение отношений между этими тремя силами, с целью достижения некоего компромисса, который позволит всем дальше заниматься своим делом. Смотрите, на западе эта ситуация складывалась по крайней мере последние 300 лет, начиная с цеховых объединений, дальше переросших в объединения работников и дальше в профессиональные союзы, которые сейчас являются очень серьезной социальной, а порой и политической силой. Ну, последние выборы во Франции, когда Саркози активно заигрывал с ведущими профсоюзами для того, чтобы они обеспечили ему большинство в среде пролетариата, особенно на севере страны. У нас профсоюзы, полноценные профсоюзы, появились не так давно, потому что то, что существовало в советские годы – система распределения различных курортных благ и пособий – что она из себя представляла? Пермский профсоюз областной очень ярко иллюстрирует, особенно его предыдущее руководство. Так вот я думаю, что подобные активные действия со стороны работников они являются, безусловно, средством. И достаточно действенным, как показала ситуация на «Форде», например, Всеволожском. Но дело в том, что конечное слово кВ этой ситуации все равно останется за работодателем. И это нормально, потому что люди, которые держат этот бизнес, они дают работу этим работникам, они дают им деньги на содержание себя и своих семей, и перед ними всегда остается выбор. Да, либо я удовлетворяю эти требования и, условно говоря, ужимаю свою прибыль, но тогда я на какой-то период фиксирую социальный климат на предприятии, либо я не удовлетворяю эти требования, и понимаю, что у меня есть некая точка кипения, мне нужно менять определенное количество персонала. Ведь есть и вторая сторона вопроса. Тех людей, которые активно протестуют сейчас против маленькой зарплаты на фабрике «Нестле», их ведь там никто с пистолетом у затылка не держит.
А.С.: Да, об этом и говорилось. Есть вопрос один…
О.С.: Да, Максим, на самом деле все достаточно очевидно. Вопрос: что вы будете делать, если у вас на предприятии возникнет такая ситуация, либо что вы делаете, чтобы эта ситуация не возникла?
Слушатель: На самом деле, в период моего руководства несколькими предприятиями такой ситуации у меня не возникало в виду того, что при формировании системы оплаты труда я всегда исхожу из среднерыночных показателей для данной квалификации, для данной профессии сейчас на рынке труда.
О.С.: И для данной отрасли, наверное?
Слушатель: и для данной отрасли. С другой стороны, я человек максимально жесткий во взаимодействии с необоснованными амбициями. То есть я свято чту трудовой кодекс, но что выходит за его рамки, я всегда говорю, что: «Ребята, извините, да, я зарабатываю деньги. Моя цель – не для того, чтобы мы здесь все хорошо собрались, поговорили друг с другом, приятно пообщались. Компания должна зарабатывать деньги…»
А.С.: Максим, спасибо вам большое за звонок. Я даже не знаю… Вот здесь было сказано, по большому счету, все, что можно было сказать. Можете не согласиться с Максимом или высказать свою точку зрения по поводу протестных действий, протестных акций как средства решения трудовых конфликтов. Впрочем, Максим не считает ситуацию на «Нестле» трудовым конфликтом. Я в самом начале думала, как связать «Нестле» и Красновишерск, вот эти две ситуации. И ситуации-то разные все-таки, разные абсолютно, потому что если в случае с «Нестле» действительно люди в течение нескольких месяцев пытались вести переговоры, каким-то образом еще, вот сейчас они предприняли следующий шаг – вышли на акцию протеста…
О.С.: Очень интересно, что вышли на акцию протеста по-европейски – в субботу, нерабочий день. Мы помним забастовки европейские, британские, американские музейных работников. Они бастовали в свой выходной день – в рабочее время они выходили на работу.
А.С.: И ситуация в Красновишерске совершенно другая. Дело в том, что там люди в течение нескольких голодовочных кампаний находились во дворце культуры, не принимая предложения об устройстве на работу и ожидая выплаты своих денег.
О.С.: Выплаты денег, а вот тогда уже посмотрим, как жить. Кроме того, там были люди, которые уволены с предприятия, и которым предприятие ничего не должно. Они просто пришли вместе со всеми на голодовку.
А.С.: Мы примем телефонный звонок. Доброе утро.
Слушатель: Доброе утро. Александр Сергеевич меня зовут. Здесь ситуация вот особенно предыдущего выступающего не то что странна – она превалирует у нас, особенно в Пермском крае, и наверное, в России. Это оказывается, они нам дают капитал, или рабочей силе, для того, чтобы они существовали. Сам капитал без рабочих рук – это чемодан без ручки. Он ничего не дает. Создают добавленную стоимость и прибавочную стоимость только работники. И мы сейчас наблюдаем другой подход: работники начинают осознавать, что это они внесли самый большой вклад в создание прибыли, а не капитал, который что-то их нанял. Другое дело, что надо делиться капиталом с работниками, которые зарабатывают эти деньги. А у нас происходит так: минимальная заработная плата (особенно это капитал, который заходит со стороны, особенно из Москвы) и максимальная нагрузка в течение вполне определенного времени, причем увеличивается время работы. При этом когда люди говорят о том, что они зарабатывают деньги, им говорят: «Вы быдло, это мы вас наняли, сидите и не вякайте, иначе я вас выгоню».
А.С.: Вы знаете, Александр Сергеевич, во всяком случае, Максим не говорил таких слов, как быдло и тому подобных.
О.С.: Это, что называется, собственное восприятие ситуации, когда мне не хочется, чтобы ко мне так относились. А если мне не хочется, чтобы ко мне так относились, я изначально буду строить свои отношения с работодателем, поясняя ему, что я достаточно дорогостоящий сотрудник, и если работодателя моя себестоимость на рынке не устраивает, то я пойду искать себе другого. Но у меня, как у наемной рабочей силы, есть некое самоуважение, при котором я либо приму условия работодателя изначально, либо не приму. Сели кто-то принимает изначально плохие условия, а потом понимает, что его обманули, ну, тоже право человека отстаивать то, что он хочет отстоять.
А.С.: Сообщение по ICQ: «Браво, Александр Сергеевич, на 100% прав», - говорит человек.
О.С.: Он на 100% прав в экономических процессах, что именно наемная рабочая сила создает и прибыль, и оборотный капитал, и так далее. Но…
А.С.: Если эта рабочая сила насколько дорога работодателю, следовательно, ему не выгодно будет ее терять. Следовательно, как только рабочая сила предпримет определенные действия для того, чтобы отстоять свои права, работодатель, соответственно, скорректирует свою политику. Но в том случае, если эта самая рабочая сила… Вот сейчас не хочется никого обидеть и сказать не дай бог лишних слов. Но если эта рабочая сила является балластом, который при этом не особенно хочет встраиваться в изменяющиеся на рынке условия, например, то здесь…
О.С.: …возникает конфликт.
А.С.: Возникает конфликт. Но я буду стоять на стороне работодателя, который выставляет какие-то свои жесткие условия. И в случае, если они сотрудника не устраивают, он может принимать решение. Но пытаться руководить работодателем он может только в том случае, если он ценен.
О.С.: По большому счету, объединив два этих звонка, можно сделать вывод, что мы все время почему-то забываем о том, что наемная рабочая сила – в том числе это и менеджмент. И если менеджмент не выполняет своих условий при высокой зарплате, предприятие, на котором возникает конфликтная ситуация, может поменять менеджмент, который будет управлять так, чтобы эти конфликтные ситуации не возникали.
А.С.: Последнее сообщение по ICQ: «Оба правы. Но все-таки первый выступающий правее. Организовать бизнес гораздо труднее, чем приходить каждый день на работу в 9-ть и уходить в 18-ть».
