Первый подброшенный в пермский бэби-бокс ребенок

Р.ПОПОВ: 15 часов 7 минут в Перми. Мы продолжаем прямой эфир на 91,2 FM. У микрофона Роман Попов, сейчас в студии Данил Постаногов.

Д.ПОСТАНОГОВ: Всем привет.

Р.ПОПОВ: Это «Дневной разворот» на «Эхе». У нас сейчас в гостях Елена Юрьевна Котова, президент благотворительного фонда «Колыбель надежды». Елена Юрьевна, здравствуйте.

Е.КОТОВА: Здравствуйте.

Р.ПОПОВ: Мы привязываемся сейчас к одному, казалось бы, во всем новостном потоке не самому значимому за весь день факту. Но если мы возьмем предысторию этого факта, мы поймем, что в результате получили центральную новость дня. У нас в бэби-бокс попадает первый младенец. И если сейчас просто говорить о том, что да, всего-то навсего бэби-бокс, первый младенец. Давайте поаплодируем, бэби-бокс себя оправдал. Вы же сами говорили, что если хотя бы один, тогда все, бэби-бокс себя оправдал. Но по большому счету нужно на эту новость еще глубже взглянуть. Нашелся человек, который вам поверил во всю эту систему. Это не бэби-бокс себя оправдал, это система заработала. И сейчас мы все вместе должны на всех углах кричать: «В бэби-боксе первый младенец, эй, дурочки малолетние, это можно сделать, ничего страшного не будет, если вдруг вы что-то себе уже сейчас в голове рисуете». Раньше же как – самое главное, что кто-то должен сделать первый шаг. Сколько месяцев вы сидели с пустым бэби-боксом?

Е.КОТОВА: Самая главная задача бэби-бокса – чтобы он был пуст и трупов детей на улицах не было. Не главная задача – большое количество детей, собранное в бэби-бокс. Вы не учитываете 14 обращений граждан, которые обратились со своими проблемами с маленькими детьми, также с новорожденными. Бэби-бокс достаточно давно работает. Просто здесь, к сожалению, с одной стороны, и радоваться, и огорчаться – меня больше огорчает, что мама это сделала. Значит, на каком-то этапе она либо не обратилась за помощью, либо никто не смог ей помочь, вот что страшно.

Д.ПОСТАНОГОВ: То есть по сути бэби-бокс – это не только коробочка, это целая система в принципе помощи, хотя бы психологической.

Е.КОТОВА: Это социальный проект, конечно. Там самая главная задача – чтобы успеть обратить внимание на те звоночки, которые человек дает. К такому шагу любой здравомыслящий человек готовится заранее. Он пытается найти выход из ситуации. Значит, это мы где-то не увидели, возможно, не смогли объяснить. Ведь ребенок рожден в роддоме, у него поставлены прививки, чистая одежда, пеленки, у него написана дата его рождения. Это значит, что у мамы были обстоятельства, при которых она не обратилась к психологам в роддоме. Может быть, кто-то не заметил, что у нее такое состояние. Ведь в послеродовой период идет гормональный сбой! Я ни в коем случае сейчас не оправдываю и не осуждаю поступки родителей в такой ситуации. Но мы же не знаем, кто положил ребенка. Это была мама, папа, еще кто-то из родственников? Здесь очень важный момент, надо сохранить связь. Я бы даже хотела обратиться к родителям, если они сейчас еще думают, чтобы вернуть, пусть это пройдет день-два-три, они могут это сделать. В течение 6 месяцев они могут обратиться и доказать, что были обстоятельства, при которых они совершили это. Но это не преступление, они не совершили преступление в отношении жизни, не оставили его в подъезде. Они положили, и мы будем делать все для того, чтобы сохранить ребенка в семье. Вот смысл всего проекта, а не призывать. Мы ни в коем случае не призываем, у нас у каждого бэби-бокса висит по 5-7 телефонных номеров, человек может позвонить, обратиться. И номера всех 5 конфессий, психологических служб, телефоны доверия круглосуточные, там мой телефон висит. Любой из этих, если человек набирает, ему оказывается помощь. У нас 14 обращений, девочка у нас одна находится в кризисном центре социальной адаптации, ей помогают оформиться. Она ведь тоже пришла к дверям с трехмесячным ребенком.

Р.ПОПОВ: 14 обращений – это значит, что 14 человек дошли до этой таблички с телефонами.

Е.КОТОВА: Кто-то через Интернет, кто-то дошли до таблички, где-то кто-то услышал информацию, кто-то увидел в газете. Например, «Комсомольская правда» у нас печатала прямо с телефонами, я видела, я спрашивала, где вы взяли – из средств массовой информации они тоже получили эту информацию.

Д.ПОСТАНОГОВ: По сути, это 14 спасенных семей как минимум. На первоначальном как минимум этапе.

Е.КОТОВА: Я бы так не называла. Смотрите, там маленькая проблема превращается в огромный ком, когда человек не может с ней справиться. Все случаи абсолютно не страшны. Человек приходил и говорил: «Я не хочу отдавать ребенка в бэби-бокс, но…» И начиналась своя собственная история. И эта история действительно казалась ужасной и трагичной, ты с первого раза не сразу понимал, как реагировать. Мы подключали и другие благотворительные фонды, и органы опеки и попечительства, и «дома-малютки» подключали, и медицинский персонал, даже в университетах приходилось оформлять академотпуски для того, чтобы… Люди просто не могли справиться с какими-то бытовыми проблемами. А находясь еще в послеродовой период, женщина просто острее это чувствует. Поэтому надо быть просто добрее, видеть, кто рядом с тобой, не бояться потратить на это время.

Р.ПОПОВ: За время работы бэби-бокса на улицах находили детские трупы?

Е.КОТОВА: Вообще в мире – да.

Р.ПОПОВ: В Перми.

Е.КОТОВА: В городе – нет.

Р.ПОПОВ: То есть в данном случае когда я говорил «первый ребенок в бэби-боксе», я прекрасно понимаю вашу позицию – это вы недосмотрели, вы что-то упустили. С другой стороны, и вы поймите мою – это отсутствие детского трупа на улице, первый ребенок в бэби-боксе.

Е.КОТОВА: Это отсутствие детского трупа и шанс у мамы. Мы сохраняем двух людей. Ребенок под присмотром медицинского персонала, и мама не становится преступником. Мы сейчас собираем всю информацюи, даже доктора, который первым принял ребенка, полностью все формируем, и в органы опеки для того, чтобы они положили в личное дело. Если ребенок будет усыновлен, то захотят, не захотят рассказать. Может быть, даже через 10, 20 лет, но какая-то связь произойдет у мамы и ребенка. То же самое, если мама обратится, чтобы у нее были доказательства. Если ребенок вдруг об этом узнает, ему усыновители расскажут, тоже сможет установить. Поэтому для нас сейчас важно донести до этих людей, что надо пережить просто, и, может быть, ваша проблема, которой нужно поделиться, не так страшна, как вам кажется в данный момент.

Р.ПОПОВ: А вообще, если к тем проблемам, к которым звонят на доверительные линии обратиться, пробовали их проанализировать? Какие-то есть общие места в этих проблемах?

Е.КОТОВА: Есть. Например, неисполнение должностными лицами своих обязанностей. Или просто халатное отношение, обращение к человеку согласно должностной инструкции, и не включается процесс социальной ответственности во взаимоотношениях с людьми. Я считаю, что женщина, которая родила ребенка, мать, для нее должно быть очень уважительное, внимательное отношение. Если только она говорит о чем-то, нужно прислушаться и еще задать пару наводящих вопросов, потому что она не все может раскрыть, а помощь ей нужна в этот момент. Я считаю, что самая главная задача – это быть внимательным друг к другу, потому что мы запинаемся, например, о нарушения. Не зарегистрировали ребенка по месту жительства мамы, пошел клубок, она не может подать заявление на получение детского пособия, пособия по родам. Соответственно, у нее нет средств для существования. Потом она переезжает в другой город, и этот клубок начинает просто нарастать. А девочка вышла из детского дома в никуда, не проследили, где она должна жить, не закрепили за ней никакое жилье, это я реальный пример рассказываю. Вышла в никуда, ее никто не спрашивает, и в три месяца она пришла к дверям службы доверия. Просто увидела табличку, понимаете?

Д.ПОСТАНОГОВ: Хорошо, что она увидела эту табличку. А где ее на самом деле могут люди увидеть? В тех же роддомах, еще где-то?

Е.КОТОВА: Я говорю, к нам обращаются, просят… Мы не рекламируем сам бэби-бокс. Мы рекламируем телефоны, по которым можно получить помощь. Потому что если человек решит отдать ребенка, все четко у него в голове, он сам все найдет и подготовится к этому шагу. Мы даем телефоны помощи, и к нам уже поступают разные сигналы. Например, со службы доверия дают телефоны, если человек готов принять эту помощь, то тогда дают этот номер телефона, мы общаемся с этим человеком и помогаем по мере возможности. У нас 19 апреля мальчик родился один. Все хорошо, хотя там проблема была такого характера – папа, как только узнал, что девушка беременна, потерялся в течение трех часов. Нельзя винить только маму. Нужно говорить об ответственности двух родителей, это две стороны, дети ведь не появляются только от мам. И девушка была действительно в трансе, потому что ей сказали, что у нее будет двойня, а у нее уже есть ребенок. И были такие психологические проблемы, которые мы успешно разрешили, сейчас ребенок находится с мамой, все прекрасно, бабушка с дедушкой помогают воспитанию. К сожалению, папа не нашелся.

Р.ПОПОВ: А можно цепочку построить? Звонок, и как начинается ваша работа? Кто-то из этих 14 телефонов получает звонок со словами «ребята, я не понимаю, мне кажется, что все плохо, сейчас руки на себя наложу, мне нужна помощь».

Е.КОТОВА: «Руки на себя наложу» - это обычно в службу доверия звонят. Надо понимать, что у меня телефон свой, личный, и он высвечивает номера. Люди звонят и начинают просто рассказывать, «у меня такая проблема», и приходят. Все, начинаешь понимать, как девочка пришла 19 лет к дверям, сели и говорим. Что делать? Вызвали «скорую». Понимаем, что куда девочку? Я ее забрала домой, правда, в этот день, но после этого поняли с Людмилой Викторовной, что нужно создать центр оперативный. Чтобы не на улицу «скорую» вызывать, если она с ребенком. Ладно, я привезла ее домой, переодела, накормила, вызвала «скорую», «скорая» увезла ее в больницу.

Р.ПОПОВ: По-быстрому расшифруйте, вам понятно, а мне нет. Людмила Викторовна – это кто?

Е.КОТОВА: Это служба доверия, телефон, который постоянно работает в Перми и крае, круглосуточно находятся психологи.

Р.ПОПОВ: Вызвали «скорую», и?..

Е.КОТОВА: Там был небольшой ринит у ребенка, отправили в больницу. Они неделю находились в больнице. За это время мы выяснили, что ей негде жить, после больницы некуда выходить. Мы определили ее в центр социальной адаптации, связались с центром, она сдала необходимые документы и после больницы переехала туда. В данный момент она находится там, у нее есть уже временная регистрация, чего у нее не было. У нее есть уже оформленное заявление на получение пособия. У нее жизнь набирает свой нормальный ритм, то есть пытается самостоятельно справиться со своими задачами. Следующий этап – это получение жилья, которое ей обязаны были дать, так как она сирота. Вот, немножко нужно просто подравнивать и помогать, чтобы у человека было ощущение плеча. Когда меня не было два дня у нее, она говорит: «Ты меня не бросай». Знаете, когда слышишь эти слова, то… Я даже не знаю, как это описать. Говорю: «Я не бросаю тебя, Тань, все хорошо». И она у меня потихоньку делает самостоятельные шаги для того, чтобы самой воспитывать ребенка, хотя сама воспитывалась в детском доме.

Р.ПОПОВ: Дальше история. Есть определенные социальные службы, представители власти, чиновники, которые должны если не выполнять вашу работу, мы тут совсем недавно с этим пытались разобраться, должны ли, не должны ли власти, то, по крайней мере, очень сильно вам помогать. Как взаимодействие с чиновниками у вас налажено?

Е.КОТОВА: Помогают. Есть, конечно, некоторые моменты, специалисты, которые не хотят вникать в проблему и стараются относиться прохладно к этим вещам. Но при желании всегда можно этот двигатель завести и оказать реальную помощь. Ведь кто что должен – это, конечно, все понятно, что я, может быть, какие-то чужие функции на себя беру. Но помощь этой девочке заняла 25 минут времени. Неужели я не могу в своей жизни 25 минут потратить на то, чтобы девочку как-то сориентировать? И если каждый из нас это потратит, мы, представляете, какому количеству людей окажем маленькую пускай, но для этих людей это будет большая помощь?

Д.ПОСТАНОГОВ: Вы взяли тогда девушку аж к себе домой, переодели, накормили. Вы говорите тоже «каждый из нас». А много людей у вас работают в фонде, который занимается этим?

Е.КОТОВА: У меня работают все сотрудники, которые работают и по другому, основному месту моей работы. Поэтому девочки помогают. Нет, нас небольшое количество. Мне помогают друзья, к нам обращаются с конкретными вещами, люди оказывают помощь.

Р.ПОПОВ: Приходилось когда-нибудь подключать параллельно существующие с вами благотворительные организации?

Е.КОТОВА: Да, мы в последнее время работали с Александром Михайловичем Волковым, тоже благотворительный фонд. Он помогал как раз с документами, потому что междугородние вещи были, я уезжала в командировку по работе. Мы должны быть на подхвате друг у друга, это очень полезно. Этот проект охватывает все организации. Тот, кто занимается профилактикой совершения преступлений в отношении новорожденных. Тот, кто занимается, Татьяна Ивановна Кондакова, например, УВД, несовершеннолетними. По некоторым вопросам нужно консультироваться, потому что ты тоже можешь неправильно что-то сделать. Поэтому, конечно, нужно спрашивать, это же все-таки касаемо детей. Потом органы опеки и попечительства в районах, в территориях – тоже необходимо знать ситуацию. Центр социальной адаптации – это все есть, просто этими инструментами нужно пользоваться.

Р.ПОПОВ: Уполномоченный по правам ребенка.

Е.КОТОВА: Конечно, Уполномоченный поддерживает нас. Мы по мере необходимости, если чувствуем, что не справляемся, то подключаем еще другие моменты. Пока идет все неплохо.

Р.ПОПОВ: У вас бэби-бокс – это единственный такой проект фонда?

Е.КОТОВА: Нет. Когда начинается один проект, он тянет за собой другой. Сейчас мы думаем о создании центра такой «социальной лестницы» между людьми, которые оказались в трудной жизненной ситуации, здесь и сейчас негде спать, и людьми, которые хотят дальше шагать, но у них нет возможности в жизни получить жилье ни при каких обстоятельствах. Поэтому создание каких-то коммун для ведения общего хозяйства, русская православная церковь такое делает в Москве.

Р.ПОПОВ: Общины такие.

Е.КОТОВА: Да, общины людей, которым сложно, они потихоньку начинают двигаться вместе, воспитывать. Это получается социальный лифт для человека, который попал в ситуацию, он не все время же находится в этом. И опять, не все хотят выбраться из этого. Поэтому тем, кто хочет выбраться, надо дать эту возможность. Мы и обсуждаем сейчас этот проект, как его создать, тоже есть разные нюансы. Есть в Пермском крае примеры, в других областях, в Калужской области такой приют. Говорю, здесь надо очень аккуратно подходить.

Д.ПОСТАНОГОВ: Я, собственно, так как был в Штатах этим летом по программе «Открытый мир», мы посещали подобные заведения, где молодым одиноким матерям предоставляется и жилье, им дается возможность закончить высшее образование. Поэтому на этом кампусе они все живут. Там есть и небольшие детские сады, и так далее. Но там, конечно, бюджеты – сотни миллионов долларов. Несмотря на то, что это все финансируется абсолютно не государством, страна-то там совсем другая, нежели у нас. У нас вы где планируете и насколько много нужно денег, чтобы подобный лифт создать?

Е.КОТОВА: Самая большая проблема, что мы все пытаемся в статистику перевести. «А сколько детей в бэби-бокс положат?» - меня просто убивает такой вопрос.

Р.ПОПОВ: А это в данном случае, уж простите, наше профессиональное. Нам же нужно лиды писать, заголовки и так далее. Вот 26 детей…

Е.КОТОВА: 15 жизней или одна жизнь – как можно оценить ценность? Я считаю, что любая жизнь – она как сто.

Д.ПОСТАНОГОВ: Нет, это все понятно, но идея социального лифта этого замечательного – все равно требуется какое-то финансирование.

Е.КОТОВА: Каждый должен делать, что он может. Я могу сделать пошагово вот столько. У меня, допустим, сейчас есть в Курске бэби-бокс, и мы будем ставить, в Якутске, там, где люди сами понимают. Я никого не уговариваю заводить этот проект, но там, где люди готовы, Ленинградская область, например, Ростов, еще несколько территорий, которые хотят этот проект реализовать. Соответственно, мы с ними и начинаем потихоньку работать, а там и еще подключаем. Уже много создано, надо их просто включить в эту систему, чтобы они работали. Делать регламенты взаимодействий друг с другом и все, и не надо придумывать велосипеды.

Р.ПОПОВ: Край?

Е.КОТОВА: У нас пока установлено в Добрянском районе, Кизел, Чусовой мы сняли замеры, сегодня и на прошлой неделе Березники у нас тоже проявили инициативу. Соответственно, мы начинаем с малого. Находим место, потом финансирование, потом организации, которые занимаются помощью, потому что нужно иногда оперативно, звонки происходят и в 12, и в час ночи. То есть нужны такие волонтеры, которым можно позвонить, и они в двух шагах, доедут и попытаются решить эту проблему. Нужна общественная организация, познакомиться со всеми, поговорить, объяснить смысл проекта, кто может позвонить, чтобы не бросили трубку. Пока три территории, которые проявили инициативу.

Р.ПОПОВ: Просто вы географию такую даете, от Владивостока до Калининграда…

Е.КОТОВА: Это от людей зависит. Тюмень, например, у нас прекрасный есть проект поддержки, у уже мам молодых поддерживают, которым трудно, они обращаются. Более того, мы уже помогаем людям, которые в Перми находятся. У меня есть женщина в Тюмени, ее там встречали, помогали, из фонда люди, то есть это уже такой междугородний обмен, не только краевой. Поэтому…

Р.ПОПОВ: Нет, я просто к тому, что география-то по России большая, а в крае вы назвали всего лишь несколько пунктов. Край большой.

Д.ПОСТАНОГОВ: Так все зависит, насколько я понимаю, все равно от людей, которые на месте находятся.

Е.КОТОВА: А смысл ставить пункты, которые не будут работать? Должен человек быть, которые понимает эту проблему, что нужно спасать ребенка. Русская православная церковь нам помогает очень много, мечеть помогает, все конфессии откликаются памперсами, какими-то еще вещами. Это нужно настроить и пропустить такого человека – знаете, а риски-то очень высокие. Поэтому лучше работать с теми, кто уже морально готов.

Р.ПОПОВ: Собственно, давайте, последний к вас вопрос на философствование, чтобы эфир хорошо закончить. Вернемся, сегодня появилась новость на лентах, бэби-бокс и первый ребенок. Вы говорите о том, что не знаете, радоваться или огорчаться. И все-таки я вас сейчас снова к этому верну. Все-таки радоваться или огорчаться?

Е.КОТОВА: Огорчаться, наверное. Значит, мы маму пропустили где-то, не помогли. Не знаю, мне грустно. Я увидела Маргариту и понимаю, что мама расписала записку, она думала, раз она поставила ей прививки. Это не маргинальная женщина, это женщина, которой просто трудно сейчас. И она же где-то есть, и мы не знаем об этом. С одной стороны, что у девочки все хорошо, это тоже радует. То есть такое двойное чувство, я бы сказала.

Р.ПОПОВ: Елена Котова, президент благотворительного фонда «Колыбель надежды» в первой части «Дневного разворота». Оставайтесь на 91,2 FM.