Чем недовольны афганские беженцы из очерского центра?

Ю.БОБРОВ: Татьяна Ивановна, здравствуйте.

Т.МАРГОЛИНА: Добрый день.

Ю.БОБРОВ: Юрий Бобров, Катерина Балакина, «Дневной разворот». Татьяна Ивановна, что вы можете сказать о визите представителей очерского центра временного содержания? Они хотят действительно уехать из России. Наверное, мы не можем оспаривать, это их желание, они имеют такое право. Что должно сделать в таком случае наше государство? Обязаны ли государственные власти содействовать в этом? В чем ваша позиция, что вы намерены сделать, чтобы им как-то помочь?

Т.МАРГОЛИНА: Дело в том, что у каждого беженца из любой страны, где есть риск человека, риск жизни его семьи, есть право участвовать в международной системе защиты его права на жизнь по сути. Поэтому наша страна, как многие другие страны, участвует в международной системе защиты этого права, предоставляя временное убежище. Таким временным убежищем, где такого социального плана больше, является очерский центр, куда семьи из разных стран, в том числе Афганистана, прибывают для того, чтобы, первое, это ответственность Верховного комиссара ООН по делам беженцев и нашей миграционной службы – подтвердить риски и опасность пребывания этих людей в их стране. Второе – попытаться определить их дальнейшее место жительства и статус. Этот статус и место жительства может быть как в стране временного пребывания, то есть в России, так и в третьей стране. Есть такое выражение, «третья страна». Теоретически такое право есть у каждой семьи, которая есть в данном центре. Учитывая, что люди, некоторые семьи уже 12-13 лет живут в очерском центре, не имея определенного статуса, вы можете себе представить их опасения за то, что будет с их детьми прежде всего, если ни по России, ни по любой другой стране такой определенности не существует. Поэтому у этих семей есть совершенно конкретные вопросы к другой структуре, в частности, к офису…

Ю.БОБРОВ: ООН, российскому.

Т.МАРГОЛИНА: …ООН по делам беженцев для того, чтобы были ответы на вопросы – почему 12-13 лет, имея на руках эту книжечку о том, что они участники этой программы…

Ю.БОБРОВ: Такие вынужденные беженцы, да?

Т.МАРГОЛИНА: Да, что по ним вопрос не решился по другой стране. И у некоторых семей спорные вопросы по определению статуса в России. Они сегодня решаются в суде, это нормальная процедура их судебной зашиты. Каковы действия здесь могут быть в данном случае Уполномоченного? Я выяснила, те семьи, которые доказывают в суде свое право получить статус в России, имеют адвоката в суде, защита их в данном случае гарантирована, но там есть проблема по профессиональным переводчикам. Люди заявляют о том, что переводчики непрофессиональны. Они процентов на 80 не понимают смысла того, что происходит в зале суда. В этой части я обращаюсь в Ленинский суд и Управление миграционной службы Пермского края, чтобы гарантия перевода профессионального в судебном заседании была.
Второе – те, кто написали заявление в международные структуры о переводе в третьи страны, на мой взгляд, справедливо рассчитывают на получение официального письменного ответа. Поэтому я направляю такие обращения по каждой семье, которая может потенциально на это рассчитывать, в офис Верховного комиссара ООН для того, чтобы подобный ответ был. По некоторым семьям, где есть очень сложная социальная или гуманитарная составляющая, которым очевидно может быть предложена страна, где очень сильные социальные гарантии, позволяющие женщине в одиночку поднять шестерых детей – я эту социальную составляющую усиливаю, если можно так сказать. Это обращение в офис Верховного комиссара для того, чтобы по этим конкретным семьям был ответ.
Есть еще и третья составляющая. Это напряжение возникло еще потому, что, к сожалению, условия проживания этих семей в центре, конечно, (???неразборчиво), но там есть еще проблемы здания, лекарственного обеспечения и одежды. Эти вопросы я, начиная со вчерашнего вечера, уточняю в Москве, в Федеральной миграционной службе, потому что центр напрямую выходит на Москву. На сегодня очень важные произошли изменения. Федеральная миграционная служба вышла из состава МВД и напрямую выходит на правительство. Это значит, вопросы финансирования этой службы и учреждения этой службы будут более открыты, понятны. Я надеюсь, что эти изменения будут в ближайшее время сделаны.

Ю.БОБРОВ: Татьяна Ивановна, можно же сказать, что эти люди в данной ситуации – такие заложники? Они рассчитывают на международные законы, которым Россия подчиняется так же, о миграции. А сейчас они не могут свободно уехать из Очера, у них нет…

Т.МАРГОЛИНА: Дело в том, что они не могут вернуться в свою страну. Это главное препятствие, потому что для них там есть реальная опасность жизни, семье и чаще всего мужьям в этих семьях. Вернуться в свою страну они не могут, сегодня находятся, их вопросы решают и Россия в какой-то части, и международные структуры. Они, конечно, рассчитывают, что вопрос у них будет решен с их помощью. Сами они решить эти вопросы не могут. Они могут свои предпочтения высказать, но решение принимает страна, где они находятся временно…

Ю.БОБРОВ: И страна принимающая.

Т.МАРГОЛИНА: То, что касается международного – точно международные структуры, это не ответственность России.

Ю.БОБРОВ: А смотрите, этот центр – 100 человек из 14 стран, это, видимо, какая-то давняя история? Ведь сейчас, как я понимаю, к нам уже особенно не бегут, если только не хотят оставаться в России уже жить, например, какие-нибудь бывшие президенты Киргизии или какие-то такие истории. Может быть, когда-нибудь к нам прибегут бывшие лидеры Сирии, но не обычные люди, потому что у нас такое отношение.

Т.МАРГОЛИНА: Нет, я не могу сказать, люди в принципе ведь не знают о том, вообще в целом в России. Я разговаривала практически со всеми проживающими, надежда на Россию есть практически у всех. У них очень уважительное отношение к России. То, что люди не бегут, я не могу сказать. Из Египта, последнее даже, из Африки, из стран ближнего зарубежья, люди, которые рассчитывают на помощь здесь или, по крайней мере, временно собираются здесь находиться для того, чтобы у них дальнейший статус был определен. Доброжелательное отношение с надеждой именно на Россию присутствует практически у всех проживающих.

Ю.БОБРОВ: А когда мы говорим о том, что люди 10-12 лет не могут получить какой-то определенный статус или уйти в третью страну, все семьи, присутствующие в Очере, давно приехали или есть какие-то свежие случаи?

Т.МАРГОЛИНА: Нет-нет, в том числе, на приеме у меня была семья, которая находится здесь полгода. За это время у них родился ребенок. Есть те семьи, которые недавно. Это в том числе из тех стран, в которых на слуху, что называется, конфликт или переворот.

Ю.БОБРОВ: Татьяна Ивановна, а как омбудсмен и как гражданин скажите, в чем логика такого центра, единственного на всю страну – поместить его а) в Пермском крае, б) не в самом центре Пермского края? Смотрите, чтобы приехать к вам пожаловаться, они, как говорит директор, «у них нет своих денег, чтобы даже доехать до Перми, поэтому я их везу, хотя не обязан этого делать, но я понимаю, что пешком они не дойдут».

Т.МАРГОЛИНА: Вопрос закономерен. Принималось это решение 17 лет назад. Я думаю, одной из причин принятия такого решения было то, что на территории Пермского края освободился целый жилой городок строителей газопровода, который строили немцы, вы помните эту историю, да? Готовое жилье, почему бы не разместить? Мы же понимаем, что место проживания – это главное. Тут комплексный вариант для проживания людей, приехавших из других стран. Хотя по положениям существующим подобные центры должны располагаться либо близко к границе, либо к столицам. И поэтому на сегодня в Твери создается новый центр, такое решение принято. И, насколько я знаю, на юге, в Ставропольском или Краснодарском, могу перепутать, точно знаю название, «Горячие ключи», там такой центр тоже сейчас оборудуется. Поэтому причина была – наличие жилищного комплекса. А вот сейчас, когда определяются перспективы, все-таки в Очере видят эту перспективу, я имею в виду федеральный центр, и даже планируют здесь развернуть новое строительство. Насколько это целесообразно? На мой взгляд, вопрос уместен.

Ю.БОБРОВ: Спасибо, Татьяна Ивановна. Татьяна Ивановна Марголина, Уполномоченный по правам человека в Пермском крае была у нас на связи. Мы разговаривали о проблемах беженцев, которые прибежали в Россию.