"Белая линия" - путеводитель по местам политрепрессий (видео)

Александр Калих: Начиная с него и заканчивая 91-м.

Но, учитывая, что споры происходят по сей момент, я думаю…

Александр Калих: Значит, по сегодняшний день.

…будем находиться где-то и в современности тоже.

Александр Калих: Да и реальность отзывается до сих пор.

«Белая линия», как ни странно было бы в привязке к последним всем событиям политическим в стране, «Белая линия» к белоленточным вещам не имеет… Хотя, может быть, какой-то и имеет. Александр Михайлович. Итак, «Белая линия» - это маршрут памяти. «Белая линия» - это ваша идея, с которой вы уже высказывались, в том числе, в эфире «Эха» тоже это звучало. Это ваша идея объединить в один маршрут наиболее знаковые места политических репрессий…

Александр Калих: Связанные с историей политических репрессий.

Но все-таки политическими репрессиями коммунистического режима.

Александр Калих: Да. Но придет час, может быть, и нового режима.

Поэтому я и говорю, что, может быть, и будет связь с «белоленточниками». Буквально на днях общество «Мемориал» выпустило свой документальный видеофильм «Белая линия». Как шла работа, кто принимал участие, что за фильм? Расшифровка этого эфира на сайте echoperm будет снабжена прямой ссылкой на этот видеофильм. Посмотреть его вы можете как на сайте volonter.59.ru, это один из сайтов «Мемориала», так и им на сайте echoperm.ru.

Александр Калих: Сначала о названии, раз уж возникают вопросы. Разумеется, никакого политического оттенка. Хотя все в нашей жизни имеет некий политический смысл. Юра, а вы задумались о том, что у нас уже нет цветов, которые можно было бы, не задумываясь, использовать? Красный – это символ одного, коричневый - это  символ другого, черный – это тоже символ, зеленый – это радикальные исламистские и прочие движения. И белое вдруг приобрело тоже какой-то… Мы ж не виноваты, что цвета все, их всего семь.

И, учитывая специфику нашего города, где уже есть красная, зеленая линия…

Александр Калих: Совершенно верно. Кстати, красная и зеленая, несмотря на то, что они тоже по-своему символичны, но смысл их совершенно другой. Но еще одно соображение. Белый цвет - это цвет флага «Мемориала», это символ «Мемориала», это символ не невинности, а невиновности миллионов людей, которые пострадали в годы политических репрессий.

И если противопоставлять, что красные воевали с белыми, соответственно…

Александр Калих: Это тоже далекая ассоциация. Это, надеюсь, ясно, никаких тут «ленточников», хотя, в принципе, почему нет? Прямой связи нет. Смысл идеи заключается в самом смысле жизни «Мемориала». Смысл идеи – это хранить память, будить память, будить совесть и свидетельствовать. То есть давать людям материал, документы, факты для размышлений и просто для информации, для того, чтобы знать, что вообще-то здесь происходило. А происходила здесь огромная, национальна, абсолютно без преуменьшений, преувеличений национальная трагедия. И трагедия, которую крайне сложно объяснить. Миллион разных вариантов для объяснений. Но не так уж важно, может быть, сейчас вот сейчас в этой передаче эти объяснения, сколько важно, чтобы мы не забывали. Не забывали даже в христианском смысле, не забывали бы помянуть тех, кто погиб, тех, кто страдал, тех, кто оболган. Это просто нравственный долг. Поэтому наш фильм, наш путеводитель по Перми – это тоже некий разговор о совести.

Вот теперь я вас. Александр Михайлович, хотел перевести к разговору о таких менеджерских категориях. Давайте честно признаемся, что одна из задач «Мемориала» - это делать донесение этой памяти, донесение этой информации более эффективно. Я правильно ли понимаю, что в классическом смысле нарисовать «белую линию», равно как это было сделано с красной и зеленой в Перми, с установлением официальных стендов с информацией, что здесь вот на красной линии тот эту поцеловал, а на белом стенде было бы – те этих расстреляли. Так вот сделать в классическом смысле «белую линию» пока не удается, поэтому фильм ее отчасти, нарисовывая белую линию, заменяет.

Александр Калих: Сказать честно, мы нигде в этом фильме не говорим. Мы предлагаем городу создать вот такой маршрут, новый маршрут. Мы предлагаем просмотреть фильм, просмотреть общественности, народу, пермякам и власти.

Детям.

Александр Калих: И детям.

В рамках урока истории.

Александр Калих: Ну, разумеется, конечно. Мы адресуемся, прежде всего, к детям и молодежи. А уж там, дальше, что называется, ваше дело. Наше дело – дать какой-то импульс. Всего лишь импульс. Сами рисовать... хотя, в принципе, могли бы. Немало сделали для города и в волонтерском смысле.

Тем более, что фильм висит на сайте volonter.59.ru, Вот уж этим-то людям точно не нужна какая-то помощь, они сами всегда помогают. И уж нарисовать линию...

Александр Калих: Совершенно верно. Об административном смысле. Нас поддержал комитет социальной защиты населения администрации города Перми, поддержка финансовая. У них есть хорошая очень программа поддержки общественных инициатив. Мы, что называется, конкурировали с другими претендентами. Выиграли... это не грант, разумеется, это некая субсидия на создание...

Как социально значимые проекты.

Александр Калих: Да, совершенно верно. Мы сделали свое дело.

Александр Михайлович, слово «грант» как будто бы плохое. На самом деле в нем ничего нет плохого.

Александр Калих: Да боятся люди.

Оно возникло там, на западе, поэтому термин западный. Просто это целевое финансирование.

Александр Калих: Совершенно верно. Пожертвование даже, я бы сказал.

Целевое пожертвование, совершенно верно.

Александр Калих: Одним словом, вот мы сделали. Мы выполнили договор с комитетом соцзащиты, представили им фильм. И он пошел. Уже звонят, уже кричат, уже ругаются, нападают и благодарят.

Это хорошо, что ругаются?

Александр Калих: Не всегда, конечно. Смотря, какая ругань.

Авторы фильма – Владимир Гладышев, писатель, краевед, член «Мемориала» также.

Александр Калих: Член правления.

Владимир Гладышев еще преподаватель. Александр Калих, Михаил Гасенегер, Михаил Калих, Сергей Давыдов. Вот творческая группа, творческая единица, создавшая продукт. Это 40-минутный фильм. Я, если честно, к стыду своему, пока не посмотрел.  Это свежая новость. Пока не стыдно еще, да?

Александр Калих: Еще не стыдно. Но потом будет стыдно.

Пока не посмотрел, что сделаю обязательно. Итак, Государственный архив новейшей истории помогал вам с документами, я так понимаю, помогал с помещением для видеосъемки. Маршрут начинается логично совершенно: он начинается с памятника жертвам политических репрессий, построенного, что тоже важно, на пожертвования населения в 1996-м году на Егошихинском кладбище. Все знают это место, кто бывает на мероприятиях Дня памяти жертв политических репрессий. Памятник очень символичен. Маршрут начинается там. Александр Михайлович, фильм предлагает виртуально прогуляться, давайте сейчас с радиослушателями виртуально прогуляемся. Насколько я понимаю, 14 объектов.

Александр Калих: Всего лишь из тысячи.

То есть здесь, и чтобы не перегружать материал, и чтобы...

Александр Калих: Мы просто взяли знаковые точки, знаковые имена. В общем, каждое имя знаковое, и каждое достойно уважения памяти. Просто, чтобы люди понимали...

Начать этот путь.

Александр Калих: Да. Это, кстати, только старт, только начало. Мы потом должны создать видеобазу видеоматериалов. Вот эти маршруты не только в Перми, но и любой город Пермского края: Кудымкар, Лысьва, Губаха, Березники, Соликамск - везде следы эти хранятся, а, может, и не хранятся, надо скорей их зафиксировать не на пленку, а на диски.

Итак, друзья, гуляем. Вот сейчас мы в пространстве и времени с вами от памятника стартуем.

Александр Калих: Все не перескажу. Все-таки это долго и невозможно. Я скажу только то, что почувствовал перед тем, как попасть к вам сюда в студию. Шел и думал, потому что вторым пунктом этого путешествия является тюрьма НКВД № 1, нынешнее СИЗО, все знают, старый город, Мотовилиха и сквер Декабристов. Я шел, мороз сегодня довольно таки жесткий. И я думал, как, что чувствовали люди в 37-м -38-м году. Вот в фильме об этом говорится, что камеры этой тюрьмы, и не только этой, были переполнены так, что людей уже держали в этом сквере Декабристов. Вы не знали? Вообще, после просмотра этого фильма, многие, на мой взгляд, если честно так будут смотреть, многие скажут, что я такой Перми не знал. Так вот этот сквер Декабристов был окружен колючей проволокой, вокруг охранники.

Это там, где сегодня мы поехали с вами... вот 68-й автобус делает...

Александр Калих: Напротив тюрьмы, напротив СИЗО.

Между Краевым, Арбитражным и СИЗО. Вот этот липовый сквер.

Александр Калих: Да, липовый. Так вот, людей держали сутками. И в фильме рассказывает об этом дочь репрессированных отца и матери. Отец расстрелян. Мать бросили вместе с полугодовалым ребенком, ее братиком, в тюрьму. Все-таки дали место в камере. Такое преимущество. Потом их выгнали и на колени, и вот там держали. И потом оттуда, из этого сквера Декабристов гнали... маршрут сами можете вообразить, на Пермь-II, везли в Свердловск. Тех, кто ждал приговора, до осени 38-го года везли в Свердловск, там заседала двойка, тройка, в Свердловской области. И такой, наотмашь приговор – или расстрел на 90 процентов, или срок в лагеря, в ГУЛАК. А вот мать этой Ангелины Владимировны Бушуевой отсидела 7 лет, ребенок тоже сидел... сидел в тюрьме, в специальном детдоме.

В детской тюрьме?

Александр Калих: Да. И не видел матери до 4-х лет. Такова была реальность. Я просто думаю о том: а как эти люди терпели? Как они, если такой мороз? Там были и дети, там были и женщины. Им нельзя было встать. С пищей вообще были проблемы. Люди умирали там просто.

Вот так стоя посреди города?

Александр Калих: Не стоя. Они могли только сидеть или лежать.

Каково это сейчас, и нужно ли это сейчас так подробно это знать? Или, может быть, части пермяков это нужно знать подробнее, чтобы обрести какое-то спокойствие, части пермяков нужно с этим ознакомиться и просто где-то держать в дальнем уголке памяти?

Александр Калих: Вот насчет спокойствия я че-то, Юра, очень сомневаюсь.

Не мешает ли это знание?

Александр Калих: Мешает спокойствие. А совесть всегда беспокойна. Ничего больше

говорить не буду.

Алексей Решетов, который с 82-го по 97-й год жил на улице 25 Октября, а родился в 37-м году. И на сайте volonter.59.ru, приводится, что годом рождения многое сказано, и в память о поэте на доме установлена мемориальная доска. И фильм «Белая лента» заканчивается четверостишием Алексея Решетова: «Не плачьте обо мне. Я сын «врагов народа», в тридцать седьмом году поставленных к стене В стране, где столько лет отсутствует свобода, Я все еще живу. Не плачьте обо мне».

Александр Калих: Вот мы тоже призываем не плакать, а помнить. И Алексея Решетова, который сумел так сказать такие пронзительные слова, такие строчки. Не надо играть из себя и бить себя в грудь: вот я самый праведный, я самый честный. Не надо, никто этого не требует. Но надо хотя бы помнить, что эти люди жили рядом в соседнем доме, может быть, в соседней квартире. А, может быть, это ваши родные. Вы знаете, многие сейчас стесняются до сих пор говорить о своих родных, пострадавших в годы репрессий. Это вообще позор. Скрывают это. Скрывают от себя сначала, от своих детей и так далее. Но, Юра, хочу все-таки напомнить: мы же идем по маршруту.

Итак, от памятника мы дошли к скверу. Это совсем недалеко, буквально от памятника нужно по лестнице, дорожка, буквально 150 метров.

Александр Калих: Ну а потом поднимаемся на улицу Сибирская, и там очень много адресов: Дом чекистов, кукольный театр, где когда-то размещалась тюрьма НКВД.

Дом чекистов – это дом напротив парка Горького. И про него говорят, правда или неправда, развейте или подтвердите этот миф, что этот дом, если на него сверху смотреть ?????? (неразборчиво).

Александр Калих: Совершенно верно. В фильме это просто есть. Если подняться вверх, это первая буква имени вождя – буква С. Это здание реально читается, как буква С. План был вот так вдоль Сибирской...

Выложить фамилию.

Александр Калих: Она, как вы помните, называлась по-другому. Построить дома, которые до конца бы закончили эту фамилию. Но не удалось, потому что война наступила. Не до этого было. А так вообще-то мы бы имели вот такую реликвию. Дальше – кукольный театр, бывшая тюрьма НКВД № 2, где вообще мы уже собрали очень много материала о людях, которые там сидели. Там была «шарашка». Содержались ученые, инженеры, конструкторы, в том числе, наши знаменитые Цирульников, Леонид Липатов, великий строитель. Он выжил. И Цирульников, слава богу. И каждое место, мимо которого идем, не мимо которого, а вот здания, в которые мы заходим, мы говорим не просто о его истории. Мы говорим в первую очередь о тех, кто его населяли, по своей воле или не по своей воле. И рассказывают об этом сыновья, дети тех, кто... например, артист театра, не буду называть пока фамилии, посмотрите, пожалуйста, кукольного театра рассказывает о своем деде, которого арестовали и держали в этом самом. Он работает теперь в этом театре, понимаете?

Я не знаю, как это представить. Мои предки на Урал тоже приехали в вагоне-теплушке из Краснодарского края, но нет таких возможностей у меня оказаться в той землянке, в Чусовском районе, где они были...

Александр Калих: Есть возможность, Юра. Надо приложить силы. Мы занимаемся этим уже многие-многие годы, больше 20 лет. Скоро 25 лет исполняется «Мемориалу».

На Сибирской вы не упомянули еще гостиницу с фамилией Романова.

Александр Калих: Вот мы идем по Сибирской. Это королевские номера, где жил последний император России Михаил. Всего лишь сутки он пробыл, и был зверски, я бы сказал, убит  чекистами. Мы идем к хореографическому училищу. Это, правда, уже не Сибирская.

Это улица Коммунистическая, собственно, Петропавловская.

Александр Калих: Вы смотрите аннотацию к фильму?

Да. Пытаюсь найти. Она ведь примерно по маршруту и составлена. Королёвские номера...

Александр Калих: Да, это несложно. Мы идем к дому композитора Терпиловского, где он жил, человек, который 17 лет отсидел в лагерях.

Мы путешествуем от 18-го года, фактически, как мы выяснили, репрессии, поскольку не заканчиваются, можно сказать и до сегодняшнего дня. И, тем не менее, от памятника, от мемориала жертвам политических репрессий через СИЗО и сквер...

Александр Калих: До дома Решетова.

На Сибирской вообще много объектов. Тут и вторая тюрьма НКВД – кукольный театр.

Александр Калих: Я не сказал о мемориальной доске, посвященной Михаилу Осоргину, писателю, известнейшему в Европе и в России писателю, который был одним из... с полтысячи примерно было известных деятелей культуры, науки России, которых товарищ Ленин депортировал на знаменитом «философском» пароходе. Вот у него мы побываем, расскажем о нем. Очень интересно хорошо бы об этом рассказал Владимир Федорович, потому что он копал архивы, документы.

Да, и вот сейчас внимание. я понимаю, о чем Александр Михайлович скажет, поскольку видел об этом в фрагменте аннотации фильма Я не скажу, что я историк и краевед, и глубокий. Но я человек, вроде, и любопытствующий, я никогда об этом не слышал.

Александр Калих: Я повторяю, что очень многое даже для коренных пермяков будет новое. Когда мы просто называем адреса, это не новинка. А вот внутри, там масса новых материалов. И, в том числе, так называемый «остров мертвых». Это, можете себе представить, улица Уральская, спуск к «Мотовилихинским заводам, там, где памятник героя войны, две пушки. И вот там, если встать на самом краешке этого обрыва...

Там такая небольшая панорама с крестом...

Александр Калих: Панорама сначала «Мотовилихинских заводов», и Кама как раз в этом месте, напротив «Мотовилихинских заводов», цехов, этих корпусов как располагалась эта коса.

Отмель такая.

Александр Калих: Этот остров. Его, вообще-то, люди про себя, тихо, боясь огласки называли «островом мертвых». Буквально с 18-го года этот остров чекисты превратили в место расстрела неугодных режиму людей. Вот там под видом испытаний стрелкового оружия ночами шли расстрелы. Когда строили Камскую ГЭС этот остров вместе с косточками, сами понимаете, смыло, его не стало.

Как и многое в пойме Камы, безусловно.

Александр Калих: Да-да. И где все эти останки, бог знает.

Александр Михайлович, я с вами чисто сейчас физически не соглашаюсь. Ни когда КамГЭС строили, а когда Воткинскую ГЭС строили. Ведь она подперла воду.

Александр Калих: Я повторяю чужие слова. Мне, наверно, тоже надо расследовать эти слова.

Когда построили КамГЭС, затопило все, что выше КамГЭС. А чтоб затопило ниже КамГЭС...

Александр Калих: Почему-то говорят так. Причем, говорят старые люди. Они принесли первыми сведения об этом острове к нам в «Мемориал» еще в 89-м году. У меня карта этого острова есть.

Есть она в фильме?

Александр Калих: Есть. Эти материалы, когда в архиве будете смотреть, в архиве новейшей истории, там их ведущий Михаил Гасенегер показывает эту карту, и дом бакенщика, и место расстрелов, и рвы, куда сбрасывали расстрелянных.

Неужели негде было в той еще Перми? Сейчас-то куча мест. Лог, ров, котлован, где можно испытывать стрелковое оружие. А тут середина реки. Это видно со многих мест. Это слышно.

Александр Калих: Может быть, не так уж заселен этот берег был в те времена.

По глади воды оружейные выстрелы так далеко разнесутся.

Александр Калих: Да, казалось бы. Но, наверно, не очень стеснялись.

Вот это, наверное.

Александр Калих: Это было... с десятилетие это продолжалось.

Официально не называть это местом казни, но делать так, чтобы все понимали.

Александр Калих: Из имен, которые там накопал в архивах Владимир Федорович, мне хотелось бы упомянуть основателя Белогорского монастыря, не помню его имя. Не ищи, Юра. Я, наоборот, не хотел бы называть. Хотел, чтобы люди смотрели фильм. Не нужно так вот подробно пересказывать.

 И не нужно потом это все в памяти держать.

Александр Калих: Важно то, что самые дорогие люди. А мы не сказали другое совершенно место маршрута, точка маршрута. Это место гибели Андроника, епископа Пермского и Соликамского, которого, тоже, наверно, знаешь, закопали живьем. Там сейчас выстроена часовня. Понимаете? Закопали живым. Вернее, так. Технология, извините, господа, товарищи.

Шестнадцать плюс.

Александр Калих: Да, шестнадцать плюс, а, может быть, 30, 40 плюс. Забросали землей, а потом через тонкий слой земли...

?????? (неразборчиво).

Александр Калих: В общем, это было зверство, которое непростимо, и, которое не может быть забыто.

Александр Михайлович, непростимо – это политическая позиция. Незабываемо – это человеческая.

Александр Калих: Непростимо – это нравственная позиция. Это не политическая. Я вообще о политике стараюсь не говорить. Я стараюсь обращаться к людям верующим, не верующим, но все-таки не потерявшим совесть и сердце. У меня не полная аудитория, я сам сознаю.

И, тем не менее, Александр Михайлович, так не бывает. Мы же живем в Перми, мы же знаем друг друга. У нас очень узкая прослойка людей, о чем-то думающих, кроме живота и дивана. Нас очень немного. А еще все мы делимся на разные плоскости.

Александр Калих: А я вчера удивился информации из Березников об этой девушке Марии Алехиной, и ведущий репортаж корреспондент, какой-то московский, говорит: «Березники не заметили эту историю»...

Ведь он прав.

Александр Калих: ...потому что они заняты совершенно другими проблемами. Прав, неправ, но факт. Да, политика ли, нравственная ли сторона дела. Но не заметить, что вот такого рода человек, о котором говорит весь мир, находится рядом с ними. Не заметить этого? Да, Юра, да, есть такая страсть к забыванию. Страсть не замечать. И помнить только колбасу, хлеб. Это все правильно, все нужно. Кто спорит? Но хорошо бы к этой колбасе и хлебу добавить свободу. И свободу, прежде всего, личную, внутреннюю свободу.

Хотя бы свободу выбора колбасы.

Александр Калих: Пока свобода выбора колбасы, слава богу, есть.

Александр Михайлович, давайте напомним. volonter.59.ru. Это сайт, где вы разместили свой свежий, буквально вот только что домонтированный фильм. Он называется «Белая линия» - маршрут памяти». Эта линия не будет, видимо, пока, во всяком случае, начерчена на асфальт, как нам привычные, красная и зеленая, уже привычные. Эта линия пока виртуальна. Она ведет нас по 14 объектам...

Александр Калих: Пока.

...пока, опять же, связанным с местами политических репрессий. Это либо места...

Александр Калих: Или с людьми.

...или с людьми, которые подверглись, или которые об этом, как Алексей Решетов, рассказывает. И очень много того, чего не знают даже коренные интересующиеся пермяки. Например, об «острове смерти», располагавшемся в пойме Камы. В общем, посреди Камы, где расстреливали неугодных режиму людей. Александр Михайлович, вот посмотрят и чего-то захотят. Куда, чего делать, как помогать «Мемориалу»? Как принять участие? Я хочу быть приобщенным к тому, кто создал этот фильм. Я тоже хочу что-то полезное сделать.

Александр Калих: Кроме «Книги памяти», которую мы выпускаем уже больше 15 лет, и которая рассказывает о том же, мы мечтаем о том, чтобы продлить вот эту «Белую. линию». Во-первых, в Перми, само собой, потому что из тысячи адресов 14 адресов это мало. Мы хотели бы срочно снимать эти кадры в Красновишерске, где был СЛОН-2, филиал Соловецкого лагеря на строительстве бумажного комбината или завода, его по-разному называют.

Вообще, неважно, где, если вы читаете наш эфир на сайте, друзья, во всем крае.

Александр Калих: Да, совершенно верно. Мы должны накапливать вот этот видеоматериал, потому что люди уходят. Потому что тот же Вишерский завод сейчас разрушают, растаскивают. А там и бараки сохранились до последних лет. Боюсь, буквально еще месяцы, год...

Приходите, связывайтесь с «Мемориалом», телефон есть в Интернете.

Александр Калих: И снимайте, снимайте. Это история не только для «Мемориала», Это история для вас. Это история о ваших родственниках, о ваших близких, знакомых. Это наша жизнь. Не надо ее забывать. Так же, как не надо забывать героев войны. Не надо забывать свою историю.