Мошенники, подделывая судебные решения, крадут деньги

Ольга Пирожкова: Да, так оно и было. Эта история у нас началась в прошлый понедельник. Мы обнаружили в своей выписке, что у нас списаны со счета 50 тысяч 850 рублей, если быть точным до конца.

Евгения Романова: Со счета предприятия или вашего лично?

Ольга Пирожкова: Со счета типографии, именно со счета предприятия. Причем, в выписке было сказано, что они были списаны согласно судебного приказа за номером таким-то в пользу некой Гросу Татьяны Ивановны.  Кто это такая, мы понятия не имели. Позвонили в банк. Они нам предоставили этот судебный приказ, точнее, его копию, заявление этой дамы. Мы были очень удивлены, поскольку мы ничего о ней не знали, о судебном разбирательстве также. Решение было вынесено мировым судьей Карповой. Мы обратились в этот судебный участок с письмом официальным, с запросом с просьбой предоставить нам копию этого судебного приказа, копию этого судебного решения. И в ответ получили официальное письмо, в котором значилось, ни такого вообще дела, ни заявления не поступало, само собой не выносилось такого решения. Более того, подпись и печать в этом документе поддельные. Причем, мы еще решили дополнительно сами посмотреть информацию. Действительно, требования к печати не соответствуют тем требованиям, которые к пе6чатям госучреждений предъявляются. То есть у них должен быть определенный диаметр, определенные реквизиты. Эта поддельная печать не соответствовала этим требованиям.

Евгения Романова: Где была печать поддельная?

Ольга Пирожкова: На приказе. Она меньше.

Евгения Романова: Кто выяснил, что она поддельная?

Ольга Пирожкова: Это сказали нам в судебном участке. Там нам дали четкое заключение, что подпись поддельная и печать также поддельная, не является подлинной, как написано в документе. В тот же день, это все происходило в понедельник, как только мы обнаружили пропажу, все мы сделали очень оперативно, мы отправляем письмо в банк, мы пишем заявление в милицию…

Юрий Бобров: Причем, ведь у вас банк, насколько я понимаю, это не «рога и копыта».

Ольга Пирожкова: Давайте уточним, что это банк «ВТБ-24». Это один из крупнейших банков, всем известный. Мы постоянно работаем с этим банком, у нас таких историй ни разу не было, это первый раз. Мы отправляем письмо в банк…

Юрий Бобров: Естественно, с мыслью, что – ребята, конечно же, это какая-то ерунда, и сейчас все исправится, и вам эти деньги вернут.

Ольга Пирожкова: Мы думали, что это просто вот моментально произойдет, это какое-то просто недоразумение, что перед нами извинятся, конечно же, за то, что вот так легкомысленно подошли, и тут же вернут. Сначала наш директор долго вел переговоры устные по телефону и с операционистом, который произвел платеж, и с его начальством, на что нам ответили, что они разберутся. Р разбирались они два дня. 24 числа мы получили официальный ответ, в котором говорилось, что вообще, ребята, у нас никаких оснований не доверять этому приказу не было, где приведена вся законодательная база, согласно которой они выплатили этот платеж, перечислено на карточку «Сбербанка», оформленную на эту даму. И сказано было о том, что никаких оснований не доверять этому документу, у них не было. То есть письмо из суда, ответ, который предоставили, они совершенно проигнорировали…

Евгения Романова: Про поддельную печать.

Ольга Пирожкова: Все, они об этом даже ни слова не упомянули. Не было у них оснований не доверять. То есть, друзья мои, это означает, что в любой момент любой человек по поддельному такому приказу, изготовить который можно на любом принтере, потому что он не снабжен, он не должен быть снабжен по законодательству никакими водяными знаками, ничем. Единственное, что печать должна быть и подпись. Вот любой человек может, отправив по почте этот документ в банк ваш, и зная ваш расчетный счет, ваши реквизиты, что является открытой информацией, конечно...

Евгения Романова: Любую сумму написать и списать.

Ольга Пирожкова: В пределах определенной суммы – это мировой судья. Но если это будет какое-то другое решение, тут я, конечно, не знаю, если это арбитраж, к примеру, там какие-то другие, может быть, требования.

Юрий Бобров: Да, мировой судья не может вроде бы принимать решения выше какой-то суммы.

Ольга Пирожкова: 100 тысяч, я уточнила, Юрий, после нашего с вами разговора. 100 тысяч - это максимум, что может решать мировой судья. То есть тут, как бы, довольно нам добрый попался мошенник, который не по максимуму, а только половину снял.

Юрий Бобров: Может быть, он надеялся, что вы поймете, что вас кинули ровно на половину, и не будете так возбуждаться.

Ольга Пирожкова: Возможно.

Юрий Бобров: В конце концов, Ольга, давайте сделаем допущение, что операционист ошибся, ошибся, может быть, кто-то из службы безопасности банка, если именно этот платеж проверяли как-то. Посмотрели - печать синяя? Синяя. Все могу ошибаться. Вам открыто и официально сказали , что, извините, Ольга, извините, IQ Press, мы, в общем, действовали согласно всех законов и инструкций, мы ошиблись. Мы не виноваты.

Ольга Пирожкова: Нет, они не говорят, что они ошиблись. Они говорят, что они правы. То есть в документе они пишут, что у нас не было никаких оснований действовать иначе. Мы должны были действовать так, как действовали. Причем, дальше ни в устных переговорах, ни в письменных никаких дальнейших действий по расследованию этого инцидента банк предпринимать не хочет. Нам сказали там так: всё, что мы хотели вам сказать, мы вам написали в письме. Точка. На этом банк ставит большую жирную точку.

Юрий Бобров: Допустим, у вас не получится провести с ними полемику, переговоры, что-то еще, а деньги они вам вернут?

Ольга Пирожкова: Конечно же, нет. Они сказали, что поскольку они действовали согласно законодательству, действия их правомерны, на каком основании они будут нам возвращать деньги?

Юрий Бобров: То есть вот так вы стали жертвой злого умысла со стороны мошенников, ошибки здесь не было, как сказал банк.

Ольга Пирожкова: Ну, да, якобы, не было. Мы потом промониторили Интернет и выяснили, что на самом деле это совершенно не новый вид мошенничества. Он, по-моему, первый раз, если мне не изменяет память, 2006-й год. В Москве большое количество предприятий стали жертвами, в других регионах стали многие предприятия жертвами подобной схемы. Законодательство наше в этом месте, очевидно уязвимо. Более того, наши партнеры, мы так случайно выяснили, что у них списали вообще 610 тысяч рублей. Тут, видимо, Арбитражный был суд, задействована схема была та же самая. Несмотря на эти все случаи, ни законодательство у нас никак не меняется, чтобы это было как-то более строго с этими приказами судебными, ни банк не вводит никакого определенного порядка. Например, достаточно было бы сделать звонок один...

Евгения Романова: Проверить эту Татьяну Гросу.

Ольга Пирожкова: ...в этот судебный участок и спросить – а действительно ли существует такой приказ, на что бы незамедлительно ответили, что нет, не существует. Я не думала, что судебные приказы идут у нас в банк каким-то нескончаемым потоком и что нельзя сделать такой один раз, не знаю, может, в день... Не могу, конечно, утверждать, сколько их там проходит. Но я думаю, что это возможно.

Юрий Бобров: Или позвонить, в конце концов, вам, как своему клиенту, ведь вы являетесь клиентом этого банка, держателем счета, и уведомить вас – вы знаете, тут на ваше имя такой судебный приказ, такое судебное решение, мы сейчас от вас «отрежем» полтишок.

Ольга Пирожкова: В принципе, по законодательству, если бы этот приказ был подлинным, банк обязан списать средства без нашего согласия.

Юрий Бобров: А причем тут согласие? Ну столько эсэмэсок от банков получаешь: то у них день открытых, то закрытых, то полуоткрытых дверей, то у них там, извините меня, рождения день, и какого только черта лысого они не пришлют тебе в виде эсэмэсок. Но вот тут, казалось бы, снимаешь деньги у своего любимого клиента, ну почему нет, собственно говоря?

Евгения Романова: Предупредить. Вы должны, с вас снимут завтра 50...

Юрий Бобров: Но мы не виноваты, мы обязаны.

Ольга Пирожкова: Если бы они просто позвонили в участок и поняли, что просто этого делать не нужно, потому что это мошенничество.

Евгения Романова: Как вы считаете: потеряли вы 50 тысяч, не вернуть уже?

Ольга Пирожкова: Судя по практике судебной, вот мы посмотрели в Интернете, не вернуть.

Евгения Романова: То есть судебную практику вы посмотрели в Интернете, нет выигранных дел?

Ольга Пирожкова: Практически нет.

Юрий Бобров: Друзья мои, есть возможность у нас с вами прикинуть: а что же, собственно, мы имеем здесь с вами по результатам этой вашей недельной, получается, уде попытки разобрать ситуацию. Голосуем. Кто должен возместить – банк, поскольку все-таки он был обманут мошенником, или государство, которое должно расследовать, наказать и вернуть? То есть изъять, вернуть, потому что в противном случае, получается, вы абсолютно не знаете ни об этом решении, ни... Банек ведь тоже, с одной стороны, обманут.

Ольга Пирожкова: Да, банк обманут. То есть тут либо мы обмануты, либо банк обманут, если он нам вернет эти деньги.

Евгения Романова: Может быть вопрос: банк виноват и банк не виноват?

Юрий Бобров: Итак, банк утверждает, что инструкция у него была зачетная, и действовал он согласно приказу. Виноват ли банк, мог ли он дополнительно проверить, убедиться и все-таки не допустить мошенничества?

Евгения Романова: Если вы считаете, что да, банк виноват, что должны проверять, все перепроверять, звонить отдельная службы, то 207-05-15. Банк тут ни причем, приходят им письма, списывают со счета, всех не проверишь – 207-05-25.

Юрий Бобров: А известно ли вам хотя бы... понятно, что вас обжулили, но хотя бы за что, по версии вот в этом судебном приказе, есть какая-то информация?

Евгения Романова: Вот я смотрю судебный приказ.

Ольга Пирожкова: Нет, к сожалению, никакой информации нет.

Евгения Романова: Просто написано – взыскатель Гросу Татьяна Ивановна, 89-й год рождения. Адрес есть, где она проживает. Кстати, вы ходили к Татьяне? Ходили ли вы по этому адресу?

Ольга Пирожкова: Этой квартиры в этом доме не существует. Более того, не существует Гросу Татьяны Ивановны, как человека. Такого человека нет.

Юрий Бобров: Кстати, так безграмотно написано. Взыскатель – Гроса, ее фамилия склонена. Печать маленькая.

Евгения Романова: Дом не существующий, квартира не существующая.

Ольга Пирожкова: Не существующий человек. Что касается полиции, тут тоже очень интересная история. Мы написали заявление в наш отдел Свердловский. 

Юрий Бобров: Понимаете, если в судебном приказе написано - в пользу Гросу Татьяны Ивановны такого-то года рождения, банковский реквизит ее карточки тоже должен быть на это же самое имя.

Ольга Пирожкова: Банковские реквизиты были на имя Гросу Татьяны. Видимо, возможно сделать поддельную банковскую карту. У нас еще поступила такая информация. Тут вот спасибо все-таки службе безопасности банка, в каком-то смысле, она подключилась немного. Связались сразу со Сбербанком, где была выпущена эта карта, на которую получили эти денежки, и была изъята у Сбербанка запись из банкомата, когда эти деньги снимали. Причем, характерно, что ровно через четыре минуты после того, как деньги были переведены, к банкомату подошел молодой человек с закрытым лицом и снял эти деньги. То есть он лицо предусмотрительно закрыл.

Юрий Бобров: А вы-то узнали о том, что у вас деньги списаны тоже через четыре минуты?

Ольга Пирожкова: Мы-то нет, к сожалению.

Евгения Романова: А мужчину с закрытым лицом видеокамера сняла.

Ольга Пирожкова: В каждом банкомате, вы наверно знаете, стоит видеокамера, которая снимает. Эти записи хранятся какой-то определенный срок. Он еще не прошел. Сбербанк предоставил в службу безопасности ВТБ эту запись. И мы оказали содействие нашей полиции, чтобы служба безопасности передала эту запись. Они без нашего содействия не могли ее передать.

Евгения Романова: В милицию пошли, заявление какое-то написали?

Ольга Пирожкова: Безусловно.

Юрий Бобров: Что говорят полицейские?

Ольга Пирожкова: История на самом деле такая. Мы написали заявление. Через пару дней мы узнали, что, оказывается, наше заявление находится в уголовном розыске у следователя. Причем, этот следователь нам сказал: «Не знаю, зачем, почему оно оказалось у нас? Оно у нас не должно оказаться». Затем передали его, по последним данным на четверг было, передали его участковому уполномоченному.

Юрий Бобров: Потрясающе.

Ольга Пирожкова: Хотя, по идее, это экономическое преступление, мошенничество, и в соответствующем отделе оно должно быть. Пока о дальнейшей судьбе мы не знаем.

Юрий Бобров: Я вам предсказываю, что, видимо, дальше его передадут... с повязками-то ходят, со свистками...

Ольга Пирожкова: Дружиннику.

Юрий Бобров: Дружиннику, конечно. Потом еще казакам можно передать и волонтерам добавить.

Ольга Пирожкова: Вы же на глаз определили сразу, что маленькая печать. Я ведь вам еще ничего не говорила, хотя вы не специалист.

Юрий Бобров: Если бы я каждый день видел печати... Вот написано – Индустриальный район, мировой судья, судебный участок, даже написан номер 37. Она меньше, чем обычные гербовые печати, они имеют определенный стандарт.

Евгения Романова: Надо сказать, такая история не очень красивая для банка, антипиар банку. Говорили ли вам в банке, не знаю, не ходите в СМИ, не распространяйте эту информацию? Они не переживают по поводу своего?..

Ольга Пирожкова: Видимо, нет. Нет, они нам такого не говорили. Они вообще решили, видимо, с нами поменьше общаться. Утомляем мы их.

Евгения Романова: Сами не набирают, не объясняют, не извиняются?

Ольга Пирожкова: Ни извинений никаких, ничего подобного не последовало.

Юрий Бобров: Зато эта история дала вам возможность, наверно, как-то пересмотреть свою финансовую политику. Будете ли вы предпринимать в связи с этим какие-то действия - поменяете банк, включите, хотя бы, онлайн-информирование, чтоб вы точно знали, что очередная Татьяна Гросу сняла у вас очередной полтинник?

Ольга Пирожкова: У нас онлайн-информирование есть, sms подключено. Но по данному факту эсэмэска у нас не пришла.

Евгения Романова: Когда надо, они не приходят. Когда не надо, они по ночам приходят.

Ольга Пирожкова: Конечно, очень неприятная история. С одной стороны, хочется, конечно, поменять банк. С другой стороны, читая эти все истории, ты понимаешь, что другой банк, третий банк, четвертый банк, они случаются.

Евгения Романова: Никто не застрахован.

Ольга Пирожкова: Самое грустное, что это случалось в разных банках уже не первый год. И никакой работы, видимо, не проводится, судя по тому, что это в очередной раз случилось с нами. Для нас, конечно, это было открытие. И для себя я поняла, что по идее с моего личного счета, как физического лица, точно также могут снять деньги. Просто номер моего расчетного счета не столь широко известен, как юридического лица номер.

Юрий Бобров: Татьяна Гросу его не знает.

Ольга Пирожкова: Да, ей сложнее его узнать, чем номер счета нашей организации, которая везде выставляет свои счета, в общем, везде информация о наших реквизитах есть, на нашем сайте есть эта информация. То есть, в принципе, ее легче получить, поэтому страдают больше юридические лица.

Юрий Бобров: Ольга, «IQ Press», на самом деле, такое имя известное, да, Женя? Ты слышала когда-нибудь это название?

Евгения Романова: Да, конечно.

Юрий Бобров: Я слышал, как бы, известная, но я не знаю – большая вы или маленькая типография, никогда с вами не сталкивался.

Евгения Романова: Насколько существенны для вас 50 тысяч?

Ольга Пирожкова: Заказ на 50 тысяч - это считается для нас крупный заказ. То есть, в принципе, для нас эта сумма достаточно серьезная. Наша типография не является крупной, поскольку это цифровая типография, мы специализируемся на небольших тиражах, это не огромная офсетная типография, которая печатает журналы, и у нее огромный оборот.

Юрий Бобров: И судебные приказы мелким тиражом с синими печатями. Можете, кстати, напечатать на вашем оборудовании? Вы бы лучше подделали документ, как думаете?

Ольга Пирожкова: Мы можем это сделать...

Юрий Бобров: Но не делаете.

Ольга Пирожкова: Мы принципиально никогда не делаем, хотя периодически приходят какие-то люди, которые просят что-то распечатать. Периодически приходят люди в типографию, которые приносят явно на дискетке отсканированные документы, где там что-то переделано. Это наша принципиальная позиция, что мы всегда с такими людьми прощаемся и говорим, что документы мы не подделываем. То есть, в принципе, такой документ сделать, имея простой струйный принтер у себя на столе, даже необязательно печать заказывать.

Юрий Бобров: В понимании всего этого вам страшно становится вести бизнес?

Ольга Пирожкова: Страшно. Действительно, страшно, потому что я понимаю, что в любой момент с нашего счета могут списать. Вот сегодня они могли сделать 10 судебных приказов по 50 тысяч рублей.

Евгения Романова: А можно не печатать во всеобщее обозрение номер счета?

Юрий Бобров: Защитить его как-то.

Евгения Романова: Можно его как-то скрыть? Выводы какие-то надо из истории сделать.

Ольга Пирожкова: Мы не можем скрыть, я вам объясню, почему. Мы, когда выставляем счета... к примеру, вы тоже были в свое время нашими клиентами, мы печатали вам календари когда-то, например, выставляем мы вам счет. Вы же должны куда-то заплатить. Мы поэтому в счете пишем вам реквизиты. В вашей компании сколько человек работает? Каждый может посмотреть этот документ. Он открытый. Мимо пройти бухгалтерии, вот по факсу пришел документ, или в электронной почте. Таких контрагентов у нас много. То есть одно это уже делает нас незащищенными. Перестать работать по безналу. Вот я так подозреваю, что надо закрыть, видимо, счет в банке. Вот чтобы обезопасить себя, получается, отказываться от работы безналом, переходить к тому, чтобы ?????? (неразборчиво)...

Юрий Бобров: И к деревянным счетам.

Ольга Пирожкова: Да, к деревянным счетам, чтобы все наличкой, с чемоданчиками. Но тут, правда, грабители опять же могут.

Юрий Бобров: Ольга, вот сейчас уже, спустя неделю, я думаю, вы уже довольно иронично  к этому относитесь, то есть шок, может быть, какой-то первый прошел, вы уже понимаете, как бы, вам напомнили, в какой стране вы живете, все-таки какие-то судебные последствия вы намерены инициировать протии в банка или против, может быть, правоохранителей, которые недостаточно оперативно?..

Ольга Пирожкова: Безусловно, мы хотим судиться с банком. Не знаю, шансы, видимо, наши не очень большие. Это наша принципиальная позиция, когда мы чувствуем, что мы правы, и довести историю до логического завершения мы должны, поэтому мы, безусловно, будем подавать в суд и судиться. Чем это закончится, пока неизвестно.

Евгения Романова: Подведем итоги голосования. Поддержали вас, Ольга, 96 процентов слушателей.

Ольга Пирожкова: Спасибо.

Юрий Бобров: Уважаемый банк ВТБ и прочие, видимо, обладающие подобной же системой безопасности, на самом деле повод вам задуматься, потому что, ей богу, страшно хранить теперь у вас свои, во всяком случае, открытые бизнес-счета.