"Дети не хотят уходить из жизни, когда хотят совершить попытку суицида. Они хотят решить проблему, избавиться от боли. Или привлечь внимание" - Вера Кожарская

За 9 месяцев этого года в Пермском крае зарегистрировано 18 случаев детских суицидов и 85 попыток покончить жизнь самоубийством. По данным краевого ГУ МВД 15 подростков, простившихся с жизнью, воспитывались в родных семьях. Специалисты отмечают, что из-за недостатка психологической помощи и низкой осведомленности окружения печальная статистика не становится ниже.

О том, кто и как может предотвратить самоубийство подростка, а также как изменить печальную статистику, рассказали в эфире «Эха» Павел Миков, уполномоченный по правам ребенка в Пермском крае и Вера Кожарская, руководитель детского телефона доверия в Перми.

Печальная статистика

- Павел, мы каждый год, ежегодно как два Попки-дурака, повторяем одно и то же. Я когда готовился к развороту, мне было немножко жутко, потому что цифры одни и те же. Можно не полениться, поднять наши старые эфиры, думаю, что на сайте «Эха Перми» они сохранились. Давай начнем со статистики естественно.

Павел Миков: К сожалению, психическое здоровье детей не только в Пермском крае, но и в Российской Федерации в целом, оставляет желать лучшего. Вчера у нас состоялся круглый стол по проблеме детей инвалидов. И также была приведена статистика основных причин инвалидизации детей в Пермском крае. 40% детей-инвалидов в Перми – это дети, получившие инвалидность в результате психических заболеваний.

Состояние психического здоровья – это сегодня одна из основных угроз благополучия детству. Самая крайняя форма психического расстройства – это завершение жизни самоубийством. И те цифры, которые есть, действительно, в крае в последние годы не столь значительно разятся. Даже если чуть-чуть снижается этот уровень, то буквально на 1 – 2 единицы. Конечно, с точки зрения статистики – это единицы. Правда, с точки зрения детской жизни, это целая жизнь, одна – две жизни ребенка. Это уже важно.

На мой взгляд, проблема заключается: а) в низкой стрессоустойчивости детей, б) в состоянии их психического здоровья и в) в том, что, к сожалению, мы, взрослые, которые находятся рядом с ребенком, своевременно не умеют распознать депрессивное состояние ребёнка. Что в итоге перерастает в крайние формы, такие, как суицид.

Павел Миков: "Проблема детского суицида заключается в низкой стрессоустойчивости детей, в состоянии их психического здоровья и в том, что взрослые зачастую остаются равнодушными к депрессивным состояниям ребенка" 

- Я все-таки зачитаю: «С начал года в Прикамье среди детей зарегистрировано 85 попыток самоубийства и 18 реальных суицидов. 14 мальчиков и 4 девочки покончили с собой». Вот такие вот цифры. Казалось бы, для 1,5 – 2 миллионного края это - небольшие цифры.

Павел Миков: Но мы в первой десятке субъектов Российской Федерации.

- Насколько я знаю, состоявшийся суицид - это даже та попытка, которая закончилась больницей. Это считается свершившимся суицидом, даже, если вытащили человека. Здесь, я так полагаю, 18 случаев - это те, кто уже не с нами. А сколько тех, кого откачивали?

Павел Миков:  Статистика опять же приблизительная. Поскольку не всегда те или иные состояния ребенка, квалифицируются как суициды. Я могу вам вспомнить историю четырехлетней давности. Когда у нас в пермской воспитательной колонии дети массово вскрыли себе вены, и система посчитала это не попыткой суицида, а членовредительством. Хотя, опять же, с точки зрения детской психологии, это есть не что иное как попытка суицида.

- И с медицинской точки зрения тоже.  

Как работает детский телефон доверия?

- У меня вопрос к Вере Ивановне. По данным МВД, 15 человек из этих 18 подростков, воспитывались в родных семьях. На телефон доверия часто поступают звонки от детей, которые воспитываются в обычных семьях и говорят, что надо мной издеваются родители. Насколько я понимаю, по старым нашим эфирам, часто причина суицида - это жестокость взрослых.

Вера Кожарская: Да, вы правы. Нам звонят дети…

Во-первых, хочу сказать, что наша помощь анонимна. Мы не спрашиваем адрес, фамилию. Но в ходе разговора, есть, конечно, представление в какой семье живет ребенок. Наша задача выяснить, какие проблемы существуют у ребенка и его семьи.

Вообще наша служба заточена на то, чтобы в любом разговоре с ребёнком, с подростком не пропустить некую зацепку, некий крючок. У консультанта, как красный фонарик, зажигается лампочка, если есть хотя бы мысль у ребенка на тему смерти, то мы обязательно пытаемся вывести ребёнка на этот разговор. Мы снимаем табу с разговора о смерти. Нам важно, чтобы ребенок проговорил эти мысли. Потому что дистанция от мыслей и идей, которые очень часто возникают у подростков... Есть несколько этапов. Есть мысли, есть намерения, есть планы и есть попытки суицида. И наша служба пытается отследить, на каком этапе находится ребенок. И максимально профилактировать эту дистанцию до совершенного суицида.

Вера Кожарская: "Решение о суициде дети принимают спонтанно. Я больше хочу сказать: дети вообще не хотят уходить из жизни, когда хотят совершить попытку суицида. Он хотят решить проблему, избавиться от нестерпимой боли. Вот что они хотят. Либо - привлечь внимание"

- Вера Ивановна, а правда ли, что человек, который уже задумал суицид, готовится достаточно долго? То есть он не сегодня задумал и сегодня же сделал. Он готовится месяц, неделю?

Вера Кожарская: Я думаю, бывает по-разному. Бывают ситуации, когда, действительно, человек, который серьезно намерен сделать это, решил, обдумал и к этому идет. Как правило, это тот случай, когда очень трудно выяснить эту ситуацию. Потому что человек поставил перед собой цель. Как правило, это касается в большей степени взрослых людей.

Если мы говорим о детях и подростах, то здесь мы должны иметь в виду, что дети принимают решение очень спонтанно. Это вообще особенность подросткового возраста. Дети принимают  экстремальные решения, непродуманные. Они не просчитывают логику.

Я больше хочу сказать, что дети вообще не хотят уходить из жизни, когда хотят совершить попытку суицида. Он хотят решить проблему, избавиться от нестерпимой боли. Вот что они хотят. Либо - привлечь внимание.

Вера Кожарская: «У нас в Пермском каре проводились исследования. 45% подростков на вопрос "Можно ли покончить с собой в результате несчастной любви?" сказали «да»

- Вера Ивановна, я плотно сотрудничаю с телефоном доверия, еще со времен, когда он был 066. Именно с точки зрения журналистики, поддержки, информационного сопровождения. Насколько мне известно, телефон доверия - это, скажем так, борьба с последствиями либо работа с теми подростками, которые готовы над собой работать. Я правильно понимаю?

Вера Кожарская: Я бы сказала, не совсем. Вы сужаете миссию нашей службы. На самом деле, в наши задачи входит и профилактика суицида. У нас в Пермском каре проводились исследования. 45% подростков на вопрос, как вы считаете, можно ли покончить с собой, в результате несчастной любви, сказали «да». Вот чем нам опасен подростковый возраст. Поэтому все  разговоры о любви, которых у нас очень много, о первой любви, о романтической зависимости, о несчастной любви, о переживаниях, их очень много. Мы понимаем, что первая любовь, как правило, несчастная. Мы понимаем, что действительно это очень сильное, кризисное переживание для ребенка. Оно может привести к таким последствиям. Мы очень серьезно относимся к таким разговорам, мы счетам, что это профилактика суицида. Это первое.

Второе. Да, мы часто имеем дело с детьми, которые уже совершали попытки суицида. И самый тяжелый случай, кошмар консультанта, называется «текущий суицид». Когда ребенок, наглотавшись таблеток, может звонить нам. Или он уже готов, вот-вот, и когда он звонит, мы понимаем, что это крик о помощи. Что на самом деле, ребенок хочет жить, поэтому он нам позвонил. 

Есть у нас разработанные алгоритмы работы с разной степенью суицидальной активности, с разной степенью таких обращений. Это очень серьезные вещи. Это и профилактика суицида, и помощь во время этой суицидальной активности, и реабилитация после.

Помочь ребенку через его окружение

- Вы сейчас сказали про случаи обращения человека, который не первый раз уже пытается покончить жизнь самоубийством. Признаюсь, я имела дело  с таким человеком, который на моей памяти, только на моей, делал это трижды разными способами. Честно говоря, это очень тяжело. В первый раз ты пытаешься как-то понять. Естественно, человек ничего не объясняет, просто ничего. После второго раза человек наелся таблеток и просто не помнил, зачем он это делал и как. Как быть с таким человеком? Каждый раз, когда он начинает затрагивать эту тему, появляется страх, что ты через день зайдешь в ванную, а будет уже поздно.

Вера Кожарская: Да. Я согласна. Именно поэтому, мы рекламируем нашу службу, эту услугу. Для нас целевая группа – это также и окружение детей. Семьи, сверстники. К нам очень часто звонят люди, которые не знают, как быть, как помочь. Они видят, что что-то происходит не то, мы с ними говорим, как можно помочь ребенку, подростку.

- Например, если я что-то подозреваю, я могу позвонить и попросить консультацию?

Вера Кожарская: Конечно. Для человека, который находится рядом с подростком или с ребенком, который думает о суициде, это очень большой стресс, очень большая ответственность, чувство вины, беспомощности часто. Поэтому школьное окружение, семейное окружение, стараются этого не замечать.

Павел Миков: «В школах Пермского края обеспеченность психологами крайне низка. 290 психологов на 870 образовательных учреждений»

- Павел, школы лишены инструментов.

Павел Миков: К сожалению.

- Но, опять же, единственная точка доступа к ребенку у сторонних людей - это именно школа. Что здесь-то можно сделать? Я говорил об этом год назад.

Павел Миков: Да, я помню, мы с вами поднимали эту проблему. К сожалению, обеспеченность психологам, профессиональными специалистами, которые работают со всеми детскими проблемами и могут, в том числе, профилактировать детский суицид и другие какие-то негативные состояния ребенка, у нас в крае крайне низка. 290 психологов на 870 образовательных учреждений. Даже меньше, чем в 1/3 есть профессиональные люди, которые могут это отработать.

Но ведь нужно помнить, что в учреждении не 100, не 200 детей учатся, у нас по 800, по 1000 детей в школе обучается. Как одному человеку можно обеспечить качественную помощь абсолютно всем? Именно эту проблему мы обсудили на прошедшей краевой комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав. И министерству образования Пермского края было проучено к 1 сентября 2015 года во всех территориях Пермского края открыть центры медико-психолого-педагогической и социальной помощи детям. На сегодняшний день только в 13 из 48 муниципалитетов Пермского края есть такие специализированные центры помощи детям. Открытие таких центров поможет нам, как минимум этот профессиональный ресурс психологов в каждом муниципалитете объединить. И обеспечить помощь детям в каждой школе, а не только в той, которой повезло с тем, что они на работу нашли, приняли и удерживают социального педагога.

- Павел, а можно ли взять на контроль вопрос зарплаты у этих психологов? Чтобы она не была 4756 рублей?

Павел Миков: Сейчас, к счастью, поменялось отношение к работе психологов в школе. Их труд приравнен к труду учителя. Задача, поставленная майскими указами президента, выполняется, в отношении психологов зарплата такая же, как у педагогов. Не ниже уровня зарплаты по региону. На сегодня, как сообщает министерство образования Пермского края, средняя заработная плата всех педагогических работников края, в том числе психологов, работающих в общеобразовательных учреждениях, составляет 23 тысяч рублей.

- Ну, это средняя температура по больнице, как обычно.

Павел Миков: По крайней мере, есть движение, есть осознание, что психологи - это не  вспомогательный персонал в школе. Еще 3 года назад позиция у министерства образования Пермского края была другая. Сейчас они понимают важность, необходимость и роль профилактики негативных проявлений в детской и подростковой среде,.

Всё идет от семьи

- Вера Ивановна, вопрос на засыпку. Все равно убежден, что вы работаете с последствиями. Я же родитель, я понимаю, о чем я говорю. С одной стороны, я постоянно на работе, и мне все вопросы с детьми приходится решать чуть ли не в экстренном порядке. Жена тоже выходит на работу. Нам некогда, мы деньги зарабатываем. 99% родителей скажут то же самое. Не проще ли работать с родителями и не доставать детей из петли или в наркотическом опьянении снимать с балкона?

Вера Кожарская: Совершенно с вами согласна. Что, вообще-то, все идет от семьи, и когда у ребёнка проблемы, это значит, что что-то неладно в отношениях с родителями. Поэтому родители – это тоже наша целевая группа. Поэтому мы ставим себе задачу на следующий год больше привлечь родителей, чтобы они к нам обращались. Чтобы мы могли именно через родителя помогать ребенку.

- Но родителям нужно знать хотя бы алгоритм этой помощи.

Павел Миков: У нас будет реализовываться со следующего года проект «Родительские университеты». В рамках краевой программы «Семья и дети Пермского края» до 2017 года такой проект был заложен. Заложено финансирование на него. И с помощью двух некоммерческих организаций, «Академии родительского образования» и «Института семейного воспитания», мы во всех территориях Пермского края будем эти «университеты» проводить.

- Но вы забыли, ведь я начал с того, что мне некогда!

Вера Кожарская: А родители нам звонят обычно, когда отчаялись. Обычно это кризисный звонок. Они не знают, что делать с этим подростком. Я все перепробовал и так далее. Мы рады, когда к нам звонят родители, в ходе беседы, мы понимаем, что еще не все сделано. Что можно совершенно по-другому разговаривать с ребенком. Что можно изменить свое родительское поведение и вообще восприятие своего ребенка. Что с ребенком можно договориться.

Очень важно, чтобы нам звонил родители. У нас есть алгоритмы работы с родителями. Мы ждем, чтобы нам звонили родители. Мы специальную рекламную продукцию для них выпускаем. Наша задача объяснить доступно для родителей.

- Надо сказать, что «дети» для телефона доверия - это дети и подростки до 21 года. Специалисты телефона доверия работают и со студентами со спокойной душой. Имейте это в виду. И взрослые могут обращаться на телефон, если их проблема связана с детьми. Мне рассказывали разные случаи. Например, звонила вам молодая мама, которая не хотела кормить ребенка.

Вера Кожарская: Мы работаем со всеми по детской тематике.

Вера Кожарская: "Очная помощь, конечно, хороша. Это в прямом контакте. А наша помощь особенная. Она отличается тем, что анонимна. А, следовательно, более доступна. К нам легче обратиться. Стоит только набрать номер, и вам ответят профессиональные психологи".  

- Вера Ивановна, вы сказали, что у вас есть алгоритмы работы, а алгоритмы работы самих родителей разве не требуют какого-то участия психологов?

Вера Кожарская: Очная помощь, конечно, хороша. Это в прямом контакте. А наша помощь – она особенная. Она отличается тем, что анонимна. А, следовательно, более доступна. К нам легче обратиться. Стоит только набрать номер, и вам ответят профессиональные психологи. Если мы понимаем, что в данном случае нужна какая-то очная помощь, мы обязательно мотивируем на эту помощь людей, абонентов наших, мы ищем специалистов, помогаем им эту помощь найти.

Очень важно не путать «горячую линию» и «телефон доверия». «Горячая линия» - это способ передать некую горячую информацию, а «телефон доверия» - это доверительный разговор на самые важные темы. Он не ограничен во времени. Мы всегда готовы слушать ребенка или родителя до того момента, пока у него есть в этом потребность.

- Павел, придется резюмировать и высчитывать КПД того, что происходит, потому что статистика правда жуткая. 20 детских смертей оценить невозможно

Павел Миков: Совершенно верно. Но все-таки благодаря, в том числе, и детскому телефону доверия,  есть положительная динамика, снижается количество детских суицидов. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года, фактически на 30% число этих попыток снизилось.

То, что касается завершенных суицидов, здесь динамика незначительная. Примерно остается на уровне прошлого года. Но это свидетельство, еще раз говорю, невнимательного отношения к проблемам ребенка самых близких людей, второе – недоступность в крае профессиональной своевременной помощи детям.

Номер детского телефона доверия 8-800-2000-122, время работы круглосуточно.