"Не галерея должна приспосабливаться под какие-то придумки архитектора, а архитектор должен работать для галереи", - Юлия Тавризян, директор Пермской художественной галереи

-                     Не первый день топовой новостью практически на всех интернет-ресурсах и во всех СМИ являются сообщения по поводу будущей галереи. Долгое время мы обсуждали галерею и конкурсы, галерею и проект Цумтора. Долгое время мы говорили просто о будущем галереи, о галерее и ее переносе на Речной вокзал. И вот, наконец, состоялось заседания градсовета при губернаторе Пермского края. Но в этом эфире мы сегодня будем говорить не только о Художественной галерее, мы будем говорить о существовании всех музеев в нашем городе. О том - нужны ли они вообще по большому счету. Перми?Я имею вы виду не нас с вами, не тех, кто постоянно ходит туда, а если не ходит, то интересуется. Попробуем понять - нужны ли они сегодня власти, готов ли Пермский край потянуть сегодня и сохранение традиций, и сохранение произведений искусства, но в том числе и продвижение современного искусства?

Начнем с градсовета. На мой взгляд, человека, который совершенно не разбирается в градостроительстве, в музей ходит как любитель, было сразу очевидно,  что переезд галереи в здание Речного вокала - это  убийство музея современного искусства и совершенно нецелесообразный переезд всех коллекций Художественной галереи в это здание. Мне было сразу очевидно, что это несостоятельная со всех сторон идея. Но я, конечно, не специалист. Как выяснилось потом, были проведены и экспертные заключения, которые  подтверждали неразумность идеи перевезти галерею на берег Камы. Однако вчера на полном серьезе большие умные люди обсуждали эту возможность, но, к счастью, пока не принято решение. Юлия Борисовна, какие у вас  ощущения от вчерашнего события?

Юлия Тавризян: Вы знаете, с одной стороны мы очень благодарны людям, которые обсуждают эту проблему. Вообще всегда это важно, когда ты не остаешься брошенным один на один. Очень важно, что на первом этапе было принято решение об исследовании возможностей. То есть, архитектор получил не заказ на проект переезда галереи, а заказ на исследование возможностей использования речного вокзала под нужды Пермской художественной галереи. Все дело в том, что для края в ситуации экономической напряженности на первом месте стоит задача экономии бюджетных средств. Это понятно. Это такая внятная задача. И поэтому губернатор вчера ни один раз сказал, что переезд галереи в Речной вокзал убивает двух зайцев. С одной стороны сохраняет памятник архитектуры, а с другой стороны освобождает собор для пермский епархии. Единственное чего нет в этой диаде - там нет галереи. То есть, собор мы освобождаем, памятник мы сохраняем, а музея как такового при этом нет. Причем, ни Музея современного искусства, ни Пермской художественной галереи. Понимаете, музей – это такая сложная история, которая не может существовать без специальной архитектуры. Это первое, важное, главное. Это азбука, без этого нельзя.

- И музейные экспонаты с годами, как люди, тоже «не молодеют»... И требуют еще большего ухода.

Юлия Тавризян: Очень сложной системы климатической охранной, реставрационной. Света требуют. Просто создания света естественного, его сочетания с искусственным. Температуры, которая для разных коллекций, для разной основы, на которой написано произведение, нужны разные. И прочее. Но помимо этого музей существует для предъявления национального культурного наследия обществу. И поэтому у музея, как у архитектурного сооружения, должен быть свой образ. Не может быть музея без лица.

- И переезд музейной коллекции - это не из квартиры в квартиру диван перевезти.

Юлия Тавризян: В том-то и дело. Мы диван поставим в другую сторону, покрасим стеночки по другому. Повесим картиночку или какую-нибудь штучечку, и квартира приобретет что-то такое для нас близкое, приятное и понятно.

- Галина Александровна, но ведь в этом переезде так же не стоит вопрос и о Музее современного искусства.

Галина Янковская: Он как-то выносится за скобки.

- Уже перевезли и все, и успокоились.

Галина Янковская: Поскольку Музей современного искусства – это что-то такое, что нельзя называть, о чем нельзя говорить в пермском контексте. 

- Почему?

Галина Янковская: Потому что слишком политизированная была история, слишком нагружена какими-то полярными эмоциями и так далее. Можно я, прежде чем отвечу на ваш вопрос, какие-то может быть маленькие комментарии скажу. По поводу самого музея, он появился в нашем городе как подарок. За него не боролось сообщество. Были люди в нем заинтересованные, и вот сейчас, когда возникает угроза его существованию, чувствуется общественная поддержка, что такой музей городу нужен.

- Я даже напомню, мы журналисты узнали за месяц до его открытия. Нас собрали и сказали, вы знаете, что через месяц вообще-то у нас появится новый музей современного искусства...

Галина Янковская: Да. Это первое, второе, для понимания. Очень многие слушатели вашего радио, наверное, напитанные такой негативной информацией…

 - Они всей информацией напитаны.

Галина Янковская: Всякой, в которой нота негатива ярче звучит.

- Ну, просто связывают его с определенным именем.

Галина Янковская: Я просто хочу сказать, что там, в коллекции музея, которая есть, многие даже не знают,  есть коллекция и она стоит на государственном музейном фонде. Там представлены имена, которые уже вошли в учебники искусства 20 века. Стоят имена, которые содержатся в коллекции Надежды Агишевой, которую никто не упрекает в низком вкусе и так далее. Но это все честности. Главное, что Пермь вообще не насыщена музеями. У нас очень их мало. С одной стороны посмотришь, вроде здесь есть такие серьезные три больших краевых учреждения. На миллионный город – это слезы.

Юлия Тавризян: Просто для сравнения, в Дюссельдорфе, в котором 600 тысяч жителей или 400 тысяч, 47 музеев.

- Я на самом деле, Галина Александровна, вас бы немного остановила, чтобы вы не оправдывались за то, что очевидно и музей современного искусства нужен. Есть больше количество людей, которые говорят, а зачем нам галерея, где эта галерея. Деньги только на них тратим. Не будем даже это обсуждать

Галина Янковская: Не будем обсуждать. Поговорим о том, что вынесение за скобки музея современного искусства не говорит о том, что на нем поставлен крест. Но я смею так надеяться, и мне хотелось бы, чтобы эта идея звучала в общественном пространстве. Музей попадает в очень сложную ситуацию, он становится бездомным.  Это примерно та ситуация, которая может возникнуть перед Пермской художественной галереей.

Юлия Тавризян: Если епархия в 2015 году не продлит договор.

Галина Янковская: А что такое дом без места или музей без дома? Это очень сложная проблематичная ситуация, но музей будет стараться из этого как-то выкарабкиваться находить какое-то оптимальное решение.

- А вы были уже в трамвайном депо. Там вообще все для вас подходит?

Галина Янковская: Я не очень понимаю, почему звучит вопрос о трамвайном депо. Пока это муниципальная собственность. И это очень далекая перспектива.

- То есть, это даже не решенное дело?

Галина Янковская: Вас это удивляет?

- Да.

Галина Янковская: На понимание. Депо - хорошее место для реинноваций, для насыщения его каким-то новым культурным содержанием, но оно пока является объектом действующей транспортной инфраструктуры со всеми сопутствующими проблемами. Его нужно адаптировать, реконструировать, вкладывать серьезные средства для того, чтобы депо могло превратиться в такой художественный кластер. Поэтому надо понимать, Музей современного искусства должен съехать из здания речного вокзала и где-то арендовать помещение.

- Сегодня много говорится о том, что Речной вокзал  в аховом состоянии, и его проще снести, чем реконструировать. Даже если будет рассмотрен другой проект по галерее, то вам и возвращаться некуда.

Галина Янковская: Ну, ситуация там сложная. В некоторых помещениях сотрудники не совсем комфортно себя чувствуют. Но с другой стороны само появление музея внутри Речного вокзала спасло это сооружение. Мы должны понимать, если бы этого не случилось в 2009 году, думаю, здание находилось бы уже в полуруинированном состоянии. Потому что уже тогда оно было отключено от всех коммуникаций и подвергалось очень сложным воздействиям. Мы действительно должны уехать, оно должно войти в какую-то стадию реконструкции, вопрос в том, что были друге проекты, были другие возможности использовать. Но самое главное, это то, что Юлия Борисовна сказала, все-таки вернемся к галерее. У музея современного искусства свои проблемы, очень сложные, трудные, многоплановые. Но ситуацию с галереей я лично, как житель города Перми, как историк культуры расцениваю как драматичную и критическую.

- Вчера состоялся градостроительный комитет. Юлия Борисовна, скажите, прозвучало ли вчера предложение обратить внимание будущих проектантов и тех, кто должен решить этот вопрос на мнение искусствоведов, мнение специалистов? На то, что должны быть учтены какие-то особенности хранения коллекций, чтобы не было таких, как это вежливо сказать, таких непонятных огрехов, когда пермские боги в известном проекте вдруг были размещены под стеклом, когда прямой свет попадает… Ну, это, мне кажется, даже школьник поймет, что так нельзя делать. Вот это прозвучало вчера?

Юлия Тавризян: К сожалению, те экспертные мнения, которые уже существуют на сегодняшний день, вообще были оставлены вне рассмотрения. Ни историко-культурная экспертиза, касающаяся отношения с памятником, юридических аспектов.

- А для них это, в кавычках, литература, на которую не стоит обращать внимание?

Юлия Тавризян: Ну, я не могу сказать, почему именно. Вероятно потому, что это не проект, а концепция, официальная экспертиза делается уже на готовый проект. Это правда по процедурным вопросам так. Но за скобками осталась и культурная экспертиза, художественного значения, художественного образа. Экспертиза, которую сделал научно-исследовательский институт теории истории градостроительства. Это специалисты, которые напрямую занимаются и изучают именно эти аспекты. И эта экспертиза тоже отрицательная точно так же как и акт, касающийся охраны памятников. Эта экспертиза говорит о том, что помимо того, что таким методом воссоздавая здания речного вокзала, мы просто попадаем под уголовные статьи. Помимо этого сама архитектурная концепция не является знаковой. Не является современной и подходящей для музея, тем более музея, уровня Пермской художественной галереи. Это первое. Второй аспект – аспект джентрификации территории, то есть градостроительного освоения окружения. Это конечно да, территория которая относится к первогороду, к историческому наследию и никаких сомнений нет в том, что этой территории нужна реинновация. Но…

- Музейный квартал обсуждали давно.

Галина Янковская: Музейную милю.

- Да, музейную милю.

Юлия Тавризян: Это прекрасно. Но поймите, если сейчас туда поместить галерею, ну, дорога будет в течение 20 лет по генплану. А в той же концепции написано, что срок службы, условно говоря, здания, которое они нам строят, 50 лет. Из этих 50 – 20 мы будем в состоянии стройки и руин. Какая публика туда придет?!

- А там уже вам скажут — вот и никто-то к вам не ходит...

Юлия Тавризян: Да. Если говорить о том, что будет принята целевая комплексная программа  градостроительного освоения территории, этого района, его включение в контекст первогорода, вместе с Разгуляем, где находится депо, и где может разместиться Музей современного искусства, если это будет единый комплекс. Но это стоит не 900 миллионов рублей. Которые запланированы.

Галина Янковская: И не один год. 

Юлия Тавризян: Да. На согласование, проектирование, и так далее. Это очень долгая, кропотливая, дорогая, интересная история.

- Но ведь мы не сумасшедшие, мы не будем предполагать, что идет такая планомерная, политическая история, связанная вообще с уничтожением музеев. Закрыть оба музея и не будет проблем. Мы, конечно, это не предполагаем.

Юлия Тавризян: Нет, нет, конечно, нет.

- Но есть ведь и другие истории. Например, театр оперы и балета. Да, там сократили финансирование, значительно сократили. На 2 миллиарда. Но, тем не менее, никто не сказал, что вам нужно дополнительное помещение, давайте переделаем, реконструируем другое помещение. Нет, все равно осталось все на прежнем месте, все равно будут строить новое, полноценное здание, отвечающее  современным требованиям. И модное и современное . Почему же в случае с галереей так не стоит вопрос? И в случае с музеем PERMM, почему?

Юлия Тавризян: Мне кажется, здесь есть аспект один – это вопрос времени, которое поджимает. Действительно, критическая ситуация.

Галина Янковская: Ну, и вопрос приоритетов.

Юлия Тавризян: Да, вопрос приоритетов, политической.

- Там 5 лет дается на то, чтобы появился новый театр. Я как сейчас помню, когда говорили про новую галерею на месте ДК Телта и 2010 год, я думала, боже, когда мы доживем до 2010 года. А сегодня уже 2014 год. И по большому счету ничего не поменялось. Разговоры то утихают, то с новой силой разгораются и все.

Галина Янковская: Просто на понимание, по поводу сроков. Как работает культурная машина в нашей стране? И так понимаю, что с января 2014 года она стала работать по еще более жёстким правилам. Любое действие, дороже 100 тысяч рублей означает конкурсные процедуры, в том числе и на проектирование, и на экспертизы, на заключение любого договора. Иначе говоря, даже переезд из здания речного вокзала в какое-то помещение, которое, будем надеяться, появится у Музея современного искусства, не может быть осуществлено вот так. По щелчку. Оно затянется на несколько месяцев. Не говоря уже о художественной галерее, в коллекции у которой 50 с лишним тысяч экспонатов. И обратите внимание, когда говорят о расходах на переезд, я не знаю, в полной ли мере учитывается упаковка, транспортировка, где-то временное хранение. Вот эти цифири, считалки, вещи очень часто лукавые.

Юлия Тавризян: Да, Галина Александровна, мы сейчас считаем, в том числе и стоимость переезда. Вообще создаем экономическую модель. И стоимость переезда – это только на первый, сегодняшний, прикинутый, не просчитанный взгляд около 100 миллионов. Это без страховки.

- То есть ,150, по большому счету?

Юлия Тавризян: Я могу открыть цифру, не знаю, является ли она известной в таком общественном пространстве, но один из музеев Москвы, очень важный, который сейчас готовится к переезду в связи с реконструкцией, там уже посчитана стоимость переезда, она составляет 1,5 миллиарда.

- Мы как-то так раз... и примолкли на этих цифрах...

Галина Янковская: Примолкать не нужно. Мне кажется, нужно настраивать общественность на то, что это разумные траты. Это вклад в нематериальное культурное наследие. Если сравнивать с какими-то банковскими историями, они может быть для кого-то более понятны, это длинные вложения, это длинные деньги. Если стратегически мыслить, то общество, которое ориентируется на такие долгосрочные проекты. Понимаете, должна быть воля не только к принятию решения, но и воля к серьезным тратам, вложениям в культуру. Потому что они окупаются по другому спектру, а не простым каким-то быстрым эффектом.

-  Параллельно с нами идут бурные обсуждения в Facebook, пишут статьи мои коллеги в других СМИ. Хотя по большому счету ничего и не случилось. Решения-то никакого не принято, хотя я думаю, что губернатор себе отдает отчет в том, что ситуация критическая. Потому что вчера так или иначе высказывали противнки свои мнения, кто-то за, кто-то против, но довольно ярко. И уже звучали в общественном публичном поле варианты, куда бы могла переселиться, переехать Художественная галерея, раз совсем не идет речь о строительстве нового здания. И одно из предложений, это ВКИУ. Но, правда, был оговор, что это очень дорого. Это действительно очень дорого или это не соответствует вашим требованиям для переезда?

Юлия Тавризян: Знаете, вообще обсуждать места сейчас неблагодарное дело, потому что на протяжении 30 лет Надежда Владимировна Беляева со всеми архитекторами, специалистами, представителями власти огромное количество вариантов перебрала, исследовала. Именно тогда было решено, что к 2003 году надо строить новое здание. Нет подходящих. Сегодня мы понимаем, что ситуация критическая, и может быть действительно можно что-то пристроить, приспособить какие-то здания, если их владельцы, собственники пойдут навстречу. Там очень много привходящих. Конечно, это должно быть сухое место, это должны быть высокие потолки, это должна быть работа со светом, это должна быть возможность стен, на которых сделать экспозицию.

- Предложение вчерашнее - галерею на понтоне.... (смеются)

Юлия Тавризян: Да, да, да. Можно вообще в лодку все сложить, утопить и этим все закончить. Вместе с речным вокзалом, который разобрать. Это тоже звучало вчера на совете.

- Нам на наш сайт приходят вопросы. И один из них я просто не могу не задать. Как вы считаете, участок на территории 179 квартала достойное место для создания галереи? Стоит ли рассматривать этот вариант наравне с иными или как приоритетный?

Юлия Тавризян: Это прекраснейшее место, это была наша мечта еще до того, как началась вся история с его формированием как строительного участка, участка под строительство. Несколько есть очень хороших и замечательных мест для галереи. Это пресловутый 179 квартал, это Сибирская рядом с Горьковским садом, это вдоль эспланады по Коммунистической, Слудская горка.  Такие любимые места. Кстати, Разгуляй, про депо мы тоже говорили.

- Галина Александровна, вы тоже считает, что возможности куда-либо переехать, нет смысла даже обсуждать и предполагать. Где могла бы сегодня разместиться Художественная галерея и Музей современного искусства. Есть у нас такие здания? Если мы не говорим о строительстве новых...

Галина Янковская: Если мы говорим о галерее, то качество коллекции и качество сотрудников, которые там работают заслуживают самостоятельного здания, созданного под эту коллекцию.

- А что тогда должно случиться, чтобы и губернатор, и люди, которые принимают решение, поняли, что другого выхода нет? Что все эти градостроительные советы, все эти обсуждения ни к чему не приведут, что надо потратиться, что, да, это дорого...

Галина Янковская: Вряд ли мы в этой студии сейчас предложим какое-то стопроцентное решение. Но думаю, что все равно вопрос нахождения точек соприкосновения, понимания, все равно важен. Думаю, что надо двигаться дальше. Не переходить к каким-то директивным решениям, а искать точки компромисса и понимания между разными участниками. И быть может, более активного привлечения пермского патриотического бизнеса, который, как я понимаю, все равно участвовал и собирается участвовать в проекте реконструкции. Не только ведь на средства бюджета это планируется реализовывать. Я думаю, что это могло бы стать точной какого-то нового роста, например, даже для пермского сообщества, если бы в него вложился не только краевой бюджет, не только госкорпорации, но и другие действующие лица.

- Но это должен быть какой-то проект, на который бизнес посмотрит, зажжется и скажет, я тоже хочу в этом участвовать...

Юлия Тавризян: И кстати, люди простые.

Галина Янковская: Да, обычные люди

Юлия Тавризян: Которые готовы. Они говорят, мы готовы отдать свои 3 копейки на строительство, но для этого должен быть образ.

Галина Янковская: Мы должны понять, что 3 копейки не решат проблему, но они очень важны и символически, потому что это те кирпичики, на которых держится солидарность по отношению к какому-то очень важному делу. Мне кажется, что еще очень важно сделать такой комментарий. Нам нужны внешние эксперты. Нам нужна какая-то согласованная фигура того же архитектора. Потому что я так понимаю, что очень многие несогласия возникают с той символикой, которая была предложена, с тем архитектурно-образным решением, которое было предложено. Ничего личного против той команды архитекторов, которые это делали, но согласитесь, это не самая влиятельная, не самая заслуженная команда в современном архитектурном сообществе.

- Но есть же история, которая связана с той же художественной галереей. Мы с вами, Юлия Борисовна, как-то говорили об этом, когда конкурс объявляется, проводится, кто-то там побеждает, а потом вдруг этого победителя в отставку. Потом другой, вроде именитый, разрабатывает, а потом, ой нет, нам не подходит. Слава-то тоже не очень хорошая у Перми...

Юлия Тавризян: Это репутационные издержки.

Галина Янковская: Из этого надо извлечь уроки.

Юлия Тавризян: Да, из этого надо уроки извлечь. Должно быть независимо от того, будут ли строить пермские архитекторы, российские архитекторы, иностранные архитекторы, очень важно, чтобы это были архитекторы, которые имеют опыт музейного строительства, чтобы они понимали, в чем смысл. Чтобы это архитектурное решение было создано на основе концепции развития музея.

- Но ведь даже эта элементарная грамотность, она дорого стоит. Это все стоит больших денег.

Галина Янковская: Вы знаете, мы не настолько богаты, чтобы покупать дешевые проекты.

- Согласна с этим. Следующий шаг, мы будем ждать, когда соберётся через месяц градостроительный совет или что?

Юлия Тавризян: Сейчас должна быть создана рабочая группа, как я понимаю…

- Вас включили в нее?

Юлия Тавризян: Состав ее не определен. Вчера в 6 часов вечера губернатор отдал распоряжение о создании рабочей группы экспертной, я надеюсь, в которую вошли бы люди, которые понимают. Это первый важный шаг. Группа, которая в течение месяца должна определить результаты этой работы. Второй важный шаг для нас, для меня, для галереи, 25 февраля мы будем представлять публично концепцию развития, как мы считаем, под которую должно создаваться здание галереи. Не приспосабливаться должна галерея под имеющееся, под какие-то придумки архитектора, а архитектор должен работать на создание. В данном случае, мы предлагало такой ход, но к сожалению, архитекторы решили, что они справятся сами.

- Один из выступающих вчера на градсовете обронил такую фразу, что галерея сегодня не отвечает запросам публики. По большому счету, вы сейчас разработали программу, которая должна, ну, если не должна, то хотя бы соответствует…

Юлия Тавризян: Я надеюсь, что вчерашняя эта фраза относилась не к деятельности галереи, а к состоянию здания, потому что у галереи действительно нет инфраструктуры сегодня. Нет возможностей.

- То есть, мы бы хотели это, это и это сделать, но у нас нет возможностей.

Юлия Тавризян: Мы готовы, понимаете, у нас есть и образовательные и всякие другие проекты, программы, но нам просто негде это делать, негде хранить фонды. Есть правда очень много…

- И 2015 год не за горами.

Галина Янковская: Те же проблемы у Музея современного искусства. У нас замечательно работает музейная педагогика, у нас большие сложности, которые героически преодолеваются нашими хранителями фондов. Такая команда полная энтузиазма…

- А вот «Чердак» кстати, он сейчас работает?

Галина Янковская: Все работает. У нас замечательные выставки работают, новые проекты придуманы. Это будет реализовываться. Поэтому Музей современного искусства будет выполнять властные решения и в обозримом будущем съедет из здания Речного вокзала, но только после того как ему будет предоставлено какое-то место для дальнейшей работы.

- О помещении на улице Пермской шла речь.

Галина Янковская: Хотелось бы дождаться официального документа. Это же временное решение. Мы понимаем, что это очень маленькое здание. Это такой перевалочный пункт для дальнейшего дрейфа музея в какое-то более адекватное пространство.

- В данный момент можно у вас посетить и выставки?

Галина Янковская: И сегодня приходите на празднование 14 февраля.

- А как на счет Ленинского суда, который вынес постановление срочно выехать?

Галина Янковская: Там нет сроков выезда. Во-вторых, музей с коллекцией госфонда нельзя выселить на улицу. У нас пока нет места, нет какого-либо документа, который бы демонстрировал, куда музею можно было бы переехать. А так приходите к нам на выставку, еще успевайте в этом помещении. И мы готовим один очень интересный проект, скажем так, который будет ставить точку в речной истории музея современного искусства и открывать другую страницу в его жизни.

- В речной в Речном вокзале?

Галина Янковская: Да и мы вас еще порадуем интересным проектом.

- Хотя даже за то короткое время относительно, Музей современного искусства приобрел другое название, когда мы говорим, выставка на Речном вокзале...

Юлия Тавризян: Да, это уже бренд.

- Это не шашлыки на Каму покушать сходить.

Юлия Тавризян: Это место Музея современного искусства.

Галина Янковская: Можно еще одну реплику. Будет категорически несправедливо, если в разговоре о двух музеях мы не скажем о качестве, о культуре музейной работе, качестве экспонирования, которые сейчас демонстрирует краевой музей.

Юлия Тавризян: Да, это правда. Они прекрасны.

Галина Янковская: Думаю, это будет неправильно, не по коллежски. То, что они получили музейный Оскар в этом году это тому подтверждение. Давайте не забывать, что у нас есть еще один замечательный музей.

- Им мы поем осанну очень часто. К счастью, хоть в этом музее все хорошо, пока они стараются, выживают, пусть на маленьких площадках…

Юлия Тавризян: Там тоже очень маленькое пространство.

- Дай бог, чтобы и сейчас в ваш музей ходили люди. И вам не пришлось доказывать цифрами по поводу посещаемости, а люди интересовались, люди показывали, что нам нужна галерея, нам нужен Музей современного искусства.

Галина Янковская: Я, знаете почему хотела вспомнить про краеведческий музей, просто как-то совершенно не звучит, но попробуйте просто суммировать, какие вложения были сделаны со стороны краевого бюджета, чтобы состоялся переезд краевого музея, это было некое достаточно конфликтное решение. Там было несколько потерь площадей. Но качество показа, осмысление коллекции, то, что сейчас демонстрирует краевой, совсем другое. Плюс не побоялись вложить деньги в Музей пермских древностей. Так чего мы боимся вложить деньги в галерею или в Музей современного искусства? Не бойтесь вкладываться в будущее!

- Это обращение к нашей краевой и городской власти.